Обретение мудрости - Дэйв Дункан

— Иди, Ннанджи. Не показывайся, пока мы не перепрыгнем через фальшборт. Да, Ннанджи! Скажи всем, чтобы целились в руки, а не в голову или тело.

Рыжие брови взлетели вверх, и с губ едва не сорвался вопрос. Ннанджи быстро скрылся с завернутыми в ткань мечами в одной руке, и с собственными мечом и перевязью в другой.

— Почему в руки, милорд? — спросил Холийи.

— Потому что у них есть кое-что под мантиями, — загадочно сказал Уолли, и никто не стал возражать. Была еще одна причина, по которой он не мог им сказать — обещание. «Первого колдуна, которого я встречу, я пощажу, ради тебя». Конечно, существовала также возможность репрессий против моряков или горожан, хотя он вряд ли этого ожидал; однако часть его сил могла попасть в плен живыми, несмотря на его мрачное предупреждение. Возможно, их судьба могла оказаться не столь ужасной, если никто из колдунов не погибнет. Кроме того, он просто по возможности хотел избежать смертей.

— Шонсу! — послышался голос Синборо с мачты. — Их больше! — Он показал в сторону города. Уолли помахал ему в знак подтверждения, потом собрал свою маленькую армию у фальшборта и дважды повторил тренировку.

Затем новый крик с мачты предупредил его о том, что колдуны уже почти рядом.

6

Он присел у верха трапа, с мечом в руке. С корабля, стоявшего напротив «Сапфира», выгрузили груду потертых коричневых тюков и длинных рулонов ткани, невольно создав отличное препятствие. Всем приходилось обходить его с той стороны, где сидел Уолли; кроме того, оно также служило хорошим укрытием. На одном из тюков сидела Фала, положив рядом с собой меч, но ее недавняя собеседница куда-то исчезла. Вероятно, она узнала в свертке меч.

Справа от него, с той стороны, откуда должен был появиться враг, путь ограничивала груда мешков с зерном по одну сторону и фургон по другую. Ннанджи сидел на корточках за мешками, с мечом в руке. Его выбор казался неудачным — почему бы ему не расположиться у конца причала со стороны города, на случай, если колдуны попытаются бежать? Фала и Мата стояли возле фургона.

Слева от себя он не видел никого из воинов, но его поле зрения ограничивали еще два фургона, один доверху нагруженный желтыми корзинами, а другой — красным кирпичом. Еще один фургон с бревнами продирался между ними под громкий обмен ругательствами. Опираясь на свою тележку со сверкающей рыбой, мимо «Сапфира» протащился пожилой лоточник. Справа приближались еще два фургона, а за ними шли колдуны — он заметил над толпой желтые капюшоны.

Рядом народу было меньше — люди замечали мечи и благоразумно уходили. Это было испытание на лояльность для речного народа и жителей Ова: побежит ли кто-нибудь предупредить колдунов? Конечно, именно поэтому Ннанджи пошел на ту сторону. Если колдунов предупредят, они могут повернуться и отступить вместе со своим пленником. От этой мысли у Уолли по спине побежали мурашки, поскольку это помешало бы его плану вызвать на себя их огонь, а Ннанджи наверняка стал бы их преследовать.

Он в последний раз взглянул на палубу и на свое войско — все присели за бронзовыми болванками, с мечами в руках, тревожно глядя на него. Он ободряюще показал им большой палец, а потом увидел Хонакуру, стоявшего возле мачты с самодовольной улыбкой.

— Спускайся вниз! — крикнул Уолли.

Старик скорчил недовольную гримасу и покачал головой.

— Я собираю в свою коллекцию великие дела, так же как и чудеса! — ухмыльнулся он.

— Сейчас ты приобретешь в свою коллекцию удар молнии, идиот! Тогда иди на бак и стой позади кабестана.

Жрец нахмурился, но медленно двинулся вперед.

Фургон с бревнами, наконец, протиснулся через узкий промежуток и задержался возле «Сапфира», пока дорога впереди не освободилась. К счастью для засады, возница оказался в достаточной степени эгоистом для того, чтобы занять середину дороги. Все остальные вынуждены были огибать его со стороны Уолли. Поток пешеходов хлынул через образовавшееся пространство и поспешил мимо.

Первый из двух фургонов прогрохотал мимо корабля; бочки, которыми он был нагружен, издавали сильный запах пива. За ним последовал второй, доверху груженый чем-то вроде горшков.

Затем появились колдуны — желтые, один красный, и коричневые. Они шли двумя рядами по трое, внимательно разглядывая корабли и толпу; руки каждого были скрещены на груди, а ладони спрятаны в рукава. В центре шел Катанджи, которого почти не было видно. Уолли увидел, что его правая рука висит на перевязи. На шее у него была веревка, а за ним, держа веревку, шел очень высокий Пятый, не отрывая взгляда от пленника.

Сердце Уолли бешено колотилось, во рту пересохло. Фургон с горшками проехал мимо, и он впервые смог отчетливо разглядеть пленника. Катанджи казался ошеломленным, бледным и очень маленьким. Он шел, опустив глаза и не глядя на «Сапфир», но лицо его было покрыто ссадинами и окровавлено. Очевидно, колдуны уже провели предварительный допрос.

Ублюдки!

— Вперед! — рявкнул Уолли. — Колдуны! Я — посланник Богини!

Он шагнул на трап, так чтобы они могли отчетливо увидеть его голубой килт, и поднял меч.

Колдуны повернули головы. Они увидели Седьмого и группу людей с мечами, и инстинктивно среагировали, вытащив оружие из рукавов. При виде назревающей схватки зрители и прохожие с воплями кинулись бежать.

— Ложись! — крикнул Уолли и бросился лицом вниз на палубу.

Раздался очень громкий взрыв. Он почувствовал, как содрогнулись рядом с ним бронзовые болванки. По палубе в разные стороны разлетелись щепки. Он схватил рапиру, на которую была насажена корзина, и выставил ее над фальшбортом, надеясь привлечь новые молнии, но ничего не произошло. Он с трудом поднялся на ноги, и остался при этом в живых.

Он предполагал возможный хаос, но не такой. Примитивный черный порох производил огромное количество дыма; воздух был полон его и испуганных криков людей и лошадей. Особенно лошадей, которые кинулись в толпу, создавая еще большую сумятицу. Горшки были легким грузом, и фургон с ними опрокинулся влево, прямо на фургон с пивом, и бочки водопадом катились вниз. Фургон с корзинами врезался в группу колдунов, разбросав их, рассек штабель парусины и завалился набок. Корзины посыпались на дорогу, среди бочек и разбегающихся горожан.

Он был на середине трапа, когда увидел, как Ннанджи пронзает своего первого колдуна. Но где Катанджи? Затем среди дыма мелькнуло что-то красное — рослый Пятый скрылся за фургоном с пивом и кинулся в сторону города. Уолли предоставил своему войску сражаться самому и бросился в погоню.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});