Какого цвета страх - Хинштейн Александр Евсеевич

— Как договорились? — Главный решительно ничего не понимал. Я, впрочем, тоже.

— Боровой сказал, что никакого материала о нем не будет. Что вы ему пообещали.

— Ты что, с ума сошел? — Он посмотрел на меня так, как смотрят врачи-психиатры на только что поступивших пациентов. — Ничего я ему не обещал. Пиши что хочешь…

Из чайника, кипящего на конфорке, я разом превратился в сковородку, поставленную в раковину под холодную воду…

А после этого в редакцию приехал следователь прокуратуры. Обычно следователи к журналистам не ездят: вызывают их повестками. Но здесь ситуация была иная, и повод иной — не кто-нибудь, сам депутат Госдумы Боровой накатал в прокуратуру заявление. Он не оспаривал приведенных мной в статье фактов, не требовал посадить меня за клевету. Нет, он всего лишь просил наказать сотрудников Ярославской прокуратуры, разгласивших материалы уголовного дела.

«Вы же понимаете, — мямлил следователь, — депутатский запрос… Мы — люди подневольные… Чистая формальность…»

А я в который по счету раз пожалел, что не въехал тогда Боровому по физиономии. Это ж до какой степени надо быть подлецом, чтобы сводить счеты с безответными, слабыми людьми, которых ты сам же и поставил в позу «зю»…

…Мы встретились с Боровым года через полтора, на съемках «Пресс-клуба».

«Здрассти, — прошипел он со своей гаденькой кошачьей улыбочкой. — Как поживаете?»

«Без вас — прекрасно».

Константин Натаныч ещё раз улыбнулся. А полчаса спустя заявил, не мигая глядя в камеру, что Хинштейн (то есть я) за грязный пасквиль о нем (то есть Боровом) был премирован российскими спецслужбами поездкой в США…

По-моему, это уже не лечится…

01.08.1996

КАССЕТА БОРОВОГО

— Кто это там скачет?

— Неуловимый Джо.

— Почему неуловимый?

— Да кому он нужен!

Анекдот

— Когда дело только забрали в Генпрокуратуру, я сразу же понял, что ко мне пришлют какого-то «заказного» журналиста…

Уютно залезший с ногами на диван Константин Натанович Боровой, известный бизнесмен и не менее популярный политик, ласково улыбаясь, посмотрел мне в глаза.

— Я вас очень прошу: оставьте это дело. Ну, пожалуйста… Вы ввязываетесь в грязную историю… Ну… Представьте, что на моем месте оказался бы Листьев. И он, живой, сидел бы сейчас перед вами, и вы задавали бы ему такие же провокационные вопросы. А я бы лежал в земле… А?! Что тогда?!

— Ну и что?

Константин Натанович замолчал. Вероятно, он ожидал, что, услышав имя Листьева, я упаду на пол и зарыдаю.

— Что ж… В таком случае всего вам доброго. — Боровой поднялся и протянул мне выключенный редакционный диктофон. Предусмотрительно вынутая им же самим кассета осталась лежать на столе.

— Кассету мою позвольте.

— Кассетку? Вот эту?

— Вот эту.

— Вот эту кассетку-то? — Депутат Государственной думы брезгливо, двумя пальцами, словно дохлого таракана, взял творение японских мастеров и помахал в воздухе.

— Кассетку, значит? — Он гаденько улыбнулся — и вдруг с неожиданной злостью… разломал её на четыре части. Упиваясь обалдевшим выражением моего лица, Боровой картинно кинул кассету на диван и торжествующе изрек: — Вот так-то!

…Увы, я отлично понимал: благовоспитанный народный избранник добивается именно этого. Скандала, зачинщиком в котором выступил бы не он, а я.

Покушение на депутата — серьезная штука. Тем более на столь знатного, как Константин Натанович Боровой…

Политическое бессмертие

Забвение для политика подобно смерти. Как только люди, по-научному именуемые электоратом, начинают понемногу забывать о его существовании — все, пиши пропало.

Последние выборы в Госдуму наглядно показали: избиратели отдают куда большее предпочтение кандидатам, чьи фамилии у них на слуху. Неважно, как достигается эта известность. Важен сам факт.

Константин Боровой, победивший в 200-м московском округе, — типичный тому пример. Его сыто-благообразный лик не сходит с экранов телевизоров, и редкая газета обходится без упоминания популярного бизнесмена. То он пишет политические частушки. То ездит в гости к Дудаеву. То фотографируется с моделями «Пентхауза». То сочиняет пьесы о Б.Н. Ельцине и А.В. Коржакове. А то и вовсе становится жертвой покушения…

Произошедшее на 31-м километре шоссе Кострома — Ярославль нападение на политика наделало в свое время немало шума. Громадье версий, навороченных вокруг «теракта», надолго привлекло внимание общественности. Однако минуло уже два года, но дело так и осталось до сих пор не раскрыто.

И неспроста…

Как выяснилось в ходе следствия, в этом теракте существует масса странных и очень непонятных вещей, заставляющих крепко призадуматься: кто же в действительности стрелял по машине бизнесмена? Если, конечно, стрелял.

Увы, сам Константин Боровой наотрез отказался нам помочь в поисках истины. Впрочем, в этом вы уже успели убедиться…

Выстрелы на 31-м километре

Утром 12 марта 1994 года Константин Натанович Боровой на собственном «мерседесе» возвращался из Костромы в Москву. Впереди на «линкольне» ехали двое его соратников по Партии экономической свободы. Как вдруг…

Тут, видимо, нам следует немного отвлечься от детективного повествования и пояснить: всего, что случилось дальше, не видел никто, кроме самого пострадавшего — К.Н. Борового. Пустынное шоссе в этот час было, как назло, девственно безмолвно. А сотоварищи Константина Натановича (по их же словам) оторвались от шефа настолько далеко, что даже не слышали взрыва и выстрелов.

Нет, конечно, это не значит, что мы не доверяем уважаемому депутату. Боже упаси! Просто слова Борового не может подтвердить ни один человек. Происходило же, по его утверждению, следующее.

На 31-м километре шоссе Кострома — Ярославль, вблизи поселка Тутошино, его «мерседес» обогнала неизвестная машина, похожая на черную «Волгу». Раздался выстрел, и лобовое стекло треснуло у политика прямо перед глазами. Сам он впоследствии признавался, что даже не сразу понял причину хруста. Но «по велению сердца» съехал на обочину и попытался выскочить из салона. При этом у машины заклинило левую дверь, и бедолаге пришлось, упав на сиденье, выбивать её ногами.

Вероятно, шок был настолько силен, что, очутившись на свежем воздухе, Боровой помчался не в глубь близлежащего леса, а вдоль дороги, и, пробежав метров 5-7, упал ничком в снег. (Хотя по всем правилам гражданской обороны он, напротив, должен был бы устремиться в чащу и мчаться до тех, пока держат ноги. Даже ребенок знает: лежащий на белом снегу человек — отличная мишень.)

Однако киллеры оказались никудышными спецами в своем деле. Не решившись добить жертву, они попросту взорвали «мерседес» и скрылись.

Когда Боровой наконец поднялся на ноги, его машина полыхала уже синим пламенем. В этот момент к месту трагедии подтянулись и соратники на «линкольне» — обеспокоенные долгим отсутствием босса, они повернули обратно.

«Не подходите к машине, взорвется!» — что есть мочи закричал бизнесмен.

Но врагу никогда не добиться!

Ярославская область не сильно отличается от десятков других русских губерний. Та же спокойная размеренность, та же провинциальная сонливость. Понятно, и дела, которые приходится вести местным сыщикам, резко разнятся со всякими столичными штучками. Именно поэтому покушение на жизнь Борового было воспринято здесь как ЧП вселенского масштаба.

Уже через несколько часов после выстрелов на место происшествия съехалась вся милицейская и прокурорская верхушка области.

С первого взгляда было понятно: дело № 19431004 обещает кучу неприятностей. Тем более что сам потерпевший ни секунды не сомневался в политической подоплеке произошедшего.