Судья Королевского дома - Инна Сударева

— Белый меч, — задумчиво произнес старый монах, присаживаясь рядом. — Замечательное оружие.

— Как же, — чуть скривил губы Фредерик. — Он подвел меня в битве.

— Северные медведи обладают страшной силой. Неудивительно, что меч не устоял, — возразил монах. — Местные жители считают, что нынче в медведей вселился древний демон, настолько они свирепы и сильны.

— Я просто огорчен, что потерял любимое оружие, — признался Фредерик. — Меч в самом деле замечательный... Был замечательным... Это меч моего отца. Я хотел передать его своему сыну. Жаль...

— Думаю, его можно починить. — Старик взял из рук молодого человека обломки, чтобы осмотреть. — Оружейник ландграфа Вильена дал бы вам совет, а то и делом помог. Он старше меня, и столько повидал, что в Первой книге меньше описано.

— Правда? Я уже слышал об этом оружейнике. Вильен скрывает его от любопытных. Так мне сказали.

— Я не любопытен. Но я знаю, где оружейник, — улыбнулся монах. — Это ведь мой старший брат, и он часто шлет мне вести.

— Как все странно складывается, — пробормотал Фредерик.

— Нисколько. Намного страннее для вас будет то, что я вам кое-что подарю. — И старик все с той же улыбкой пригласил Короля следовать за ним.

Они вышли в узкий коридор, из которого были выходы в маленькие пещерки, служившие кельями постоянным жителям Полночного храма. В одну из них монах провел Фредерика.

— Вот это. — Старик достал из-под деревянного топчана, покрытого мохнатым древним одеялом, что-то, замотанное в кожи. — Это я вам отдам.

Король развернул сверток и даже ахнул от удивления и восхищения. Перед ним был меч. Сомнений никаких — из того же металла, что и его собственный погибший клинок. Только тяжелее и шире, а рукоять была более массивная и украшена крупным белым полупрозрачным камнем, который блеснул звездой, поймав свет факела. Фредерик осторожно потянул меч из ножен.

— Откуда? Откуда это великолепие? — прошептал молодой человек, завороженный бликами, что пробегали по полированному клинку при каждом повороте. — Эти драконы... Южные драконы!

— Когда-то я был рыцарем, молодым и сильным, как вы. Я служил лорду Эльберту...

— Эльберт? Пропавший лорд Королевского дома?! — удивился Фредерик. — Это младший брат моего прадеда. Я помню его историю. Он отправился к северным святыням, чтобы молить Бога о наследнике — его жена была бесплодна. Он не вернулся назад... Как все-таки причудлива жизнь. Как она все перевивает... Но это было так давно...

— А я все помню, как будто это было вчера, и года мои летят незаметно, — кивнул старик. — Мой лорд горячо молился здесь в храме, и ему был дан знак. Какой — так никто и не узнал. Только лорд решил навсегда остаться в храме простым монахом. Наверное, Господь говорил с ним. Я остался с моим господином и был рядом с ним до последней минуты. Он умер там, в молельном зале. Неделями стоял он на коленях перед статуями Бога и просил милости для всех в своей стране. — Глаза монаха во время рассказа мерцали слезами. — Лорд завещал мне свой меч — единственное, с чем он не смог расстаться, одев капюшон монаха. Он просил отдать клинок тому, кто приедет с Юга, тому, у кого на оружии будут драконы — знак Королевского дома.

— Бедный Эльберт, — прошептал Фредерик. — А его жена все ждала, долгие годы, так и не вышла снова замуж. И ветвь Эльберта угасла...

— Печально. Очень печально, — кивнул старик.

— И это тоже было угодно Богу? — покачал головой Король.

— На все его воля, — ответил монах.

— Пусть так... Я приму подарок, верный слуга. И все в Королевстве узнают о подвиге лорда Эльберта... Как же ваше имя? И остались ли где-нибудь в Королевстве ваши родичи, чтоб рассказать им о вас?

— Мое имя Арист. И кроме брата нет у меня никого. Мы были так молоды, когда отправились с лордом Эльбертом на север, что не успели даже любимыми девушками обзавестись. А родители, должно быть, давно умерли.

Фредерик какое-то время молчал, стараясь осмыслить все то, что он сейчас узнал, все, что произошло за последнее время. Потом заговорил тихо, медленно, каждое слово обдумывая:

— Ваш подвиг превосходит подвиг Эльберта. Вы остались рядом с ним, позабыв о собственной жизни, о собственной молодости. Ведь вы могли вернуться домой, любить, строить, быть счастливым... Вы отказались от целой жизни ради своего лорда. — Тут он вдруг опустился на колени перед стариком. — Я прошу простить меня за все те речи, что оскорбили ваш слух и эти стены. Я недостоин поднять на вас взгляд, не то что спорить с вами.

— Не надо. — Монах тронул его за плечо. — Встаньте. Колена надо преклонять пред Богом, а не перед его служителем... Я просто выбрал свой путь. И выбор есть у каждого... И у вас тоже. У вас есть свой мир. Вернитесь в него, берегите его, молитесь о нем в своем доме. Не ищите чуда здесь — его нет вне вашего мира.

— Как вы правы, — прошептал Фредерик...

В такой задумчивости он вернулся в залу, где продолжалось веселье. И опять ему навстречу прыгнула неугомонная Орни.

— Какое счастье! — провозгласила она. — Смотрите, кто к нам пробрался!

Фредерик глянул туда, куда указывала ее рука, и, вскрикнув от радости, бросился к своему серому скакуну. Мышка ответил энергичным киванием головы и приветливым фырканьем. Тут же была и приземистая Медведка.

— Умный мальчик, — приговаривал молодой человек, гладя крутую шею скакуна. — Ты выжил. Ты нашел меня. Умница! — не удержавшись, даже поцеловал Мышку в нос.

Фредерик заботливо и внимательно осмотрел коней. Они были невредимы, если не считать легкой ссадины на колене передней ноги Медведки. Видимо, лошади при виде медведей убежали далеко назад и спрятались в какой-нибудь пещере. А потом Мышка отправился искать хозяина.

— Отлично, — шептал Король. — Отдохнем немного — и в обратный путь, к теплу и зелени. Тебе ведь это больше по нраву, мальчик?

Мышка согласно фыркнул.

Фредерик поспешил открыть сумки, что так и мотались на спинах лошадей. Он передал женщинам два больших каравая хлеба, несколько сыровяленых колбас и мешочек сушеных яблок, это все тут же радостно принялись делить. А коням подвязал овса. Потом достал еще сверток и направился к игравшим детям, каждому вручил по небольшой жмене сушеного чернослива.

— Это вкусно, сладко; пробуйте, — улыбнулся, видя, что малыши с непониманием косятся на сморщенные ягоды.

— Вам еще возвращаться домой, — заметил, подходя, старик. — А вы, похоже, все раздали.

Фредерик лишь пожал плечами:

— Я не избалован снедью. А тут дети, женщины, раненые. Им провиант нужнее. А я и поохотиться могу, если что... И не волнуйтесь — пару корок я себе оставил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});