Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты. - Светлана Бондаренко

Итак, что случилось на Титане. Титан — крупная планетка, больше Луны. Метано-азотная атмосфера, нефтяные океаны, два крупных острова, несколько архипелагов, бактериальная и грибковая анаэробная жизнь, в океанах — некоторые виды моллюсков. Черные аммиачные тучи. Оба острова-материка находятся, как и полагается, в северном полушарии. Один — Материк Кушакова, на нем База „ОЖС“, строятся склады и пусковые устройства для запуска инициирующих снарядов. Другой, Материк Оранжевый, пустынен, там работают только планетологи, ведется глубокое бурение. Оба материка лежат на пути вулканического пояса, который большей частию проходит по дну нефтяных океанов. Вообще, Титан почти не изучен. На него возлагаются большие надежды, если „ОЖС“ удастся: с Сатурном вместо солнца Титан можно будет очистить и дать пригодную для жилья атмосферу. Атмосфера сейчас на нем исключительно спокойная, густая, плотная, почти земного атмосферного давления. Электрических разрядов мало, радиосвязь идеальная.

Единственная опасность — вулканы. Есть установка по производству искусственных материалов на природном сырье — метане, азоте и нефти, а также для производства топлива для импульсных ракет.

Базой „ОЖС“ руководит Совет Директоров из трех ведущих энтузиастов-ученых (русского, француза, англичанина). На Базе уже свыше тысячи человек, из них триста занято на основных, остальные — на обеспечивающих работах. Часть людей перебрасываются на внутренние спутники — на Мимас, Энцелад и Диону, где строятся укрытия с обсерваториями. Около Титана обращается наскоро построенный перевалочный пункт — ИС Титан-2. К нему пристают фотонные гиганты и перегружают грузы на импульсные ракеты, заряженные атомарным водородом. Прибыв к Титану-2, Быков разгружается и сопровождает Юрковского и его товарищей на Титан. Разговор с Советом Директоров. Они довольно равнодушны. Они бы с радостью, но свободных ботов нет. Все заняты на рейсах в системе Сатурна — перевозят оборудование и пассажиров со спутника на спутник. Юрковский кипятится, показывает бумагу от Совета Космогации, но те только улыбаются и пожимают плечами: на Земле плохо представляют местные условия. Впрочем, вызывают пилота Санчо — испанца, командира эскадры ботов. Он старый друг Быкова и знает Юрковского, почитает Крутикова.

Он Дает понять Быкову, что сделать ничего не может, но потихоньку сообщает ему, что еще год назад вынужден был передать превосходный бот титанологам, которые им почти не пользуются. Нужно попытаться отнять у них. Он, Санчо, вынужден умыть руки, но ничего не будет иметь против того, чтобы планетологи завладели ботом хотя бы силой. Начинается военная хитрость. Группа титанологов — швейцарцы и бельгийцы, всего десяток человек — располагаются на другой стороне Титана, на Оранжевом материке. Быков и K° прибывают к ним. Переговоры. Титанологи отказываются. Драка. Быков блокирует выход, а Юрковский и его друзья при помощи стажера Панова овладевают ботом. Быков взят в плен, но экспедиция начинается. Хохот над Титаном. Быков потирает помятые бока и ухмыляется. Бот летит в кольцо. Ругань идет по линии: „Разбой!“ — „Да, действительно. Но сознайтесь, ведь бот вам не нужен!“ — „Это наше дело! Это наше имущество!“ — „Да, им не следовало так поступать. Но сознайтесь, ведь бот вам не нужен!“ Все заканчивается мирной выпивкой.

В кольце. Экспедиция началась. План Юрковского: прочесать все 26 тыс. км кольца Б, где был замечен таинственный объект. За год это сделать очень трудно, но попытаться стоит. Здесь все зависит от умения штурмана. Михаил Антонович предложил идти над поверхностью кольца, удаляясь от него максимум на сто километров, дважды за оборот проходить сквозь него, и все по суживающейся спирали, пока не будет пройдена вся ширина. В кольце сразу же были обнаружены астероиды диаметром до десяти километров, но исследование их ничего не дало. Вот здесь надобно найти мощные гвозди. Передать ужасное напряжение всех, в первую очередь Юрковского, как начальника экспедиции, затем Михаила Антоновича и Панова, как пилотов, наконец, Дауге и Окада, как участников, между гибелью и великим открытием. Радиосвязь с Быковым — он возвращается на Землю за очередным грузом, увозя эрбий с Япета. По указанию Совета Директоров и по просьбе Санчо станция на Мимасе держит программную связь с ботом. Работа экспедиции: обвязавшись веревками, лазят по всем мало-мальски крупным астероидам. А тем временем со станций к ним летят приказания и просьбы расследовать „заодно“ то-то и то-то. Юрковский чертыхается, но расследует.

Пейзажи в кольце, немножко жути. Странный, чрезвычайно причудливый мир. Камни, плывущие медленно и важно вокруг, и вдруг среди них, стукаясь и высекая искры, пролетает какой-то болид — это камень с большим эксцентриситетом.

Или пролетает таким же образом разогретая столкновениями добела туча пыли. Михаил Антонович только потеет, а Панов стажируется вовсю. Панов мечтает найти гигантские скелеты каких-нибудь пришельцев, разбитые чужие звездолеты и даже развалины циклопических сооружений. Вместо этого находит что-либо другое. Например — плачущую девицу, она кончила Школу на год раньше, пожелала стажироваться на Мимасе и обуревалась мыслью побывать в кольцах. Она тайком завладела одноместной телеуправляемой ракеткой, переключила управление на ручное и удрала „на денек“. Но, высадившись на одном из астероидов, забыла причалить ракетку, и та у нее уплыла и затерялась в каменном небе. Девица сидела в скафандре трое суток, ничего не ела, считала себя погибшей и плакала навзрыд, призывая маму. Передатчик у нее был слишком маломощный, кроме того, радиолуч не мог пробиться через каменную гряду. Девица была ничего, Панов почувствовал себя героем и проникся к ней благородной жалостью и снисхождением. Но когда он притащил ее на бот — и что тут было! Юрковский ругал ее матом. Дауге ругал ее по-латышски. Михаил Антонович ругал ее по-отечески. Окада ругал ее вежливо и язвительно. Панов, как добрый юноша, но впечатлительный, в душе жалея, тоже стал относиться сурово. Вот тут и хорошо показать проблему зайца в ракете. Во-первых, экспедиция все время в опасности. Во-вторых, мало еды. В-третьих, можно, конечно, выскочить на Мимас и вернуть ее, но это — потеря двух-трех дней, а главное — потеря ориентировки и риск, что при возвращении не удастся найти то место, на котором остановились. Собирается совещание. Что делать? У девицы весьма жалкий вид. Она виновата и хлюпает. Михаил Антонович тоже начинает хлюпать. Юрковский чертыхается и говорит: раз равноправие, так пусть здесь и сидит. Ведь сидит же здесь Варечка! Вопрос решен.

А ровно через сутки Окада обнаруживает „астероид Юрковского“ — пирамидальный обломок базальта, покрытый водным инеем и метановым льдом, высотой в тринадцать километров и шириной в десять километров. И на нем находят предполагаемый След. Полагаю, можно представить его себе так. Это неправильный полиэдр общей формой и размерами похожий на усеченный эллипс с большой полуосью в два метра. К базальту прикреплен тонкой металлической ножкой. Цвета стального, ко всеобщему изумлению мягок на ощупь. Черт, надо бы придумать, что это может быть. Одним словом, они закончили работу, забирают находку и возвращаются за полгода до начала „ОЖС“. Торжественное возвращение бота титанологам, несколько дней еще и прибытие Быкова. Обратный перелет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});