Миллион запретных наслаждений - К.л. Паркер

— Нет.

— Ну, признааайся, — игриво протянул он и пальцем пощекотал мне ребра.

Я невольно засмеялась и попыталась увернуться, но Ной затащил меня к себе на колени и обхватил руками так, что я не могла пошевелиться.

— Мы взрослые люди, Лейни. И когда-нибудь твоему папе придется отпустить свою любимую девочку, — произнес он с серьезным выражением лица. Его длинные пальцы нежно погладили мою щеку, и он вздохнул. — Потому что теперь ты моя.

Я не удержалась и улыбнулась. Да и какая женщина не заулыбается, когда Ной Кроуфорд нашептывает ей на ушко такие нежности?

Довольный моей реакцией, Ной наклонил голову и нежно поцеловал меня.

Нам вдвоем никогда не бывало скучно, и я всем сердцем хотела, чтобы так было всегда. Я была бы счастлива, даже если бы мы, постаревшие и поседевшие вместе, сидели на маленьких деревянных качелях в беседке и просто кормили семейство уток, любуясь закатом.

7

ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?

Ной

Я не видел ее уже почти две недели. Две мучительно, невыносимо долгие недели прошли с того дня, когда я отвез Лейни в Хиллсборо. Все это время я не находил себе места и был раздражен. Это еще мягко сказано. Ни один мужчина не останется спокойным в разлуке с любимой девушкой.

Я разговаривал с ней каждый день. В их дом вернулось некое подобие покоя. Мать Лейни уже почти поправилась, отец вернулся на фабрику, и это хорошо. Даже я понимал, что ему нужно отвлечься. И, если верить Лейни, он уже не был таким сварливым, как прежде, но все еще оставлял жену очень неохотно. У меня были совсем иные причины, но я прекрасно понимал, что он чувствует, ведь и сам ненавидел разлучаться с Лейни.

Тут еще, как назло, мне пришлось уехать из города по делам, и потому я не смог встретиться с ней, как обычно, в конце недели. Я бы мог плюнуть на всю эту поездку и рвануть к Лейни, но в скором времени мне предстояла встреча с членами правления, а я и так уже слишком часто не появлялся на работе. Это вовсе никуда не годилось, особенно если учесть, как напряженно дышал мне в спину Дэвид Стоун.

Он начал вести себя еще заносчивее, чем обычно, если такое вообще возможно, и у меня начали появляться подозрения. Он как будто знал что-то такое, чего не знал я. Что-то важное. Я думал, что он готов рассказать на собрании о нашем столкновении, которое случилось наутро после бала «Алого лотоса». Но меня это не пугало. Члены правления очень уважали моих родителей, и уважение это автоматически перешло на меня. Скорее всего, они бы решили, что Дэвид заслужил взбучку.

Как-то раз у меня мелькнула мысль плюнуть на все и продать свою половину компании этому ублюдку, чтобы быть поближе к Лейни. Но с памятью о родителях я не мог так поступить. «Алый лотос» был их мечтой, и, хоть я знал, что мое счастье для них было бы несравненно важнее, я попросту не мог совершить такой эгоистический поступок.

Да, да, знаю, вы подумаете: вот, в одну секунду он превратился в святого! Нет, конечно. Хотя после того, как я признался Лейни, мне захотелось стать таким человеком, какого она заслуживает. Человеком, который способен на самопожертвование. Как способна на самопожертвование она.

Лейни все понимала и настаивала, чтобы я занялся работой, но я догадывался, что это всего лишь фасад, который она возвела, зная, что я должен вернуться в компанию. Напускной веселостью в духе Полли она старалась скрыть от меня трещинку в голосе. Но эта веселость выдавала ее с головой: разлука давалась ей так же тяжело, как и мне. Это была пытка. Самая настоящая пытка. И сил придавала только мысль о том, как все станет хорошо, когда мы наконец сможем оказаться вместе.

Я пытался отвлечься, занять мысли работой, чтобы не думать о том, что ее нет со мною рядом. Признаюсь, я, бывало, даже срывал раздражение на своих подчиненных, и на Мейсоне, и на Полли, и на Сэмюеле. Полли в долгу не оставалась и моментально отвечала мне в том же духе, что с ее стороны было не самым верным решением, но я уважал ее за это. Она не собиралась мириться с моими выходками, если знала, что для них нет причин. Я не злился на нее: ведь она скучала по Лейни почти так же, как я. Она лишилась подруги, а их у нее было не так уж много. Мало кто мог мириться с ее въедливым и своевольным характером. К тому же я, можно сказать, заставил Мейсона поехать со мной, и она за это разозлилась, но потом все-таки остыла. Наверное.

Еще два дня.

Два мучительных, невыносимо долгих дня оставалось до конца недели, когда я смогу снова увидеть ее. Смогу обнять, ощутить вкус ароматных губ, почувствовать мягкость кожи. Этого хватило бы, чтобы я продержался еще хотя бы несколько часов.

Да, вот такой я оптимист.

Закончив просматривать отчеты, приготовленные Мейсоном по клиентам, которых я сумел найти, я собрался идти домой (хотя мысли мои были поглощены совсем другим).

В кабинет зашел Мейсон с документами для собрания.

— Эй, босс, уже уходишь?

— Да, на сегодня хватит. Кстати, спасибо за отчеты, хорошая работа.

Мейсон даже оторопел от таких слов. В последнее время бедолаге порядочно доставалось от меня. Конечно, с моей стороны это было неправильно: он-то не заслужил ничего подобного. Поэтому, следуя вновь обретенному принципу самопожертвования, я решил извиниться.

— Слушай, прости меня, я в последнее время давлю на тебя. Это из-за того, что Лейни уехала, и…

— Да не волнуйся, все нормально. Полли такая же, — прервал он меня.

— Между двух огней оказался, да?

Мейсон кивнул.

— Кажется, я до сих пор не понимал, какое место эта девочка заняла в нашей жизни.

Я, похоже, тоже этого не понимал, но он был прав. Даже Лекси в последнее время стала звонить гораздо чаще, что было совсем на нее не похоже, и каждый раз только для того, чтобы поинтересоваться, как дела у Лейни. Я говорил, чтобы она звонила ей сама, что Лейни рада будет с ней поговорить, но Лекси не хотела казаться навязчивой. Ага, так мы и поверили.

— Ты не заслуживаешь всего этого дерьма, которое на тебя валится. — Я накинул куртку и хлопнул его по плечу, направляясь к двери. — Хорошего вечера, дружище.

За последние два дня заметно похолодало, что для этого времени года было совершенно нормально, вот только в душе у меня появилось подозрение, что изменения в погоде я чувствовал острее, ведь рядом не было Лейни, чтобы меня согреть. Я серьезно, мне казалось, что из меня и из окружающего мира высосали все тепло. Мой собственный свет остался где-то далеко-далеко, меня наполнило ощущение одиночества и холода.