Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов - Бхагаван Раджниш (Ошо)

– Не нужно, – сказал мастер. – Мне не нужна эта книга. Там действительно нет ни книги, ни шкафа. Я спросил только для того, чтобы увидеть, отвлекаешься ли ты на второстепенное. Ты не отвлекаешься, и я счастлив.

Этот вопрос говорит о том, что ты отвлекаешься на второстепенное. Причем тут другие люди? Тебе было бы полезнее медитировать – или хотя бы быть открытой мне. Но ум продолжает создавать ненужные сложности и проблемы.

Этот вопрос от женщины, он говорит многое о женском уме. Вивек интересует ее больше, чем я. Если ты завидуешь, то завидуй мне! Но женщина есть женщина, даже если она пришла медитировать, от этого ничего не меняется. И она говорит: «Я не ревную к ней, но завидую». Это всегда происходит в уме: если кто-то завидует, мы говорим, что он ревнует; если кто-то ревнует, мы говорим, что это зависть. Это почти одно и то же.

Что такое зависть? Не что иное, как пассивная ревность. Может быть, ревность – слишком сильное слово; зависть просто пассивна. Разница может быть в степени, но не в качестве, скорее, в количестве. Зависть может в любой момент стать ревностью; зависть – это растущая ревность. Ум должен отбросить всю зависть и ревность.

Она спрашивает: «Как достичь этого статуса?» Первое, что нужно сделать, это отбросить зависть и ревность, иначе никакой возможности нет – потому что любовь не может существовать там, где существуют зависть и ревность. Тогда все твои поиски направлены к определенного рода власти: ты пытаешься удовлетворить эго. Это тяжело отбросить. Но любовь существует только тогда, когда все негативные части ума отброшены. Это очень трудно. Можешь спросить Вивек, как это трудно.

Только несколько дней назад она сказала мне: «Ты еще хуже, чем Гурджиев!» Это большой комплимент. Гурджиев был очень жесткий мастер, а она говорит: «Ты еще хуже!» Но я могу понять; мне приходится быть жестким. Чем ближе ты ко мне, тем жестче я буду. Когда ты просто приходишь в гости, все хорошо; я не должен быть жестким. Мне приходится быть очень, очень вежливым, потому что ты просто пришла в гости – и это ловушка. Как только ты попадаешься в нее, я становлюсь очень жестким. Эта женщина еще не приняла саньясу; пусть примет саньясу – тогда она увидит.

Стань ко мне ближе… ты будешь подходить ближе и ближе к собственной смерти. Любовь есть смерть. Тебе придется умереть, только тогда ты сможешь приблизиться ко мне. Тебе придется стереть себя полностью; только тогда ты можешь приблизиться ко мне. Но люди думают, что любовь обещает розовый сад. Да – в конце концов, да. Но по пути к нему слишком много ада.

Я расскажу тебе анекдот.

Великий философ, ощущая полную бессмысленность жизни, решил повеситься. Его друг вошел в комнату и обнаружил его стоящим на стуле с веревкой вокруг пояса. Друг спросил, что тот делает. Философ объяснил, что хочет покончить с собой.

– Но, – сказал друг, – почему ты обвязал веревку вокруг пояса?

– Когда я попробовал обвязать ее вокруг шеи, – сказал философ, – она стала меня душить.

Любовь – это веревка вокруг шеи, и она тебя задушит, она тебя убьет. Только те, кто достаточно храбр, чтобы совершить самоубийство – духовное самоубийство; те, кто готов умереть, только они родятся заново, только они смогут быть близко ко мне. Это не имеет ничего общего со мной. Я здесь, я доступен для каждого. Я приглашаю тебя: приди. Все зависит от тебя. Но если ты хочешь приблизиться ко мне из зависти к другим людям, которые близки со мной, ты придешь по неправильным причинам. Тогда твоя веревка будет вокруг пояса – и ты скажешь: «Я не могу обвязать ее вокруг шеи, потому что она душит меня».

Люди могут прийти по неправильным причинам, по политическим причинам. У этой женщины политический ум: она думает, что Вивек находится в положении парампады – занимает самый высокий пост. Это поиск власти.

Те, кто близок ко мне, близки потому, что они стерли себя. По крайней мере, они искренне пытаются. Это трудно, это тяжело, но они пытаются.

Я читал небольшой рассказ…

Дело было в лагере бойскаутов. Распорядитель лагеря объяснял правила новой игры:

– Если враг с другой стороны поля боя выкрикивает ваш номер, – сказал он, – вы убиты. Падайте там, где вы есть. Лежите, не шевелясь, – будьте полностью мертвым.

Через десять минут игры донесся страдальческий шепот одного из самых маленьких солдат:

– Можно мне пошевелиться? Я мертв, но лежу на муравейнике.

Ты можешь притвориться, что стираешь себя, ты можешь изобразить простоту, скромность, готовность оставить эго, но притворство не поможет. Рано или поздно оно выйдет наружу. И никто не должен приходить ко мне по неправильным причинам.

Девушка была богата, а молодой человек, Мулла Насреддин, очень беден. Он ей нравился, но не более того, и Насреддин это понимал. Однажды вечером она была немного нежнее обычного, и он решился:

– Ты очень богата, – сказал он.

– Да, я богата, – ответила она откровенно. – У меня есть миллион рупий.

– А я беден.

– А ты беден.

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Не выйду.

– Так я и думал!

– Тогда почему ты спросил?

– Я хотел узнать, что чувствует человек, когда теряет миллион рупий.

Не задавай таких вопросов, потому что они идут от неправильных желаний. Сначала наблюдай, откуда они приходят, и будь очень, очень бдительной. Видь как можно яснее. Не прячься за словами. Не называй ревность завистью. Будь очень строга с собой. Только тогда твое понимание будет правильным, и придут правильные вопросы. Задавая неправильный вопрос, ты теряешь время напрасно.

Последний вопрос:

Ошо, кто является баулом? Пожалуйста, дай определение.

Это следовало спросить с самого начала – теперь этот вопрос будет последним. Но в определенном смысле это и хорошо. Если бы ты спросил в самом начале, было бы почти невозможно что-то сказать. И даже сейчас я не смогу дать определения – но я хотя бы могу сказать, что это неопределимо.

Баул – не метафизик, баул – мистик. Я могу пригласить вас участвовать в этой мистерии, но дать определение невозможно. Поэтому я не буду пытаться. Вместо этого я расскажу вам историю. Может быть, она даст вам определение, но вам придется найти его самим.

Я слышал…

Однажды ангел спустился на Землю, чтобы понять человека и увидеть его мир, потому что слышал много рассказов о человеческой славе и не мог сдержать любопытства. Красота мира ошеломила его: залитые солнцем вершины гор и темные леса, беспокойные ветры и долины под арками радуг, трава в каплях росы и терпкий запах земли, злые и добрые звери. Всюду была красота. Когда ангел увидел человека, он затрепетал, ибо он услышал музыку человеческого сердца и песню человеческой души. И он без памяти влюбился в тайну человека. Наступили сумерки, но ангел все медлил. Человек и его мир так тронули ангела, что он колебался, не решаясь покинуть Землю. Но, в конце концов, его время кончилось, и в слезах он вынужден был проститься с Землей. Очарованный и обогащенный своим приключением, из благодарности он захотел помочь некоторым из нас, прежде чем вернуться в свой мир. Он оглянулся по сторонам и увидел четверых людей, которые шли рядом. Он приблизился к ним и сказал:

– Я пришел, чтобы исполнить одно желание каждого из вас.

Как ни удивительно, все четверо оказались духовными искателями. Первый сказал:

– Я всегда стремился к дальней духовной истине – в моей жизни есть только борьба, борьба и борьба. Дай мне духовный мир!

– Но борьба – одна из радостей жизни, – сказал ангел, не понимая поначалу желание искателя.

– Мне хочется мира! – настаивал человек.

Таково было его желание, и ангел превратил этого молодого человека в корову, жующую траву на дальнем пастбище, в удовлетворении и покое.

Слегка встревоженный, ангел повернулся ко второму ищущему.

– Бог чист, а я нечист, – сказал второй. – Пожалуйста, избавь меня от всей нечистоты, от страстей, эмоций, желаний.

– Разве они не есть сам источник жизни? – спросил ангел.

– Но я не хочу жизни, я хочу чистоты! – настаивал второй. Он закрыл глаза и стал ожидать превращения. Через долю секунды он исчез, а в дальнем храме появилось мраморное изваяние, похожее на него.

Третий искатель сказал:

– Сделай меня совершенным, ничто другое не сделает меня счастливым.

Он исчез и никогда больше не появлялся, ибо ничто на Земле не совершенно и не может быть совершенным.

Ангел повернулся к четвертому искателю:

– А какое у тебя желание?

– У меня нет желаний, – ответил этот счастливый человек.

– Никаких желаний?

– Никаких – кроме того, чтобы быть человеком и жить на Земле.

Уже начавшая угасать радость снова вспыхнула в ангеле. С любовью он посмотрел на этого благословенного человека, и склонился перед ним, и обнял его. И четвертый искатель пошел своим путем, воспевая славу жизни, танцуя славу жизни.

Этот четвертый человек был баулом.