Из воспоминаний сельского ветеринара - Джеймс Хэрриот

Дверь, как обычно, открыла Элси. Я уставился на нее.

— Что это я слышал, Элси?

Она хихикнула, и вскоре вся ее шарообразная фигура уже дрожала, как желе.

— Это правда? — Я положил руку ей на плечо.

Хихиканье перешло в неудержимый смех, и на ногах она устояла только потому, что держалась за дверь.

— Правда-правда, — еле выговорила она. — Вот все-таки нашла себе жениха хорошего и выхожу замуж! — Она бессильно припала к косяку.

— Очень рад, Элси. От души желаю вам счастья. Она кивнула, глотая ртом воздух, но, провожая меня в гостиную, успела перевести дух и сказала, снова засмеявшись:

— Идите к хозяйке, а я вам чаю принесу.

Мисс Тремейн поднялась мне навстречу. Глаза ее сияли, губы были полуоткрыты.

— Мистер Хэрриот, вы уже знаете?

— Да, но как это произошло?

— Все началось с того, что я попросила мистера Даггетта прислать мне свежих яиц. Нед приехал на велосипеде с корзиной на руле, и… ну просто рука судьбы.

— Поразительно!

— Да, и я своими глазами видела, как это произошло. Нед вошел с корзиной в эту дверь, а Элси как раз убирала со стола, и, мистер Хэрриот… — Она сжала ладони у груди, блаженно улыбнулась и возвела глаза к небу. — Ах, мистер Хэрриот, то была любовь с первого взгляда!

— Да-да, чудесно!

— С того дня Нед зачастил сюда, а теперь приезжает каждый вечер и сидит с Элси на кухне. Романтично, не правда ли?

— Очень. А когда они решили пожениться?

— О, и месяца не прошло, как он сделал предложение, и я так рада за Элси! Ведь Нед — такой милый человек, вы согласны?

— Да, — сказал я. — Очень симпатичный.

Элси, кокетливо похихикивая, подала чай, прыснула и выбежала вон, смущенно спрятав лицо в ладонях. Мисс Тремейн придвинула чашки поближе, а я опустился в кресло и усадил Уилберфорса к себе на колени.

Толстый котяра, когда я смазал ему ухо, довольно замурлыкал. Экзема у него была хронической и легкой, но при обострении вызывала боль и надо было принимать меры. Впрочем, меня мисс Тремейн вызывала только потому, что смазывать ему уши сама побаивалась.

Когда я вывернул ухо и принялся осторожно втирать маслянистую жидкость в его внутреннюю поверхность, Уилберфорс даже застонал от удовольствия и почесал скулу о мою руку. Он обожал эти умащивания болезненного местечка, до которого сам добраться не мог, и, когда я кончил, благодарно свернулся клубком у меня на коленях.

Я откинулся на спинку кресла, прихлебывая чай. Спина и плечи у меня устало ныли, руки покраснели и растрескались от бесчисленных омовений на открытых склонах, но теперь я вкушал лучшее, что предлагает ветеринарная практика, — так, во всяком случае, мне казалось в ту минуту.

— После свадьбы мы устроим небольшой прием, — сообщила мисс Тремейн. — Ведь счастливая пара будет жить здесь.

— Вы хотите сказать — здесь у вас?

— Ну, разумеется. Эти старинные дома так обширны! Я обставила для них две комнаты в восточном крыле. Не сомневаюсь, им там будет уютно. Вы знаете, я просто в восторге.

Она налила мне вторую чашку.

— Перед тем как уехать, попросите Элси показать вам их комнаты.

Я попрощался с мисс Тремейн, и женщина-колобок покатилась передо мной в дальнюю часть дома.

— Тут… хи-хи-хи… — сообщила она, — мы будем сидеть вечером. А вот тут… ха-ха-хо-хо… господи боже ты мой… наша спальня. — Минуту-другую она потратила на то, чтобы удержаться на ногах, а потом вытерла глаза и посмотрела на меня в ожидании моего приговора.

— У вас тут чудесно, Элси, — ответил я на ее взгляд и не покривил душой: пестрые коврики, веселенькие чехлы на креслах и стульях, прекрасная кровать красного дерева. Да-а, совсем не похоже на чердак.

Взглянув на Элси, я понял, что обрел Нед в своей невесте. Смех, душевную теплоту, жизнерадостность и (в том я не сомневался) красоту и романтику.

В дни окота я бывал чуть ли не на всех окрестных фермах и в надлежащее время добрался до мистера Даггетта, где с моей помощью его стадо пополнилось двумя парами здоровеньких двойняшек. Но это словно ничуть не подняло настроение их хозяина. Он подобрал с травы полотенце и протянул мне.

— Что я вам про Неда говорил, а? Вот он с девкой и спутался. — Мистер Даггетт неодобрительно крякнул. — Я знал, что загулы эти до добра не доведут.

Через залитый солнцем луг я направился назад к ферме, где оставил машину. Когда я проходил мимо коровника, оттуда, толкая перед собой тачку, вышел Нед.

— Доброе утро, Нед, — сказал я.

Он поглядел на меня обычным туманным взглядом:

— И вам того же, мистер Хэрриот.

Но что-то в нем изменилось, хотя я не сразу уловил, что именно. Потом я понял: ожидание, так долго жившее в его глазах, исчезло без следа. Что, впрочем, было вполне естественным.

Ведь оно сбылось.

Заплетение живой изгороди

В йоркширских холмах поля разграничивают каменными стенками, но в некоторых долинах их разделяют живые изгороди из явора, ясеня или лещины, которые необходимо каждые 5 лет обрезать, чтобы не дать им разрастись в деревья. В период покоя удаляют толстые старые ветки и корневые побеги, а молодые ветви надрубают или надламывают у ствола и аккуратно заплетают между кольями, вбитыми на расстоянии шага. Заплетаются они влево от ствола. На склонах работа обычно ведется снизу вверх.

Смычковая сеялка

Благодаря этому нехитрому приспособлению можно было засеять вручную 1,5 га за час, одним движением равномерно разбрасывая семена на 3,5 м. Употреблялось оно в основном для засеивания небольших полей кормовыми травами и клевером. При движении смычка взад-вперед из ящика на диск под ним высыпается определенное количество семян. Кожаная «струна» смычка обмотана вокруг оси диска, так что при каждом движении смычка диск крутится, рассыпая семена по широкой дуге.

Йоркширская повозка

Три типа йоркширских повозок различаются больше величиной, чем конструкцией, а величина определена типом местности. В холмах она наименьшая — всего 2,5 м в длину, в Норт-Йорк-Мурсе — 3 м, а на равнине — все 3,5 м. Главной особенностью йоркширской повозки были длинные оглобли, в которые лошадей ставили цугом; если же их удобнее было запрячь рядом, то оглобли заменяли шестом, к которому лошади припрягались справа и слева. Шестом пользовались, только если нужно было преодолеть крутые подъемы и спуски, так как это снижало риск, что лошади сорвутся под откос, перевернись повозка.

Уборка брюквы

Даже на небольших фермах выделялся участок под брюкву, так как это — культура многоцелевого назначения. И листья, и корнеплоды пополняли стол хозяев; кроме того, корнеплоды были ценным зимним кормом для овец и коров. На рисунке фермер и его помощник срезают листья.

Местное пиво

В 30-х годах работник, трудившийся весь день на жаре в поле, мог утолить жажду в деревенском трактире кружкой «магнета», лучшего портера, ценой 7 пенсов за кружку. Изготовлялся «магнет» в Тадкастере, ставшем центром пивоварения еще в средние века благодаря тому, что там били источники жесткой воды, а в окрестностях сеялся ячмень — два необходимых ингредиента для приготовления пива. Пока в Тадкастере останавливались дилижансы по пути на север, тамошнее пиво пользовалось большим спросом, но с появлением железных дорог этому пришел конец. В 1847 году Джон Смит купил пивоварню у разорившегося владельца и начал изготавливать светлое пиво, которое завоевало популярность, так как в трактирах тогда на смену глиняным кружкам пришли стеклянные. В 30-е годы его преемники рассылали грузовики с бочками и бутылочным пивом по всему Йоркширу, а также отправляли их в Ланкашир и Чешир.

Скалки

Простые деревянные скалки (в центре и внизу) длиной около 40 см из явора или бука и в 30-е годы служили для раскатывания теста. Обычная скалка была прямой, иногда с шишкой на одном конце. Скалки овальной формы встречались реже, их в основном использовали для раскатывания слоеного теста очень тонким пластом. Стеклянные скалки (вверху) были, собственно, сувенирами, и матросы часто дарили их своим девушкам. На рисунке изображена полая, прозрачная скалка с голубыми завитушками, их часто наполняли сахаром, чаем или даже крепкими напитками.

Окот на лугах

В апреле, когда приближался окот, овец часто перегоняли с верхних пастбищ на нижние. Обычно овцам помощь не требуется, но пастух внимательно следит, не окажутся ли роды затруднительными или новорожденные ягнята слишком слабыми. Он проверяет, начал ли ягненок сосать, и подбирает для него кормилицу в тех редких случаях, когда собственная мать плохо его кормит. Кроме того, пастух отводит окотившихся маток в одно место, и для этого он несет ягнят в руках, а матери тревожно бегут следом. На рисунке пастух несет ягнят за передние ноги — способ, удобный для коротких расстояний, но если бы идти пришлось далеко, он взял бы их на руки.