Империя. Терра Единства (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Это как минимум.

Даже двадцать бомб против нас — это неприятно много и чревато проблемами. Это даст Америке возможность разговаривать с нами если не совсем на равных в части ядерных вооружений, то точно заставят нас умерить свою экспансию и уделить как можно больше внимания противовоздушной и противоракетной обороне, ведь исследования в части баллистических ракет в Хьюстоне идут полным ходом и даже проводятся стендовые испытания двигателей. Так что года через два такая ракета запросто прилетит в ту же Москву, и мы с этим ничего не сможем толком сделать. Мало что можно сейчас сделать против ракеты, которая падает на тебя из космоса.

И вот тогда та страшилка, которую я рассказал не так давно в Кремле коллегам по опасному бизнесу, станет реальностью. Наступит напряжённая холодная война, которая в любой момент может сорваться в горячую стадию с обменом массовыми ядерными ударами. Карибский кризис моей истории не даст соврать. Да, тогда Хрущёв и Кеннеди договорились в самый последний момент, но могло ведь случиться что угодно. Да и США всегда славились умением «выигрывать мир».

Зачем мне вот это вот всё?

Да и не люблю я Америку. И не просто не люблю — это здравый прагматический взгляд на вещи о том, что свои проблемы надо решать вовремя. Пока не поздно. Тем более, зная моё бывшее будущее.

Вот и решаем потихоньку.

С многовековым врагом России Британией мы вроде разобрались. Объединения Китая в одно государство мы не допустили и не допустим. Индия распалась. Германия отброшена в развитии лет на двадцать-тридцать и пока вынуждена следовать за нами в кильватерной колонне, выражаясь флотским языком. Пусть «пока», пусть «вынуждена», но следует. Пока.

С Японией и Францией тоже не всё просто, но пока у нас общие цели. Япония хочет расширений. Франция также хочет расширений (Анри никак не уймётся, ему колоний в Африке и в Юго-Восточной Азии мало) и весьма интересуется включением в состав своей империи франкоязычного канадского Квебека. И за этот куш он готов воевать, предоставлять французских солдат, флот, свои порты, колонии, колониальные аборигенные войска под операции Терры Единства. Как против США, так и по всему миру. Он явно чувствует, что время уходит, и он может попасть на Большой Делёж уже к шапочному разбору, когда остальные державы Терры Единства поделят всё вкусное в мире и без Франции. Да и нужна ему была война по чисто внутренним политическим и экономическим причинам. Как, впрочем, и мне.

С Италией у нас традиционно всё хорошо, у моего тестя множество забот в Африке и в Малой Азии с Ближним Востоком, так что я ему нужен, тем более что Наследник Престола Рима слишком мал и Виктору не до эпатажа — ему нужен верный и надёжный союзник, который, вдруг что, всегда подставит своё плечо Италии. Да и зачем Императору Рима играть против нас и своих интересов?

С остальными членами Терры Единства проблем тоже не намечалось особых, да и с прочими соседями тоже.

А вот Америка…

На данный момент, это единственная в мире сила, которая не только желает бросить нам вызов, но и сможет это сделать в самое ближайшее время. Да и должен я сокрушить англосаксонскую псевдоцивилизацию, эту раковую опухоль, этого паразита на теле всей планеты. Как не высокопарно бы это ни прозвучало, но я считаю это своей миссией в этом лучшем из миров, среди всех известных человечеству. Потом, когда-нибудь, может при внуках внуков Саши, Терра Единства шагнет к звёздам, а пока у нас и тут дел хватает за гланды, как говорят в солнечной Одессе…

— Ваше Всевеличие! Десять минут до времени «Ч».

Киваю дежурному офицеру и бросаю взгляд на циферблаты больших часов на стене «Аквариума».

Московское время.

Дальневосточное время.

Шотландское время.

Время Азорских островов.

Тикают часы. Тик-так. Тик-так. Тик-так…

Североамериканское восточное время.

Центральноамериканское время.

Горное время.

Североамериканское тихоокеанское время.

Аляскинское стандартное время.

Гавайско-алеутское стандартное время.

Время. Время. Время. Тикают часы. Движутся секундные стрелки по циферблатам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В Москве 15 часов 55 минут. В Вашингтоне восемь пятьдесят пять. На западном побережье США без пяти пять утра. Самое начало рабочего дня на Восточном побережье…

Всё.

Время вышло.

* * *

СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. ВАШИНГТОН. СТРАТЕГИЧЕСКИЙ БОМБАРДИРОВЩИК ПЕ-12А. 5 июля 1938 года. 8 часов 40 минут по времени восточного побережья.

— Был озабочен очень американский весь народ:

К ним прилетел сквозь ночь боевой наш самолёт.

Радисты их скребли в эфире, и волну найдя едва,

Без пяти девять услышали слова:

Мы летим, неся ужас во мгле.

Мы летим к американской земле.

Бомбы ждут. Бомбы к вам всем упадут.

В пепел к чертям вас всех сотрут.

Ну, дела! Ночь была!

Их столицу разбомбили мы до тла.

Мы ушли, ковыляя во мгле,

Мы к родной подлетаем земле.

Не поёт саксофон, но звенит словно фон,

Наша медаль «За город Вашингтон»!

Личный пилот Государя Императора Александр Голованов напевал новый вариант песенки, который стал с некоторых пор очень популярным у них на аэродроме. Впереди шёл пассажирский самолёт и Голованов старался оставаться в его радиолокационной тени, дабы не смущать умы операторов систем ПВО американской столицы. Тройка бомберов из его эскадрильи идёт позади и пока они вне внимания систем РЛС, но они будут страховать своего лидера, и, или выполнят применение Изделия вместо него, если его собьют, или переключатся потом на другие цели. Ему же выпала честь нанести первый удар. Удар в самое сердце Америки.

«Пассажир» начал забирать в сторону аэропорта, Голованову же эта дорога была неинтересна. Теперь он появился на экранах радаров. Но внезапно возникшая точка, пусть даже и над столицей, это далеко не всегда немедленное открытие огня ПВО. Тем более что вчера был бурный День Независимости США. Да и утро. Почти девять. Смена кончается, пришли сменщики, которые тоже после вчерашнего, внимание и у тех, и у других рассеяно…

А вот и знакомые ориентиры. Поправка курса. Белый дом. Капитолий. Монумент.

Сброс.

Прости Господи нас грешников.

Штурвал на себя. Нет времени на разворот. Бомба хоть и на парашюте, но сметёт ударной волной, если замешкаться. Тут и так обшивка обгорит от световой вспышки. Видел Голованов испытания и понимал, что он сейчас сбросил и что сейчас будет.

Американцы среагировать не успели

Сброс.

Вторая бомба сброшена позже, но упадёт почти одновременно с первой. В данном случае никаких особых целей не было. Просто: «По готовности». Куда-то на Арлингтонский бульвар. Не принципиально.

Пе-12А уже поднимался на двенадцатикилометровую высоту, когда позади вспыхнуло два солнца. Машину тряхнуло, началась болтанка, и даже черные очки не спасали от яркого потока света со всех сторон. Но ему приходилось сбрасывать бомбу на Новой Земле, он потому и вёз бомбу на главную цель, что был лучшим. И он справился.

Цель поражена, сопутствующий ущерб приемлем.

Для нас.

На такой высоте его самолёту мало что грозило, и пора было уже разворачиваться в сторону Чикаго, распевая во всё горло:

Ну, дела! Ночь была!

Их столицу разбомбили мы до тла.

Мы ушли, ковыляя во мгле,

Мы к родной подлетаем земле.

Не поёт саксофон, но звенит словно фон,

Наша медаль «За город Вашингтон»!

* * *

СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. ПРИГОРОД НЬЮ-ЙОРКА. 5 июля 1938 года.

Профессор Стронг всегда слыл везунчиком. Пожалуй, ещё со школьной скамьи. Не так чтобы жизнь ему слишком легко давалась, но ему везло по жизни. То там успел, то там, как оказалось, вовремя опоздал. В Аргентине той же замешкался на минутку в бункере, перезавязывая шнурок. Замешкался и не попал под обстрел.