Драконье горе - Евгений Малинин

Граф улыбнулся, надевая шляпу, и наставительным тоном произнес:

– Барон, ты катишься по наклонной плоскости… – И, поймав недоуменный взгляд барона, добавил: – Твои ягодки становятся все более юными, так что скоро ты дойдешь до совершенной синевы. А незрелые… ягодки… вредны для желудка!…

Барон запрокинул свою косматую голову и раскатисто расхохотался, а граф, не дожидаясь эскорта, покинул кабинет сэра Торонта.

Ярость душила сэра Альта, пока он в одиночестве шагал переходами замка к выходу.

«И мне приходится уламывать это ничтожество! Эту тупую, похотливую дубину, для которой ничего не стоит сорвать любой, самый великий замысел, только бы удовлетворить свою мелочную страстишку! И эта мускулистая… слизь желает получить душу?! Тень меня забери, если я после завершения своего замысла не сотру его с лица этого Мира!»

Граф вышел во двор замка и одним движением вскочил в седло своей лошади. Четверо сопровождавших его оруженосцев немедленно пристроились к нему по бокам, и граф с ходу в галоп послал свою лошадь к воротам.

На мосту, прислонясь к камням надвратной башни и небрежно, одной рукой, держа алебарду, стоял расхлябанный стражник. Подставив ласковому солнышку небритую морду и открыв рот, он явно наслаждался спокойной жизнью и никак не собирался реагировать на то, что охраняемый им замок собирался покинуть близкий друг его хозяина. Вид этого разгильдяйского сквота довел графа до белого каления. Проскакивая ворота, сэр Альта нервно дернул щекой и щелкнул пальцами особым способом. В ту же секунду из-под копыта его лошади вылетел неизвестно откуда взявшийся ком грязи и угодил прямо в физиономию стражника.

Топот лошадиных копыт давно уже отгрохотал по настилу моста и затих вдали, а уронивший алебарду воин все еще отплевывался и пытался стереть с лица удивительно липкую грязь.

Глава 9 (Продолжение)

Вечерело. Солнце повисло над самым горизонтом и потеряло свою жгучую силу. Лес давным-давно остался позади, и теперь тропа вилась между невысоких кустиков и синей травы, покрывающей всю округу плотным ультрамариновым ковром. Наш рогатый осел, едва только мы выехали из-под лесного укрытия, умчался далеко вперед и теперь возглавлял наш отряд в качестве передового дозора.

Места эти были явно необжитые – ни деревеньки, ни даже одинокого двора не повстречалось нам с самого утра. Но, что самое интересное, не увидели мы и ни одного животного, хотя, по моим представлениям, здесь должно было быть царство непуганой фауны. Вокруг стояла тишина, не нарушаемая даже шорохом птичьих крыльев.

Впереди, совсем уже недалеко, за плоской синей равниной, высились первые отроги окутанных дымкой гор, но я прекрасно понимал, что раньше завтрашнего полудня нам до них не добраться.

Ехали мы не спеша – лошади за день пути подустали, и нам совсем не хотелось загонять их окончательно, но останавливаться на ночлег было еще рановато. Правда, мои маленькие друзья, каргуши, налопавшись орехов – они съели почти полмешка, кемарили у меня за спиной, но на мой взгляд, эти два пройдохи могли спать в любом положении и любое количество времени… А могли и не спать. Мы с сэром Вигурдом ехали рядом, так что копыта наших коней совершенно бесшумно ступали по мягкой траве, а путеводная тропа разделяла нас.

Солнце коснулось земли пылающим краем и приостановилось, словно раздумывая, имеет ли смысл прятаться, выпуская в мир ночь, а потом сразу нырнуло за горизонт на треть. Сэр Вигурд посмотрел на меня и прервал молчание:

– Наверное, сэр Владимир, нам стоит остановиться на ночлег сейчас, чтобы не копаться в темноте.

Я остановил лошадь и огляделся. По-моему, на этой плоской равнине было все равно где останавливаться, так что выбирать особенно было не из чего. Правда, совсем недалеко от места, предложенного сэром Вигурдом, бил чистый ключ, давая начало крошечному ручейку.

– Ну что ж, пожалуй, ты прав, сэр Вигурд, пора останавливаться…

Мы соскочили с коней и принялись разбивать лагерь. Хотя, собственно говоря, и разбивать-то особенно было нечего – я разжег костер, а сэр Вигурд достал из сумок наши припасы. Присев у огня на траву, мы медленно жевали вяленое мясо с успевшими подсохнуть лепешками и наблюдали, как темнеет постепенно небо, как скрываются в опускающейся темноте дальние горы, как проклевываются точки звезд.

И вдруг я увидел, как взгляд Вигурда остановился на чем-то, расположенном за моей спиной, и глаза его удивленно расширились. Однако обернуться я не успел, над моим ухом раздался знакомый голосок:

– Может быть, благородные сэры и меня угостят ужином?…

А вслед за этим к костру шагнула… Кроха!

– Как?! Как ты сюда попала?! – воскликнул сэр Вигурд. – Я думал, что ты осталась в императорском замке!…

– Нет, – покачала головой фея. – Я следовала за вами…

Она присела у огня, приняла из моих рук кусок лепешки и легким покачиванием головы отказалась от мяса. Откусив крохотный кусочек, она долго смотрела на огонь, а потом необыкновенным, тоскливым голоском произнесла:

– Напрасно вы здесь остановились…

– Почему? – удивленно спросил сэр Вигурд.

– Никто из сквотов не может безнаказанно останавливаться на ночлег между Сумеречных Холмов.

– Но здесь же нет никаких холмов!… – с еще большим удивлением возразил Вигурд.

А я, плохо понимая, о чем они говорят, молча сидел, не в силах оторвать глаз от лица Крохи. И никак не мог наглядеться!

Наконец и она подняла на меня свои лучистые глаза, и тут я увидел в них слезы:

– Я, конечно, постараюсь помочь вам, но я всего лишь наказанная фея, я не имею даже своей силы!…

– Возьми мою… – неожиданно для самого себя произнес я.

Она откинулась назад и ее глаза распахнулись до невозможной величины:

– Ты согласишься быть для меня проводником?!

Я сглотнул неожиданный комок, образовавшийся в моем горле, и произнес:

– Я для тебя готов быть кем угодно…

Сэр Вигурд смущенно кашлянул, а для меня звук его кашля показался… взрывом гранаты. И возникшее было между мной и Крохой чуткое, трепетное понимание исчезло…

– Тогда, может быть, нам удастся выкарабкаться… – произнесла она и поднялась на ноги. – Смотрите, начинается!…

Мы с Вигурдом тоже вскочили на ноги и огляделись.

Солнце окончательно спряталось за горизонт, и темная, плоская равнина преображалась прямо на наших глазах. Вокруг нас в самых разных местах возникали ровные, округлые выпуклости, которые быстро росли, превращаясь в покатые увалы холмов. Вместе с холмами, казалось, росли и покрывавшие все окружающее пространство кусты, принимая вид корявых, низкорослых деревьев. Их сучья раскидывались во все стороны, переплетаясь между собой и образуя непроходимые заросли. Звезды, висевшие в небе невзрачными, едва заметными точками, вдруг стали наливаться сияющим серебром и превращаться в лучистые светильники. Холмы озарились бестрепетным, немигающим серебристо-белым светом, вырывающим из ночной темноты каждую отдельную травинку и в то же время рождающим угольно-черные тени.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});