Янтарный Меч 5 - Ян Фэй

пытался ощутить Сиэля перед тем, как уйти, но тот парень продолжал вести себя так, как будто он сумасшедший, как будто он забыл о нем все. Но Брендель знал, что это невозможно, и Медисса была хорошим примером. В конце концов, он в порыве гнева отправил этого парня обратно на свою территорию, а привести его к Бругласу было лень. Но Брендель знал, что это невозможно, и Медисса была хорошим примером. В конце концов, он в порыве гнева отправил этого парня обратно на свою территорию, а привести его к Бругласу было лень.

Но теперь, когда он был уверен, что гость, упомянутый в письме его родителей, действительно был горским рыцарем и ему никто не угрожал, по крайней мере, он почувствовал облегчение. Он вздохнул и сказал Фрейе и Амандине: «В общем, позже мы узнаем, какие у них есть уловки в рукавах».

— Брендель, ты собираешься встретиться с ними? — с любопытством спросила Фрейя.

— Конечно, что еще я могу сделать? Брендель ответил в плохом настроении: «Кроме того, я давно не был дома, так что мне пора вернуться и посмотреть».

— Мы тоже должны идти, милорд? — спросила Амандина.

Брендель кивнул: «Конечно, один из вас мой помощник, а другой мой помощник. Естественно, вы должны разделить мои заботы, верно?»

Брендель сказал это как само собой разумеющееся, но Амандина, казалось, думала о чем-то другом. Она опустила голову под одеяло, покраснела и больше ничего не сказала.

Вскоре все трое собрались и вышли из комнаты, направляясь прямо из города. Брендель вспомнил, что мельница его семьи находилась к югу от Брэггса, в «тупике» между крепостью Ридон и лесопилкой в ​​Оленьем лесу. Это было то же самое, что описал Дин. Изначально Брендель думал, что ему потребуется немало усилий, чтобы найти дорогу в своей памяти. Ведь, по памяти Брендель, он уже два года не был дома, а по душе Софи, она ни разу не была в этом месте.

Но вскоре сосновый лес у реки Бучче стал для Брендель привычным. Два года явно не сильно изменили эту область. Он шел вдоль берега реки, замедляя ход. Он огляделся, каждая черная сосна и даже каждый камень на берегу реки наложились на его память. Ощущение было очень странным, как будто он не раз был здесь в долгом сне.

Он молча смотрел на живописные пейзажи, не говоря ни слова, но в его сердце возникло чувство, которого он никогда не представлял.

Это была вина.

Прошло почти два года с тех пор, как он ушел из дома, а в прошлом году не было вообще никаких новостей. Он вдруг понял, что его родители, особенно его мать, происходившая из знатного рода Кардерегов, должно быть, очень беспокоились о нем. Хотя его мать хорошо знала его память, она была еще молодой женщиной, нежной и тихой. Помимо работы по дому, она отдавала всю свою энергию сыну.

На своей памяти он никогда не был простым человеком, иначе он не отправился бы в такое отдаленное место, как Бучче.

Надежда его дедушки, ожидания его родителей, в этот момент все это как будто вернулось в его память. Еще до того, как он пришел сюда, в его сердце еще было какое-то сопротивление и непривычность, но в этот момент эти чувства исчезли, а его сердце полностью заменилось еще более глубоким чувством.

Такое чувство пришло так внезапно…

Как будто что-то пробудилось в его крови, заставив его открыть рот. Его сердце было наполнено ожиданием и робостью странника, возвращающегося в родной город. Он посмотрел на все перед собой, сделал легкий вдох и, наконец, остановился.

— Брендель?

Несколько удивленный голос вдруг раздался недалеко. Брендель слегка вздрогнул и посмотрел в том направлении. В этом направлении мужчина средних лет, который вел осла, внезапно остановился и посмотрел на него так, словно увидел привидение. Брендель посмотрел на знакомое лицо и выпалил: «Дядя Дуэйн!»

«Брендель, ты действительно Брендель, ты еще жив, ты вернулся?»

«Да, я вернулся».

Брендель почувствовал, что в этот момент в его глазах было что-то лишнее.

… …

Глава 882.

Под предводительством Дуэйна Брендель и двое других прошли сквозь мокрые сосновые иголки в его собственное поместье. Мельница старого Скотта располагалась на берегу реки Бучче, в окружении пышного соснового леса. Однако в это время года хвоя уже окрасилась в светло-желтовато-коричневый цвет. Сквозь лес они могли смутно разглядеть деревянно-каменную водяную мельницу. Одна треть огромного водяного колеса была погружена в реку Бучче. Он медленно вращался, создавая белые брызги. Река Бучче была бурной, но кристально чистой. С поверхности реки они могли видеть дно реки, вымощенное мелкой галькой.

В памяти Брендель это был всего лишь угол поместья. На самом деле в лесу были и другие дома. За домами был склад, а еще дальше были участки сельскохозяйственных угодий. В конце сельскохозяйственных угодий был бесконечный участок густого леса, который был Оленьим лесом к югу от Брэггса. Это была земля, полная воспоминаний о его детстве. Ему даже не нужно было активно их вспоминать, эти образы автоматически возникали в его сознании.

Попутно Дуэйн жаловался на то, что случилось с Брэггсом за последние два года. Он был старым слугой в поместье. В таком маленьком имении можно было бы даже сказать, что он был наемным фермером. В конце концов, в таком маленьком поместье, как это, не было большого различия между идентичностями. Брендель знал только то, что до своего рождения этот человек работал в поместье со времен своего деда. У него также была жена по имени Норса, которая также работала поваром в поместье. Он называл ее тетей Норсой с самого детства. Кроме этого, в поместье было еще несколько слуг, и они были в похожей ситуации.

Брендель намеренно присмотрелся к этому мужчине средних лет, которого знал почти двадцать лет. Он был все таким же, как в его памяти, ворчливым, как женщина. Словом, он предупредил его, чтобы он так долго не убегал без известий. Однако он все еще был очень вежлив с этим своим молодым хозяином.

Брендель мог только улыбаться ему и относиться к его словам как к легкому ветерку. Однако особое внимание он уделил ладоням Дуэйна. Они определенно не были парой рук, используемых для работы с сельскохозяйственными инструментами. На ладонях были плотные сухие мозоли. Такие отметины могли быть только у человека, который долгое время пользовался мечом, и это должен был быть тяжелый меч. Он знал, что и Ауин, и солдаты Киррлутца