Уплыть за закат. Жизнь и любови Морин Джонсон. Мемуары одной беспутной леди - Роберт Хайнлайн

пословицу?

(У того, кто сам себе адвокат, клиент дурак.)

– Знаю. Хорошо, я посоветуюсь.

Как только они ушли, явился Дональд. Утром его на кушетке не было, и я полагала, что он уехал в Гриннелл. Но, судя по тому, как быстро он пришел после нашего с Присциллой приезда, он остался в Канзас-Сити, спрятался где-то и ждал ее возвращения. Потом оказалось, что все было не так. Он каким-то образом узнал, в какой больнице она лежит, – это просто, – а потом выяснил, когда ее выписывают, – тоже не трудно узнать, хотя бы с помощью взятки, если у него были деньги. Так или иначе, он явился и позвонил в дверь.

– Представьтесь, пожалуйста, – сказала я через переговорное устройство.

– Это Дональд, мама.

– Что ты здесь делаешь?

– Я пришел к Присс.

– К ней нельзя.

– Я ее увижу, хотя бы дверь пришлось выломать!

Я нажала кнопку вызова патруля «Аргус».

– Дональд, я не пущу тебя в дом.

– Попробуй! – И он стал бить ногами в дверь.

Присцилла сбежала вниз и бросилась отпирать ему. Я оттащила ее, мы сцепились и повалились на пол.

Я не умею драться. Присцилла, к счастью, тоже не умела. Однако одному Брайан в свое время меня научил: «Если уж до этого дошло, действуй быстро, не раздумывай». И когда Присцилла стала подниматься, я двинула ее в солнечное сплетение. Она упала и осталась лежать, ловя ртом воздух.

– Миссис Джонсон, это «Аргус», – послышалось снаружи.

– Заберите его с собой, я вам потом позвоню.

– Кого забрать?

Присцилла снова поднималась на ноги. Я двинула ее в то же место, и она тут же рухнула.

– Вы не побудете здесь еще минут двадцать или полчаса? Он может вернуться.

– Конечно. Останемся сколько нужно. Я позвоню в контору.

– Спасибо, Рик. Вы ведь Рик, верно?

– Да, мэм, это я.

Я повернулась к дочке, схватила ее за волосы, приподняла ей голову и прорычала:

– Ползи наверх в свою комнату и сиди там! Попробуй только пикнуть, и я опять тебе съезжу.

Она послушалась, поползла с плачем к лестнице и стала медленно карабкаться наверх. Я проверила, все ли двери и окна в нижнем этаже заперты, и позвонила в Даллас.

Я рассказала Брайану во всех неприглядных деталях обо всем, что произошло с тех пор, как я сообщила ему, что дети у меня, о том, чего я старалась добиться и к чему это привело.

– Я не могу справиться с ними, Брайан. Тебе придется их забрать.

– Они мне и даром не нужны. Я порадовался, когда они сбежали, – вот, думал, повезло.

– Брайан, они твои дети, и ты их опекун.

– Передаю опекунство тебе – бери, не жалко.

– Ты не можешь этого сделать без суда. Брайан, я с ними не справляюсь, и, если ты отказываешься приехать или кого-нибудь прислать за ними, мне остается одно – обратиться с просьбой об их аресте.

– Это за что же? За то, что тебе нахамили?

– Нет. За инцест. За употребление наркотиков. За хранение наркотиков. За побег из-под опеки одного из родителей, Брайана Смита, Даллас, штат Техас. – Перечисляя весь набор для суда по делам несовершеннолетних, я внимательно наблюдала за Брайаном. Он и глазом не моргнул, когда я сказала «инцест», – стало быть, для него это не новость. Он вообще не реагировал, пока я не назвала его фамилию.

– Что-о? У газетчиков будет праздник!

– Да, думаю, в Далласе об этом напишут и «Ньюс», и «Таймс Гералд». Не знаю, как насчет «Канзас-Сити стар», – инцест не совсем в их стиле. Особенно когда сестра вступает в инцест сразу с двумя братьями – Огюстом и Дональдом.

– Морин, что ты такое говоришь?

– Брайан, я на пределе. Присцилла двадцать минут назад сбила меня с ног, а Дональд пытался выломать входную дверь. Если ты не прилетишь первым же ракетопланом, я вызову полицию и предъявлю свои обвинения. Хватит, чтобы подержать их под замком какое-то время, пока я не закрою дом и не уберусь из города. Никаких полумер, Брайан. Ответь мне прямо сейчас.

На экране рядом с Брайаном возникла Мэриэн.

– Мать, нельзя же так с Гасом! Он ничего не делал. Он дал мне честное слово!

– Мои говорят по-другому, Мэриэн. Если не хочешь, чтобы они показывали на суде под присягой, пусть Брайан их забирает.

– Это твои дети.

– И Брайана тоже, и состоят под его опекой. Шесть лет назад, когда я оставляла их у вас, они были хорошие, вежливые, послушные дети, не больше подвергнутые дурному влиянию, чем другие ребята. Теперь они стали буйными, грубыми, совершенно неуправляемыми. Говори же, Брайан, – вздохнула я. – Как ты решил?

– Сегодня я не могу лететь в Канзас-Сити.

– Прекрасно, я вызываю полицию, и пусть их арестуют. А я под присягой объявлю, в чем их обвиняю.

– Подожди!

– Не могу, Брайан. Пока что их сдерживает патруль – частная служба, охраняющая наш квартал. Но на ночь я их тут не оставлю: она выше меня, а он вдвое выше. До свидания, я звоню в полицию.

– Погоди! Я же не знаю, когда смогу попасть на корабль.

– А ты найми его – ты достаточно богат! Когда тебя ждать?

– Ну… часа через три.

– Значит, в шесть двадцать по нашему времени. В шесть тридцать я звоню в полицию.

Брайан приехал в шесть тридцать пять, но загодя позвонил мне с ракетодрома. Я ждала его в гостиной с обоими детьми… и с сержантом Риком из патруля «Аргус», и с миссис Барнс, диспетчером патруля и по совместительству охранницей. Компания у нас была не из приятных: охранникам пришлось продемонстрировать, что они сильнее подростков и никаких глупостей не потерпят.

Брайан тоже позаботился об охране: с ним прибыли двое мужчин и две женщины, одна пара – из Далласа, другая – из Канзас-Сити. Это было не совсем законно, но никто, а тем более я, не спорили о мелочах.

Я посмотрела, как за ними закрылась дверь, ушла наверх и плакала, пока не уснула.

Провал! Полный и окончательный провал! Я не знала, что еще могла сделать, но отныне мне никогда не избавиться от тяжкого груза вины.

Все ли я сделала, что могла?

23

Приключения Пруденс Пенни

Только с открытием бегущей дороги Кливленд – Цинциннати до Джорджа Стронга дошло, что мои пророчества – дело верное. Я всегда тщательно скрывала источник своего ясновидения, чувствуя, что правду Джорджу вынести будет труднее, чем мое умолчание. И я отшучивалась: смотрю, мол, в свой надтреснутый хрустальный шар; держу небольшую машину времени в подвале рядом с доской уиджи[158]; меня посещает дух вождя Раздвоенный Язык; гадаю на заварке, только чай должен быть непременно сорта «Черный дракон», у «Липтонского апельсинового» не та вибрация. Джордж, добрая душа, улыбался моему вранью и в конце концов перестал спрашивать, как я это делаю, а просто рассматривал содержимое каждого конверта как надежный прогноз – такими мои прогнозы и были.

Но открытие дороги Кливленд – Цинциннати он никак