Брачная ночь - Софи Кинселла

– Они только что перекусили шампанским с омарами, – нехотя говорю я, прекрасно понимая, как это звучит. – И Бен написал для Лотти любовное стихотворение на французском.

– На французском? – У Ричарда делается такое лицо, словно у него схватило живот. – Льстивый ублюдок!

– А завтра они собираются съездить в пансион, где познакомились, – сообщаю я, замечая Ноя и Лоркана, которые движутся в нашу сторону, катя́ за собой три чемодана. – Отличная работа, ребята! – говорю я им. – Я уж думала, мы никогда не получим наш багаж.

– Отличная работа, дядя Лоркан! – солидно вторит Ной и с удовольствием шлепает ладошкой по подставленной пятерне Лоркана.

– В пансион?! – потрясенно ахает Ричард. – В тот самый?! О господи! Лотти все время мне о нем рассказывала. Там и кальмары были вкуснее всех кальмаров в мире, и песок на пляже лучше, чем в других местах, и… Однажды мы с ней ездили на Кос[51], так она сказала, что там все равно не так здорово, как возле ее любимого пансиона…

– Я тоже не раз слышал от Бена об этой его поездке, – добавляет Лоркан. – Иногда мне казалось: если он опять начнет расхваливать иконосские закаты, я просто не знаю, что сделаю! Они, мол, «изменяют тебя изнутри», «очищают мысли», «заставляют думать по-другому» и так далее…

– О закатах Лотти тоже говорила, – мрачно кивает Ричард.

– И о том, как они вставали на рассвете, чтобы заниматься чертовой йогой на берегу!

– …И о людях…

– …И о «волшебной атмосфере»!..

– И о самой чистой, самой бирюзовой морской воде, какой нет больше нигде в мире! – вношу я свою лепту.

– Кошмарное место! – подводит итог Лоркан.

Мы переглядываемся, чувствуя, как поднимается у нас настроение. Ничто так не объединяет, как сознание того, что у нас – общий враг.

– Ну, пора ехать в отель, – говорит Лоркан, придвигая ко мне мой чемодан. Я уже собираюсь схватить его за нелепую красную ручку, когда звонит мой телефон. Это Нико. Наконец-то!..

– Нико, куда ты пропал?!

– Я не пропал, Флисс. Я все знаю, и, поверь, я сам очень огорчен, но… – Он начинает бормотать какие-то извинения, но я решительно его перебиваю:

– У нас нет времени на оправдания, – говорю я. – Еще немного, и они своего добьются. Этого ни в коем случае нельзя допустить. Слушай, что́ ты должен сделать…

17. Лотти

Трудно представить что-то более романтичное, более подходящее для первой брачной ночи, чем собственный пляж. А вы как считаете?

Этот пляж находится на берегу уединенной бухточки, сравнительно недалеко от отеля.

В обычные дни туда можно попасть с главного пляжа по высеченной в скале лестнице, но сейчас на ступеньках стоит знак «Не беспокоить».

Мы отправляемся в путь в сопровождении двух отельных массажисток, а также Георгиоса и Гермеса, которые несут шампанское и большой поднос с устрицами на льду. Когда минут через десять мы оказываемся на месте, я вижу, что никакого шатра здесь нет – только несколько ширм, которые огораживают широкий, рассчитанный на двоих массажный стол. Мы с Беном ложимся на этот стол, и обе массажистки – Ангелина и Кларисса – начинают втирать в наши тела душистое масло. Белые полотнища ширм слегка колышутся на ветру, вечернее небо над нашими головами постепенно приобретает тот насыщенный синий цвет, какой бывает только в сумерках в далеких, теплых странах. Ароматические свечи, воткнутые прямо в песок, распространяют густой, сладкий запах цветущего жасмина. В роще на горе перекликаются птицы, негромко шумят волны, и я ощущаю на языке легкий привкус морской соли. Даже не верится, что все это происходит с нами наяву. Можно подумать, мы с Беном каким-то чудом попали в один из рекламных клипов, которые частенько показывают по телевизору.

Бен берет меня за руку, я отвечаю легким пожатием – и тут же морщусь, когда Кларисса пытается размять какую-то чрезмерно упрямую мышцу в моем плече. М-м-м… Мне немного больно и в то же время приятно. Скоро массаж закончится, и мы с Беном переберемся со стола на стоящую тут же кровать с балдахином, которая на целых два часа будет в полном нашем распоряжении. Массажистки несколько раз подчеркнули это. «Два часа, два часа, – твердит Ангелина. – Это очень много, к тому же сначала мы сделаем вам массаж. Ваши мышцы расслабятся, чувства обострятся… Здесь вас никто не побеспокоит, это абсолютно точно!»

Даже если бы в этот момент она подмигнула, я бы не стала ее осуждать. Мне совершенно ясно, что выигранный нами на конкурсе сеанс «массажа для молодоженов» – на самом деле является одной из услуг, которую отель частенько предоставляет постояльцам. По-видимому, в «Амбе» существует даже отдельная служба, отвечающая за организацию Секса На Открытом Воздухе. В рекламных проспектах гостиницы об этой услуге, правда, не упоминается, но, я думаю, исключительно из соображения приличий. Или из ложной стыдливости…

Кларисса заканчивает возиться с моим плечом, и обе девушки переходят к изголовью массажного стола, чтобы начать одновременный массаж наших воротниковых зон. Я действительно расслабляюсь все больше – быть может, я бы даже заснула, если бы не пылающий внутри меня костер жгучего желания. Одного взгляда на обнаженное, блестящее от масла тело Бена мне достаточно, чтобы костер превратился в пожар. Не знаю, как кому, а нам этих двух часов едва-едва хватит. Мы, во всяком случае, намерены полностью использовать каждую из положенных нам ста двадцати минут. В конце концов, мы заслужили этот секс; нам слишком долго пришлось ждать, и теперь – стоит Бену хотя бы дотронуться до меня – я просто взорвусь…

Динь-динь-динь!

Странный металлический звук выводит меня из задумчивости. Ангелина и Кларисса достали откуда-то крошечные железные колокольчики, которыми они теперь трясут над нашими головами, словно исполняя какой-то неведомый ритуал.

– Мы закончили, – говорит Кларисса и закутывает меня в простыню. – Теперь можете расслабиться и отдохнуть.

Я слышу эти слова и едва сдерживаюсь, чтобы не завопить от восторга. Наконец-то мы останемся одни на целых два часа. Какое богатство, если подумать!..

Сквозь полуопущенные ресницы я слежу за тем, как Ангелина и Кларисса собирают свои вещи и бесшумно покидают наше огороженное ширмами убежище. Я не слышу даже их шагов – только шум волн и шорох раздуваемых ветром полотнищ, похожих на паруса сказочной шхуны. Некоторое время я просто молча смотрю в ультрамариновое небо над собой, не в силах пошевелиться, не в силах произнести ни слова. Расслабляющий массаж и ожидание вожделенной близости сделали свое дело – я впадаю в подобие блаженного ступора, из которого мне никак не удается выйти – да и не особенно хочется, если честно.