Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Евгений Велтистов

Рыжик очень любил бабку с дедом, не говоря уже об отце с матерью, которые, по его мнению, были самыми честными и хорошими людьми на свете. Он всегда держал эти чашки отдельно в посудном шкафчике, а сегодня вдруг почему-то вынул.

— Мейсен? — спросила Люся, разглядывая хрупкую чашечку.

— Кузнецов, — ответил Рыжик.

Люся опять сморщила носик:

— Все-таки мейсенский фарфор лучше кузнецовского, вы не находите?

— Возможно, — согласился Рыжик, которому совсем не хотелось с ней спорить. Он шутливо приподнял свою чашку и сказал: — За хорошие встречи.

— За фрустрацию, — задумчиво ответила Люся. — Фрустрация конвертирует индивидуальность…

— Все-таки удивительно, — вздохнул Рыжик, — что при желании можно сделать из великого и могучего русского языка…

— Вы какой-то несовременный, но это приятно. Садитесь сюда, — сказала Люся, указывая место рядом с собою на тахте.

— Щен, — странным голосом произнес Рыжик, — ты бы пошел погулять. Там внизу ждет Опрос. Отнеси ему колбаски и сам поешь.

Он сгреб с тарелки колбасу, завернул ее в бумажную салфетку, перевязал веревочкой, но Щен только плотнее вжался в угол и зарычал.

— Прискорбно, — сказала Люся. — Впрочем, когда индивидуум снимает фрустрацию конформистскими методами, то может создаться фрустрация высокого порядка, то есть приспособленчество. Уверяю вас, вы ведете себя по отношению к псу совершенно оппортунистически…

Щен рычал не переставая. Тогда Рыжик покраснел и закричал:

— Раз ты такой скверный, я тебя проучу!

Он наклонился было к Щену, но тот так яростно оскалил маленькие острые зубы, что рука Рыжика застыла на полдороге.

Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы в прихожей вдруг не раздался звонок. Рыжик открыл дверь и удивленно отступил, увидев Лиду.

— Здравствуйте, — растерянно сказал он, от всей души желая, чтобы у Люси хватило такта прикрыть дверь в комнату.

Раздался радостный лай Щена, который вылетел в прихожую и заплясал вокруг Лиды, всем своим видом выражая восторг и преданность. Но Лида уже увидела накрытый стол, девушку в броской желтой блузке, и лицо ее померкло.

— Игорь Николаевич, — произнесла она, стараясь говорить весело, — я ведь на минутку. Вижу, в сквере ни вас, ни Щена, вот и подумала — может, захворали?…

— Нет, мы здоровы, — ответил Рыжик таким ненатурально бодрым голосом, что ему самому стало тошно. — Совершенно здоровы, правда, Щен? — повторил он, спиной чувствуя ироническую Люсину улыбку и невольно отмечая про себя, какая нежная и строгая Лида в своем сером костюме.

— Так я пойду, — сказала Лида, упорно не замечая Люсю. — Извините за беспокойство, Игорь Николаевич. Счастливо оставаться.

Впоследствии, вспоминая эту сцену, Рыжик не в силах был объяснить, как он мог говорить и действовать подобным образом. Он понимал, что Лида ждет от него совсем немногого — теплого взгляда или хорошего слова, но в голове у него шумело, а язык будто отсох.

— До свиданья, — с трудом выговорил он. — Заходите, когда сможете.

Лида быстро взглянула на него, погладила Щена и, отвернувшись, побежала вниз по лестнице. Щен с лаем устремился за ней.

— «Ромашки спрятались, поникли лютики», — сказала Люся, появляясь на пороге. — Однако вы, оказывается, опасный мужчина… — И, взглянув на хмурое лицо Рыжика, добавила: — Индивид с центростремительными ориентациями не способен к селективной перцепции…

— Мы будем или не будем ужинать? — сухо спросил Рыжик и направился в комнату, забыв даже закрыть входную дверь на защелку.

А Щен в это время сидел у подъезда и внимательно слушал Лиду.

— Щен, — говорила она дрожащим голосом, — я тебя очень прошу, не бросай ты его! Он же чисто дите неразумное, его кто хочешь обведет вокруг пальца…

Щен был свято убежден, что Рыжик — самый умный и сильный человек на свете. И все-таки он понял, что хотела сказать Лида, а поняв, коротко взлаял. Лида снова взяла его на руки, и Щен почувствовал, что на нос ему вдруг закапал теплый дождичек. Ему ужасно хотелось утешить Лиду, но он не знал, как это сделать, и только лизал ей лицо и руки. Лида в последний раз прижала Щена к себе, вынула из сумки голубую мисочку с большим куском жареной печенки, поставила перед ним и пошла не оглядываясь. Щен был так расстроен ее уходом, что совсем забыл про печенку, и очнулся, только увидев перед собой Опроса, Дэзика и Биндюжника.

— Как чудесно пахнет! — умильно сказал Опрос. Дэзик молча смотрел на печенку, глаза его увлажнились.

— В общем-то я… э-э… устал от сбитых сливок, — задумчиво протянул он. — Простая грубая пища куда здоровее.

А Биндюжник спросил напрямик:

— Можно нам тоже попробовать?

— Ешьте все, — разрешил Щен. — Мне что-то не хочется. Друзья мгновенно опорожнили мисочку до последней крошки. Опрос даже перевернул ее вверх дном и спросил участливо:

— А ты не заболел, Щен? Кто же может отказаться от печенки?

— Я здоров, — сумрачно ответил Щен. — Но у меня к вам очень важное дело. Понимаете, мы должны помочь Рыжику…

А Рыжик в это время маялся. С дивана он пересел на стул, потом отошел к окну… Перед ним все еще стояли голубые, печальные глаза Лиды и ее храбрая улыбка. На улице начался дождь, стекло перечеркнули длинные брызги… Он представил себе, как она скрывается за пеленой дождя, и ему стало очень грустно.

Люся что-то трещала у него за спиной. Рыжик понимал, что ведет себя невежливо, но ему не хотелось оборачиваться. «Куда это запропастился Щен? — с тревогой подумал он. — Еще простудится».

Люся решительно выпрямилась и допила кофе.

— Мне холодно… — капризно протянула она.

Рыжик снял пиджак и на вытянутой руке протянул его Люсе.

— Набросьте. Может, в кухне открыта форточка? Я посмотрю.

«Сейчас улизну», — подумал он, но Люся поспешно вцепилась в его руку и принялась тянуть его к себе, как в игре «кто кого перетянет». Рыжик уперся было, но, сообразив, что выглядит смешно, неохотно сделал несколько шагов.

И тут он вдруг ощутил ветерок на своем лице и почувствовал, что дверь позади него приоткрылась. В тот же миг Люся выпустила руку и уставилась расширенными глазами куда-то за его спину. Рыжик обернулся.

В комнату чинно, друг за дружкой вошли собаки. Впереди выступал Биндюжник, за ним семенил Дэзик. Следом шел Опрос, боязливо косившийся на свою хозяйку. Шествие замыкал Щен. Щенки уселись в ряд у стены и стали молча разглядывать Рыжика и Люсю.

— Что это значит? — растерянно спросил Рыжик. — Щен, я тебя спрашиваю: вы что, с ума сошли?!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});