Билет на ладью Харона - Василий Звягинцев

— Это что, бунт на корабле? — вроде бы в шутку спросил Тарханов.

— Мнение в рамках общих прав и обязанностей, — тоже якобы шутливо, с улыбкой ответил Вадим, который уступать не собирался.

Тарханов помолчал, гоняя носком ботинка камешек по площадке. Наверное, тоже вспоминал, каково экипажу на марше под броней.

— А, черт с ним! И не по-твоему, и не по-моему. Промежуточный вариант. Я на бронике впереди, вы следом. Рванем до Триполи, а там, в натуре, нормальный асфальт… Транспортер бросим — и на колесах.

Короче, всем привести себя в порядок, подготовиться к маршу. До моря остановок не будет. Кто со мной, на пулемет?

— Давай я, — тут же вызвалась Татьяна. — Покажешь, где нажимать, что крутить, целиться я умею…

«Эх, непроста девка, — снова подумал Ляхов. — За тяжелый пулемет сесть готова. А хоть слыхала, каково на нем работать? Впрочем, стрелять как раз не слишком трудно, просто шумно очень, и вряд ли коробку с лентой поднимешь, если перезаряжать. Да мое ли дело? Зато вместе будут, пусть просто для разговоров с глазу на глаз…»

Зато и ему тоже лучше. Розенцвейг в другом грузовике, они с Майей тоже сядут вдвоем, и можно будет беседовать, не напрягая голос.

После короткого инструктажа и пробной короткой очереди по соседней скале завели моторы и поехали.

«Тайга» в авангарде, «Опель» Розенцвейга в центре колонны, они с Майей замыкающие. Стекло опущено, у девушки на коленях автомат, рядом плавно покачивается на крючке ремень с шестью подсумками. В случае чего она сможет открыть из своего окна хотя бы отвлекающий огонь. Не жалея патронов.

…Тарханов вел транспортер виртуозно, и медленнее пятидесяти они не ехали даже по не слишком благоустроенной горной дороге. Зато под колеса его мателотам[43] можно было почти не смотреть, все возможные препятствия, опасные для покрышек крупные и острые камни сметались и прикатывались широкими гусеницами пятнадцатитонной броневой машины.

Даже гипотетических мин Вадиму не следовало опасаться.

Сидишь в удобной кабине за рулем, как в преферансе на последней руке.

Едешь себе и едешь, незнакомые пейзажи разматываются перед широким стеклом, не слишком пока жизнерадостные, зато экзотические. Симпатичная, к тому же остроумная девушка рядом. Пива хватает. Чего ж не ехать?

Все свои сомнения по поводу Татьяны Ляхов высказал на первых же километрах марша.

Майя его не поддержала.

— Брось ты эту ерунду. Так у тебя выйдет, что она сама пособница бандитов. Подумаешь, не ту ампулу подала! Ей что, большая разница — ноль-один процента или один-ноль? Гораздо страннее выглядело бы, чтобы она в какие-то секунды сообразила, что умирающий бандит сейчас скажет не то, догадалась, как его заставить замолчать, и подсунула тебе единственно подходящий яд в сумке. Слишком уж лихо.

— Адреналин — не яд, — машинально поправил ее Вадим.

— Тем более. Это еще быстрее сообразить нужно было…

— А остальной набор «случайностей»?

— Слушай, не смеши меня больше, а? Какой Хенкин[44] выискался. Абсолютно любую жизненную ситуацию при должном настрое можно выдать за набор злонамеренных, тщательно продуманных мероприятий. На, держи: вас с Тархановым в горах завербовали боевики, оставили в живых там, где выжить невозможно, перебросили в Москву, тебя внедрили в Академию, Борис привел тебя на вечеринку, где ты расчетливо привлек мое внимание, чтобы втереться в доверие к прокурору. Твои же люди организовали нашу прогулку на «Утехе», Герасимов тоже ваш сообщник, сначала ты его подставил, чтобы окончательно убедить нас в своей лояльности и верности, потом заманил меня сюда… — Она задумалась лишь на мгновение. — Вот! Чтобы за время путешествия поставить меня в безвыходное положение. Понял, о чем я? Тогда уже и отец никуда не денется. Годится?

— Годится, — не мог не признать ее правоты Ляхов. Особенно же понравился ход ее мысли. Вот уж действительно, кто о чем, а вшивый о бане. — Вообще все верно. Человек живет спокойно и нормально до тех пор, пока воспринимает жизнь как данность. «Ведь в мире бытия нет блага выше жизни. Как проведешь ее, так и пройдет она».

Если же выискивать в ней высший смысл или, упаси бог, всяческие подвохи, она плавно перейдет в патологию. «Здравствуй, паранойя, я твой тонкий колосок».

— Она, конечно, девушка озабоченная, — продолжала тем временем Майя, снова о Татьяне. — Мы все такие. Я меньше, она больше. Так у нее и жизнь — бр-р! Провинция, скучные родители без положения и перспектив, да и у самой какие были перспективы? То, что она Сергея встретила, — выигрыш миллиона по трамвайному билету…

— Такой уж выигрыш? — деликатно усомнился Ляхов.

— А ты — не выигрыш! — тут же парировала девушка. — Все вы… Другое дело, что без вас тоже никуда. Вообще-то я предпочла бы нечто более приличное, спокойное и предсказуемое…

— Вроде графа Салтыкова? — съязвил Вадим.

— Хотя бы. Очень славный молодой человек. Кстати, куда деликатнее и воспитаннее другого моего знакомого. Если б он не был такой безнадежный дурак, я бы о нем непременно подумала…

О перспективах путешествия, тем более о том, что они будут делать, если вернуться не получится, не говорили. Да и зачем?

Правда, Майя мечтательным тоном произнесла, что идеальным вариантом было бы найти в ближайшем порту подходящий пароход или яхту и отправиться домой морем. И безопасно, и приятно.

— Насчет приятности согласен, — кивнул Ляхов, который кое-какое понятие о морских прогулках имел. — Только самая примитивная мореходная яхта предполагает человек пять-шесть хорошо подготовленной команды. И куда идти? До Питера или до Новороссийска? А там все равно снова — сухим путем. Пароход же или теплоход требует еще больше людей и специфических знаний. Которых я, при всем стремлении к получению бесполезной информации, приобрести не удосужился. Даже на шкипера маломерных судов два года учат, и преимущественно практически.

— Жаль. Ты только и умеешь, что девушек разочаровывать. А я вот читала, что даже в шестьдесят лет люди в одиночку вокруг света плавали…

— Ага. Чичестер, Уиллис, русский Конюхов, кажется. Так то ж таланты! Миллион рублей свободных денег и несколько лет на подготовку. У нас ни того ни другого нет…

— Скучный ты мужик, Ляхов. Я еще сто раз подумаю, перед тем как за тебя замуж пойти.

Вот как оно повернулось, оказывается!

В приятной светской беседе они провели целый час, пока Тарханов, как Вадим и предсказывал, не остановил транспортер, чтобы подбить скрепляющие траки длинные железные пальцы. Такое у гусеничной техники свойство, что полуметровые болты выползают наружу с доводящей до злобы регулярностью. И никто отчего-то не придумал для них надежной фиксации по месту.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});