Мастер. Размышления о преображении интеллектула в просветлённого - Бхагаван Раджниш

Тысячи раз я сталкивался с людьми, приносящими вопрос наподобие: «У моего друга такая проблема», — и я говорил им всегда: «Пришлите лучше своего друга, — и он сможет сказать, что у его друга эта проблема. Если вы не можете даже признать, что это ваша проблема, вы не заслуживаете никакого ответа. Вы не достоверны даже в своем вопросе».

Он говорит: «На что это похоже, когда ученик не может справиться с чем-то?» На пути время Мастера не должно расточаться на других; в эти редкие моменты вам следует спрашивать о себе. На самом деле он спрашивает: «На что это похоже, когда я не могу справиться с чем-то?» — но он боится.

Досточтимый древний сказал: «Это похоже на меня». Теперь все становится еще более обескураживающим. Первое, — спрашивающий не раскрывает свое сердце, но полагает, что все, сказанное мастером, будет применимо и к нему тоже. И вот что отвечает мастер: «Это похоже на меня».

В этом нет смысла. Монах спросил: «Учитель, почему вы тоже не можете справиться?» Все в порядке — для ученика, для последователя, но для вас?.. Вы — Мастер, вы уже прибыли, почему вы не можете с чем-то справиться?

И досточтимый древний ответил: «Если бы я мог справиться со всем, я бы отобрал эту твою неспособность справляться». Если я не могу отобрать ее, это просто означает, что я сам не справляюсь, я не настоящий мастер. Как же я могу быть настоящим мастером перед фальшивым учеником? Я могу открыть свою реальность лишь тому, кто является подлинным по отношению ко мне. Он схватил этого человека и говорит: «...я бы отобрал эту твою неспособность справляться».

Очевидно, это был внезапный шок — монах спрашивал о ком-то другом, а мастер отвечает ему. Этот внезапный шок остановил функционирование ума. Что-нибудь внезапное — и ум не может справиться. Он может справиться только со старым и несвежим, прекрасно известным ему; он может повторять, как попугай, старые ответы. Но что делать сейчас? — мастер захватил его с поличным, на обмане.

Молчание, шок — но шок и молчание помогли чрезвычайно... При этих словах монах стал возвышенно просветленным.

Просветление этих двух монахов именно там, где вы заблудились; эти два монаха задавали свои вопросы в точности оттуда, где у вас сомнения. «Феномен рождается от установления различий и гибнет тоже из-за установления различий. Смойте все феномены различения — у этой драмы нет рождения или уничтожения».

Этот путь, эта алхимия дзэна не имеет ни рождения, ни уничтожения. Это одна из наиболее прямых передач от мастера к ученику. Она не пускается в долгое многословие, не обсуждает ненужные проблемы. Дзэн сводит все к самому существенному; он отсекает все то, что не было необходимым.

Дзэн похож на телеграмму. Вы обращали внимание, что, когда вы пишете письмо, оно становится все длиннее и длиннее. Легко начать письмо, но трудно закончить его. Когда вы посылаете телеграмму — всего десять слов — это сконденсированное послание. Ваше письмо в десять листов не возымеет такого эффекта, как эти десять слов телеграммы. Чем больше сконденсирован смысл, тем больше он поражает. Чем более размазан смысл, тем менее он впечатляет.

Дзэн верит в самое существенное. Вокруг него нет вздора, нет ритуалов, в которых потерялись другие религии, нет песнопений, нет мантр, нет писаний — просто небольшие эпизоды. Если у вас правильное осознание, они поразят вас прямо в сердце. Это самое сконденсированное и кристаллизованное учение, — но необходим человек, подготовленный к нему. А единственная подготовка — это медитативное осознавание.

Вы не можете изучать дзэн в университетах. Это будет трудно просто потому, что студенты не имеют медитативного осознавания, и у вас нет книг по дзэну, которые могут придать осмысленность тому, что выглядит абсурдным.

Вы будете поражены тем, что во многих дзэнских университетах изучают дзэн по моим книгам, потому что мои книги, по крайней мере, делают попытку придать абсурду видимость разумности. Я стараюсь придать контекст, правильную подоплеку, потому что я говорю с людьми, которые не рождены в дзэнской традиции. Сами по себе Дзэнские книги очень фрагментарны.

Я никогда не бывал в Японии, и, вероятнее всего, правительство Японии не позволит мне приехать туда. Но во многих университетах... в Японии при дзэнских монастырях есть прикрепленные к ним университеты, где Дзэнские монахи могут учиться. Просто удивительно, что их традиция... они имеют почти двенадцативековую историю с великой литературой, живописью, поэзией, — однако все это фрагментарно. Никто не пытался дать больше, чем просто вывод; никто не давал всего контекста.

Это было самое странное: когда я был арестован в Америке, первая телеграмма с протестом президенту прибыла от дзэнского мастера из Японии: «Это совершенно безобразно для вашей страны — арестовать человека, который не совершал никаких преступлений и который не может совершать никакие преступления. Хоть мы и не знаем его лично, мы учимся по его книгам в нашем университете. Он понимает дзэн настолько ясно, что просто невозможно, чтобы такой человек не достиг того же пространства, что и Гаутама Будда. Вы арестовали Будду. Пожалуйста, немедленно освободите его, или это станет приговором вам и вашей стране навсегда». Тюремщик сейчас же пришел ко мне и показал телеграмму. Копия была послана мне и президенту Соединенных Штатов.

Как раз сейчас проводят большой фестиваль саньясинов в Японии. Все остальные тоже приглашены, и тысячи людей собираются вместе; больше всего будет монахов — людей, которые медитируют, но где-то застряли, — людей, которые читали, но не могут найти правильное объяснение.

Все абсурдные утверждения представляются абсурдом только мирскому уму. Раз вы поднялись над своей мирской посредственностью, раз вы можете ясно видеть, абсурдность исчезает. И не только абсурдность исчезает — ее исчезновение будет исчезновением и вашего собственного эго тоже. Ваш ум тоже исчезает вместе с ней.

Эти небольшие диалоги и истории сослужили стольким людям в достижении просветления, — на что великие писания не были способны. Великие писания создавали только ученых. В дзэне нет места для ученых. Например, что делать ученому с этими двумя историями? Но ученый совершенно непринужденно чувствует себя с Ведами, с Гитой, с Библией, с Талмудом, с Торой. Ему очень легко, потому что, то — десятистраничные письма, а это — телеграммы, — безотлагательные, прямые, не дающие вам никакого объяснения, а дающие просто саму суть, аромат тысяч цветов. Вы просто должны быть достаточно алертны и медитативны, чтобы впитать их.

Если вы можете впитывать их, во всей мировой литературе нет ничего более значительного, чем Дзэнские эпизоды. Они уникальны во всем. Это небольшие зарисовки, и лишь наблюдая их, вы попадете в такой покой, какого и не помышляли получить от Пикассо. Посмотрев Пикассо, вы получите такие кошмары... но, наблюдая дзэнскую живопись, — она очень проста, — вы обретете огромный покой, нисходящий на вас.

Есть великолепные стихи, — но не того же значения, что и небольшие хайку дзэна. Я всегда любил Басё, одного из мастеров хайку. Его небольшие хайку говорят так много, что даже целому тысячестраничному священному писанию не высказать — все это до того прозаичное. Вот маленькое хайку Басе:

Древний пруд...

А когда вы слушаете хайку, вы должны наглядно представлять его себе. Оно так невелико, что это не вопрос понимания, это вопрос вхождения в него. Древний пруд... почувствуйте древний пруд, представьте его.

Древний пруд.

Прыгает лягушка.

Бултых.

И хайку завершено.

Но он сказал так много: древний пруд, древние деревья, древние скалы вокруг... там должна быть тишина... и лягушка прыгает туда. На мгновение тишину нарушает всплеск. И вновь тишина восстанавливается... быть может, даже глубже, чем прежде.

Что он хочет сказать этим хайку? Он говорит: Это древний мир... и ваше существование просто всплеск, небольшой звук в тишине. А потом вы исчезли, и тишина углубляется. Таким способом он делает весь мир эфемерным, грезоподобным — нет ничего основательного в нем, кроме огромной тишины. Та огромная тишина и есть сама ваша сущность. Это также и сама сущность всей Вселенной.

— Хорошо, Маниша?

— Да, Мастер.

26. БЕССЛОВЕСНОЕ

Возлюбленный Мастер,

Нет второй личности

Мастер Чжан Цзин сказал: «Предельная истина бессловесна». Нынешние люди не понимают этого: они насаждают практику других вещей, считая их достижениями.

Они не знают, что внутренняя природа никогда не была смыслом объектов, что это врата тончайшего, чудесного, великого освобождения, осознающего все, не окрашивая и не препятствуя.