К чему приводят девицу… Путешествия с богами - Рассохина Анна

— Так вот в чем дело! Встретив Мирану, ты решил, что она твоя Равная?

— Пожалуй, это я тебя покусаю, — нахмурившись, пообещал мне Шайн. — Ма-шерра, ты считаешь, что я страдаю редкостным скудоумием и не способен узнать свою Равную?

— Так расскажи, как все было на самом деле!

— Ну-у, как было… — Мой мужчина с раздражением провел рукой по спутанным темным волосам. — К тому времени как на моем пути встретилась Мирана, я уже порядком устал от недолгих отношений, да и детей мне хотелось, вот я и объявил Фресту, что желаю видеть Мирану своей Равной…

— Что-о-о ты объявил Фресту? — вознегодовала и ударила его кулачком по плечу.

— Не ершись! Фрест мне отказал, а Муара и Ориен, узнав об этом требовании, сильно осерчали на меня. Но я не сдавался, я же упрямый…

— Можешь мне об этом не рассказывать, — картинно закатила глаза.

Арриен подарил мне хулиганскую ухмылку и продолжал:

— В общем, я вознамерился бросить вызов богам. Заявил, что я сам хозяин своей судьбы и все в таком роде…

— А они что?

— Подослали госпожу Оракул, которая и поведала мне о грядущем предательстве Мираны, сказав, что таково мое наказание за то, что я уничтожил людское поселение, не найдя иного пути решения проблемы. — Мой дракон умолк, а мне без слов было понятно, что эти воспоминания причиняют ему боль.

Поцеловала любимого и промолвила:

— Это было давным-давно! Да и все, даже сами боги, совершают ошибки.

Шайнер горько усмехнулся и серьезно попросил:

— Ма-шерра, пообещай мне, что никогда не станешь спорить с богами!

— Конечно, не стану, не переживай. Я не Агнэя! — торопливо заверила я.

— Смотри, задумаешься о подобном, и я лично тебя выпорю, — мрачно оповестил дракон, уловив обрывки моих мыслей.

— Хорошо, мой князь, ради тебя постараюсь сдерживаться, — пообещала я, ощутив тревогу супруга.

— Смотри у меня! — погрозил Шайн и вернулся к своему рассказу: — Я уже когда-то спорил с ними и ничего хорошего из этого не вышло. Я заявил Ориену, что не принимаю наказание, а Муаре сказал, что мне нет никакой разницы в том, какая именно человечка станет моей Равной.

— На месте Создателей я бы тебя сразу прибила за такое!

— Вот и не повторяй моих ошибок. И сестрице своей скажи!

— Кстати о Тинаре… У меня к тебе будет одна просьба, но это потом, а пока мне интересно узнать, что было дальше. Как тебе удалось избежать превращения в статую в той, другой реальности?

— Очень просто! Я узнал, из-за чего Мирана согласилась помогать черным, и сам дал ей то, чего она хотела.

— Чего именно?

— Власти, богатства, долгожительства…

— Но вы любили друг друга? — При этом вопросе сердце мое затрепетало.

— Да, — Арриен крепче прижал меня к себе, — в самом начале. Видимо, потом я ей надоел, да и поживи с одним мужчиной три сотни лет…

— Почему-то мне кажется, что мне этих трех сотен будет мало, — обиженно заявила я.

— Ты — другое дело. — Шайнер взглянул на меня с такой нежностью, что все остальное потеряло всякое значение.

Я позволила себе отвлечься и прильнула к губам Шайна. Он не протестовал, будто только и ждал, когда я умолкну и поцелую его. В общем, наш разговор опять прервался…

— И чем все закончилось? — спросила я после очередного перерыва.

Арриен отозвался не сразу, задумался на некоторое время, а после проговорил:

— Ты уже знаешь, чем все закончилось. Я в полной мере осознал, как был не прав, когда надумал бросить вызов богам. Ориен и Муара исполнили свое обещание и наказали меня, только более жестоко… В том мире я понял одно: лучше самому стать статуей, чем потерять свою Равную. Там я умер вместе с тобой…

— Это было ужасно, — невольно вздрогнула, эти воспоминания причиняли боль и мне тоже. — К тому же тот мир отличается от нашего.

— Да, я и не думал, что так важен для Омура, — попробовал пошутить супруг, только получилось совсем невесело.

— О да, — согласилась я, — если бы ты не стал статуей, то и Норуссии не было бы вовсе.

— Много чего не было бы…

— Но многие бы остались живы — родители Андера, Мирисиниэль, твоя матушка… — Я умолкла, понимая, что тревожу его душу.

Шайнер тоже промолчал, просто крепче обнял меня, поцеловал и прикрыл веки.

Спустя некоторое время я снова начала разговор:

— А как тебе стало известно о той реальности?

— Боги напомнили мне о ней во время путешествия к феям. Однажды ночью во сне я увидел все это, — грустно поведал Шайн.

Можно было бы и промолчать, но я не смогла и с отчаянно бьющимся сердцем осведомилась:

— А ты сильно любил Нойррана и Рину? Жалеешь, что пожертвовал ими ради меня?

Арриен вновь помолчал, а затем сказал:

— Нилия, я любил своих детей, но в любом случае я плохо помню чувства, которые испытывал. Говорил же, что те воспоминания для меня как сон — вроде было, а вроде и нет. Главное, что ты жива и мы вместе! А дети… — Он умолк, а я замерла, ожидая продолжения.

В этот момент мне были понятны все чувства супруга: его боль, его страдания, его отчаяние. Мне было ясно, что пришлось пережить Шайнеру, когда он пришел к богам и попросил все исправить, преклонив колени перед Создателями и признав свои ошибки. Всхлипнула и пообещала:

— Любимый, я обязательно подарю тебе детей!

Шайн вновь подмял меня под себя, лукаво улыбнулся и страстным шепотом сообщил:

— Я запомню это обещание. И учти, что я хочу как минимум трех детей.

— Трех? — взвизгнула, сообразив, что задумал мой личный искуситель.

— Да, — с самым серьезным видом объявил он. — Двух сыновей и одну дочку!

— Почему одну? — захлопала я глазами.

— Ладно, уговорила. Пусть будет две для ровного счета. И начнем мы прямо сегодня!

— А… — засомневалась я, собираясь возразить, но Арриен снова запечатал мой рот обжигающим поцелуем, и мои протесты исчезли сами собой.

За завтраком в богато украшенном трапезном зале собрались все наши гости. Я исподволь рассматривала их всех: серьезные, хмурые, невозмутимые, высокомерные, сонные, озорные, озадаченные, родные, любимые, знакомые и не очень лица. Тинара, будто игривый котенок, льнула к Аликору. Лардан свирепел прямо на глазах, а папенька наш мрачнел все больше и больше. Шайн с бесстрастным видом вкушал свой завтрак, матушка недовольно посматривала на свою младшую дочь. Елиссан сверлил горящим взором Андера, мой друг делал вид, что рассматривает лепной потолок зала. Сэмтер, заметив это, нахмурился.

Я вновь посмотрела на Тинару, а после на призрачную бабушку, зависшую у окна. Она кивнула мне, и я мысленно обратилась к супругу: «Мой шерр, ты не мог бы уступить свое место в академии Лардану?»

Дракон подарил мне внимательный взгляд, после перевел его на мою сестрицу и ее мужчин, задумчиво потер подбородок и досадливо хмыкнул: «Ну и как ты себе это представляешь? У меня есть определенные обязательства перед учениками, да и Лардан личный страж Сульфириуса».

«Бабушка уже разговаривала со своим шерром, и он согласился помочь», — уверенно объявила я.

Шайнер свел темные брови и с величайшим сомнением посмотрел на равнодушного Повелителя дуайгаров.

«Ты сомневаешься в умениях моей бабушки?» — возмущенно поинтересовалась я.

«Хм, — супруг глянул в сторону призрака, — а самого Лардана вы спросили о том, хочет ли он обучать студентов Славенградской академии?»

«А ты хотел их обучать, когда собирался к своей Равной?» — задала я каверзный вопрос, и оба мы посмотрели на сереброволосого мужчину, который следил за Тинарой опасно потемневшими глазами.

Завтрак оборотня лежал нетронутым на его блюде.

— Я решу этот вопрос, — шепнул мне Арриен и громко объявил: — Жду в малахитовом зале всех тех, кто обязан присутствовать на собрании по делу нагов!

Я тихо вздохнула — опять у Шайнера заботы.

Солнце заливало ярким светом улицы Ранделшайна. Мы шумной толпой двигались по широкому проспекту моего города. Ранделшайн постепенно оживал, это было уже не то безмолвное и унылое место, в которое я попала два года назад. В город пришли жители, среди них были и потомки тех, кто уже проживал здесь когда-то. Мне было приятно видеть суету на улицах, площадях и в парках. Я радовалась открытым окнам домов, откуда слышались звуки музыки, улыбалась встречным горожанам и слушала рассказ Ремиза, который проводил экскурсию для Ленары и прочих.