Красный Герцог - Владислав Хохлов

уже на знакомые шторы и картины. Очередной раз после того, как наступал вечер, Генриха встретил Франц. Юноша подходил к своему офицеру, смотря на него виноватыми глазами, и извиняясь за то, что докучает старшему по званию.

— Опять они?

Франц удовлетворительно кивнул.

— Слушаю. — сказал офицер, ожидая уже любую выходку со стороны своих шпионов.

— Генрих, плохи дела! — прозвучал резкий голос Цейса, полный паники.

— Что случилось? — навострился Генрих, прислушиваясь ко всему что доносилось из рации. «Наконец-то, дождался!»

— Эти психи! Они линчевали родителей девчонки! Я видел, как жители собрались перед их домом с вилами и ножами, а затем, злые как бесы вошли внутрь! Не знаю, что случилось внутри, но вышли они не скоро. И все они были в крови! — почти крича проговаривал Цейс, но заметив свою оплошность, перешел обратно на шепот.

Глава 8.2

Вредители (Нелюдь)

Генрих с самого начала думал о возможных последствиях его действий: скорее всего, жителям не понравилось, что их соседи ведут сомнительные дела с солдатами из замка и, имея большой запас времени перед их приездом, просто избавились от возможных предателей. Несмотря на то, что случившееся было частичной виной Генриха, ему были безразличны эти люди, — у них есть дочь, и именно она должна оплакивать родителей. Разговор с Цейсом закончился, и офицер вернул рацию Францу. Удовлетворённый полученной информацией и успехом миссии, Генрих продолжил свою длительную прогулку по коридорам замка.

Завершая круг и проходя не первый раз у дверей библиотеки, Генрих заметил кое-что новое: на кожаном диване, напротив ярко горящего камина сидела Анна. Скрючившись на сидении, она крепко сжимала в объятиях знакомую книгу в жёлтой обложке. Офицер направился к дверям, желая открыть их, и ради приличия сказать, что рад здоровому состоянию Анны. Когда его добрый жест был исполнен, маленькая девочка только медленно повернула голову к своему гостю и посмотрела на него пустыми глазами. Они смотрели друг на друга больше минуты, и, никто не нашёл никаких признаков эмоций и жизни в взгляде собеседника. То, как Анна смотрела на своего брата, ранее повергло бы его в шок и сильно напугало. Сейчас же их взгляды зеркально отражали друг на друга — такие же опустошенные и мёртвые.

— Рад, что с тобой всё хорошо, — повторил Генрих, пытаясь избавиться от излишне затянутой паузы.

Выйдя за дверь, он продолжил свою прогулку по замку: по дороге он решил наведаться в кабинет доктора, надеясь узнать от неё о состоянии сестры. Чем ближе он приближался к заветному помещению, тем сильнее он слышал странный шёпот, что исходил из-за закрытой двери. Внутри была Клара и Эльвира, которые сидели за столом и, услышав скрип ржавых петель, резко замолчали.

— Мне… пора домой… — проворчала девочка, отходя от доктора. В её речи Генрих читал неуверенность. — Офицер Генрих, можно мне домой?

Генрих не отказал няне в том, чтобы она закончила свой рабочий день раньше положенного. Он посчитал, что ей было бы лучше оказаться дома раньше обычного, для того чтобы похоронить родителей.

Когда машина приехала в деревню, девочка получила все оставшиеся деньги за свою работу. Толком не попрощавшись с ребёнком и не навестив её родителей, Генрих с Францем покинули Фюссен, желая, как можно скорее отдалиться от него. Офицер знал, что в следующую минуту всю деревню накроет душераздирающий крик ужаса и отчаянья, и, он надеялся, как можно дальше оказаться от неё, пытаясь не попасть под волну раздражающего звука. Ожидаемое событие произошло, когда машина находилась не в зоне досягаемости. Понимание происходящего пришло к Генриху вместе с громким граем стай ворон, что находилась в лесу со стороны деревни и подняли волну его более громких воплей.

Анна по-прежнему находилась в библиотеке, теперь с ней была Эльвира, которая, обняв девочку, согревала её под широким пледом. Цейс и Сиги отдыхали после тяжелого дня, надеясь, как можно скорее пережить это период с тяжелой работой. Генрих не стал их мучить, и, сказав, что их работа закончена окончательно, сильно обрадовал парней.

Генрих мог спокойно отдыхать дальше, не опасаясь возможных неприятностей. Даже возможность нападения жителей Фюссена на замок казалась менее возможной: жители деревни думают, что каждый из них предатель. Идеальная оборона наконец-то построена.

На следующее утро, когда всем удалось собраться у стола, офицер видел свою сестру, которая после вчерашнего дня выглядела более свежей, но по-прежнему была понурой. «Вскоре она успокоится» — предполагал Генрих.

— А где Клара? — поинтересовалась Эльвира зная, что юноша всё равно не сразу начинает приём пищи и не будет сильно занят для ответа на вопрос.

Генрих прошёлся глазами по столу убедившись, что память его не обманывает и, маленькая девочка не сидит вместе с ними.

— Её работа закончена, — медленно сообщил офицер, будто вкушая свою победу, — сейчас она, должно быть, дома с родителями.

Эльвира как-то многозначительно посмотрела на Генриха, но в итоге промолчала; Анна печально посмотрела на прежнее место, где должна была быть её новая подруга, и грустно выдохнула. Офицер понимал, что немного ухудшил обстановку в замке, но его действия были необходимы ради общей безопасности.

Медленными движениями Генрих мешал свой суп в тарелке, создавая маленькую воронку, которая, уменьшаясь, будто скрывала в себе туманные и страшные моменты из будущего. Послышался шум со стороны коридора, юноша уловил знакомые звуки ходьбы по полу. Вместе с строгими, выверенными, ударами по полу, они был более тихие, с меньшим интервалом между шагами. Офицер повернул голову в сторону дверей надеясь, что не увидит ту, кого не хотел бы увидеть.

В зал вошла Клара, и выглядела даже хуже Анны: её маленькие глаза были полностью красными, а лицо чудовищно опухло. На ослабших ногах она прошла в зал, бросив быстрый взгляд на Генриха, и двинулась к Анне, приветливо её обняв. Совершенно никто не ожидал такого сюрприза. Офицер увидел за дверьми ждущего Вольфганга. Генрих поднялся со стула и направился к своему другу. Когда он вышел из зала, оттуда начал доноситься слабое шушуканье между подругами.

— Что она здесь делает?! — удивлённо и агрессивно спросил Генрих.

— Она постучала в ворота и сказала, что в пришла в гости.

— В гости?!

Словно пристыженный, солдат только удовлетворительно кивнул.

Генрих посмотрел в дверной проём наблюдая, как Клара теперь медленным шагом подходила к Эльвире, чтобы обнять и её. Появление маленькой девочки не сулило ничего хорошего. Это был самый дурной знак из всех дурных знаков.

— Эта дрянь что-то затеяла…

— Она?..

— Её родителей убили. Не ожидал, что она вернётся к нам.

Вольфганг смотрел через щель