Все о внешней разведке - Александр Колпакиди

Все это очень помогало Клинбергу как разведчику-нелегалу, поскольку он мог без подозрений покидать Израиль и встречаться со своими операторами в Европе. Дело в том, что после разрыва дипломатических отноше­ний между СССР и Израилем в 1967 году у него не было возможности передавать свои донесения сотрудникам ле­гальной резидентуры внешней разведки в Тель-Авиве. Поэтому он встречался со своими операторами только за пределами Израиля. Чаще всего такие встречи происхо­дили в Швейцарии, куда он постоянно выезжал не толь­ко для научной деятельности, но и для лечения. Переда­ваемая им информация носила исключительно важный характер. Недаром в ходе судебного процесса было отме­чено, что Клинберг своими действиями нанес серьез­ный ущерб обороноспособности Израиля.

Причины, по которым Клинберг попал под подозре­ние израильской контрразведки, до сих пор неизвестны. На суде следователи «Шин бет» показали, что он про­должительное время находился под наблюдением контр­разведки. Однако это заявление не вызывает доверия, так как ни одна контрразведка не допустит продолжитель­ной работы иностранного агента в таком секретном уч­реждении, каким являлся Институт военной медицины. Скорее всего, правы те, кто считает, что Клинберга сдал один из бежавших в начале 80-х годов в США сотрудников ПГУ КГБ.

Также неизвестны и обстоятельства ареста Клинбер­га, произошедшего в начале 1983 года. Известно только, что в связи с занимаемым им высоким положением санкцию на его задержание дал лично премьер-министр Менахем Бегин. Вместе с Клинбергом была задержана и его жена, которую, правда, после допросов освободили. На состоявшемся в том же году закрытом судебном про­цессе Клинберга осудили на 20 лет тюремного заключе­ния за шпионаж в пользу СССР.

О том, что Клинберг арестован и осужден, знали только несколько членов израильского правительства, сотрудники контрразведки, которые вели его дело, су­дьи, его жена и дочь Сильвия, адвокаты и четверо дру­зей. Только им было разрешено посещать его в тюрьме Ашкелон, где он содержался в одиночной камере под фамилией Гринберг. Но все они обязаны были хранить о случившемся полное молчание. Даже жена Клинберга была вынуждена заявить журналистам, заинтересовав­шимся исчезновением ученого, что она не имеет о муже никаких известий.

Исчезновение видного ученого породило множество самых противоречивых слухов. Так, одни утверждали, что Клинберг во время поездки в Европу познакомился с молодой женщиной и начал с ней новую жизнь, скры­ваясь от семьи и друзей. Другие считали, что он находит­ся на лечении в частной швейцарской психиатрической клинике. А в 1985 году журналисты британской газеты «Обсервер», ссылаясь на неких анонимных друзей Клинберга, заявили, что он бежал в СССР. Интересно, что эту версию буквально на следующий день подхватила израильская газета «Хадашот», в которой была опубли­кована статья, где утверждалось, что Клинберг был со­блазнен женщиной-агентом КГБ, передавал СССР сек­ретную информацию, а сейчас находится в Москве.

После ареста Клинберга ПГУ КГБ начало осторожно зондировать почву для переговоров о его обмене или освобождении. С этой целью дочь Клинберга Сильвия, жившая во Франции, в середине 80-х годов обратилась к французскому адвокату Антуану Конта с просьбой офи­циально обратиться за помощью в советское посольство в Париже. И через некоторое время начались секретные переговоры с участием израильтян, французов и восточ­ных немцев. К 1988 году была достигнута договоренность об обмене Клинберга на арестованных западных развед­чиков. Для согласования всех вопросов в Тель-Авив при­езжал известный специалист по таким операциям вос­точногерманский адвокат Вольфганг Фогель. Но в связи с разразившимся в 1988 году шпионским скандалом, вызванным предательством сотрудника ПГУ в Израиле Александра Ломова (об этом ниже), обмен так и не состоялся. Второй раз был подготовлен трехсторонний обмен с участием Сирии, в ходе которого Клинберга должны были обменять на израильского летчика Рона Арада, находящегося в ливанской тюрьме. Но и на этот раз сделка сорвалась. Наконец, в 1990 году была пред­принята еще одна попытка освободить Клинберга, на этот раз в обмен на находящегося в американской тюрь­ме агента «Моссад» Джонатана Полларда. Но и она за­кончилась неудачей.

Между тем состояние здоровья находящегося в тюрь­ме Клинберга стало ухудшаться. К началу 90-х годов он частично утратил зрение и слух, а также перенес два инфаркта. А когда он узнал о смерти в 1990 году жены, то трижды пытался покончить с собой. В результате ад­министрация тюрьмы была вынуждена провести обсле­дование состояния его здоровья. Итоги этого обследова­ния оказались неутешительными. В подписанном 9 декаб­ря 1993 года профессором тель-авивской больницы Шоломом Шиболетом медицинском заключении говори­лось, что у Клинберга грудная жаба, повышенное давле­ние, аритмия, атеросклероз. Здоровье заключенного, констатировал Шиболет, в последние годы резко ухуд­шилось, и дальнейшее пребывание в тюрьме угрожает его жизни.

После этого в 1994 году была создана специальная комиссия из врачей и юристов, которая должна была принять решение об освобождении Клинберга, как от­бывшего половину срока. Однако работа комиссии затя­нулась из-за противодействия «Шин бет», сотрудники которой утверждали, что Клинберг все еще является но­сителем государственных секретов. И только в сентябре 1998 года окружной суд города Беэр-Шева после нео­днократных обращений Клинберга в Верховный суд Из­раиля с просьбами о досрочном освобождении в связи с состоянием здоровья принял решение выпустить его на свободу. Впрочем, освобождение 80-летнего ученого из тюрьмы не означало предоставления ему полной свобо­ды. До сих пор он фактически находится под домашним арестом, круг его общения ограничен. А кроме того, он оплачивает расходы на содержание круглосуточной охра­ны, которая обходится ему в 100 тыс. долларов в год.

В 1987 году, через четыре года после ареста Клинбер­га, в Тель-Авиве был арестован еще один советский агент — Шабтай Калманович, начавший работать на КГБ еще до своего отъезда в Израиль.

Залман Генрихович Калманович (имя Шабтай он принял после приезда в Израиль) родился в 1948 году в Каунасе и эмигрировал в Израиль в 1971 году. Несмотря на то что Калманович имел диплом инженера, он посту­пил в Иерусалимский университет, где выучил два язы­ка: иврит и английский. Там же он познакомился с весь­ма известным в Израиле человеком — Бени Маршаком, отвечавшим за абсорбцию (обустройство) всех прибыва­ющих из СССР евреев. Это знакомство стало первым шагом Калмановича на пути в высшие слои израильско­го общества.

Через некоторое время Калманович сумел установить деловые отношения с Монготе — президентом недавно образованного на территории ЮАР бантустана Бопутатсван (формально независимой от Претории республи­ки) — и стал его торговым представителем в Тель-Авиве. Благодаря этому Калмановичу удалось получить контрак­ты на строительство в Бопутатсване гостиниц, стадионов и, что самое главное, казино «Сан-сити». Поскольку в самой ЮАР в те годы игорный бизнес был запрещен, а казино находилось всего в 75 км от Йоханнесбурга, то сразу после открытия «Сан-сити» стало приносить. Кал­мановичу огромные доходы. Значительную прибыль при­носил ему и находившийся в Бопутатсване один из са­мых крупных в мире рудников по добыче платины.

Заработав таким образом огромное состояние, Кал­манович начал налаживать контакты в политических и военных кругах Израиля. Он сумел стать советником чле­на кнессета Самуэля Флатто-Шарона, поддерживал дру­жеские отношения с командиром спецназа израильской армии бригадным генералом Довом Томари, встречался с Голдой Меир, а также вступил в Рабочую партию, где работал в восточноевропейском отделе и отвечал за свя­зи с советскими эмигрантами.

В течение семи лет Калманович успешно вращался в кругу израильских политиков, передавая в Москву ин­формацию политического характера. Однако в 1987 году сотрудники «Шин бет» зафиксировали в Европе его кон­такты с установленным сотрудником КГБ. В результате в декабре 1987 года он был арестован, а через год был приговорен к 9 годам тюремного заключения за шпио­наж в пользу СССР. Вот что рассказывал о ходе следствия и вынесенном приговоре сам Калманович: «Я дру­жил с лучшим адвокатом Израиля Амноном Зихрони, и он взялся меня защищать. Мой адвокат договорился о так называемой юридической сделке: без суда, без предъявления доказательств, без показаний свидетелей мне дали девять лет тюрьмы. Такая сделка между адвока­том и прокуратурой абсолютно законна и часто происхо­дит в мировой юридической практике. После  торга адвокат пришел ко мне в тюрьму и произнес: «Сейчас я тебе сделаю предложение, от кото­рого у тебя в любом случае останется неприятный оса­док. Прокуратура готова осудить тебя на девять лет. Если ты согласишься, то тебе всю оставшуюся жизнь будет казаться, что ты продешевил. Если бы мы боролись и прошли все судебные инстанции, может, и смогли бы добиться, скажем, семилетнего заключения. С другой сто­роны, если ты не согласишься на сделку и мы проделаем этот трудный путь, ты будешь всю оставшуюся жизнь жалеть, что не согласился».