Принятие - Dalou28

* * *

Вторая половина дня, урок ЗоТИ.

Сейчас, когда Драко знал, что преподает им его тетя, он замечал все выдающие ее жесты. И как же он раньше не догадался об ее истинной личности? Особенно если учесть такое идиотское имя! Парень был уверен - с именем постарался его двоюродный дядя, потому что тетя никогда бы не выбрала себе такого имени. Никто из слизеринцев, даже закончивший школу невероятно давно, а тем более никто из Пожирателей Смерти не стал бы заниматься настолько ненужными провокациями! Драко смятенно качнул головой.

На текущем занятии его тетя показывала, как можно защититься от Круцио. Откровенно смешная ситуация, если честно, но, стоит подумать, и становится понятно - мало кто разбирается в данном действе лучше ее. Если только сам Лорд... Драко улыбнулся. Он уже почти видел его в виде профессора на аналогичном занятии: «Итак, я стану посылать в вас заклинание Круцио до тех пор, пока вы не научитесь защищаться от него. А затем я найду другое развлечение!» Блондин тихо фыркнул. Вот что за глупости в голову лезут?

Он продолжил наблюдать за своей тетей. Что-то она чересчур возится с Невиллом. А застенчивый парень, казалось, уже был готов посвятить всего себя беспредельному восхищению перед преподавательницей. Ах, если бы ты знал, Лонгботтом, если бы знал!

Но не один Лонгботтом упивался словами Белатрикс - почти все слизеринцы и гриффиндорцы оказались очарованы ею, ее уроком. Хотя ничего удивительного - таких заклинаний в учебнике не найдешь, а понадобиться они могут в ближайшем будущем... И будущее это даже слишком близко. Ближе, чем хотелось...

Юный блондин вздохнул. Он не собирался уклоняться ни от чего. Сейчас он накапливал знания и заклинания, чтобы выжить, когда придет время сражаться. И не он один так думал.

Нужно как можно быстрее поговорить с Гарри!

К сожалению, всем его планам воспрепятствовало вмешательство директора, который сначала вызвал гриффиндорца к себе, а затем снова велел ему спать в общей спальне Гриффиндора...

И ночью Драко спал очень беспокойно... Только котенок делил с ним постель...

* * *

Той же ночью, в другом месте замка...

Мужчина нежно провел ладонью по контуру ноги, обвел бедра, повторил мягкий изгиб спины и добрался до худощавых плеч. Он усеял ее шею поцелуями. Она выгнулась в объятиях его рук. Их страсть уже утихла, оставив их обоих удовлетворенными, но жажда прикосновений не пропадала никогда. А затем она услышала, как его дыхание стало тише и легче - он заснул. Развернувшись в его руках, она положила голову ему на плечо, с наслаждением дыша его ароматом. Успокаивающий и одновременно опьяняющий... Ей так хорошо с этим мужчиной, а ведь сколько раз она за минувшее время, за прошедшее лето, оскорбила его - не счесть...

Зажмурившись, Белатрикс позволила себе погрузиться в воспоминания. Она улыбалась, припоминая, как тогда реагировала... Однако в то время ее можно было назвать воистину бессердечной, и скажи ей кто, что она тоже может оказаться счастливой, она заставила бы этого несчастного страдать так долго, что он сам взмолился бы о смерти!

Действительно, услышав заявление старика-директора, она чуть не взорвалась от ярости. Мало того, что он заставил ее стать крестной матерью Гарри Поттера, он еще обязал ее остаться до конца лета вместе с ним, двумя его новоявленными родителями, причем один из этих новоявленных - ее кузен-идиот, и его же тоже новым крестным-оборотнем! Кошмар, как-то ставший мечтой... Один раз не считается! Она нашла иной смысл этого выражения...

В первый день было очень трудно. Гарри смущали взаимоотношения его новых родителей, и он краснел от стеснения, если встречался с кем-нибудь из них взглядом. Северус и Сириус пытались найти общий язык, а постель оказалась первым их шагом к успеху. Ремус искал темы для разговора в попытках разрядить атмосферу. Но как тут мирно и приятно побеседуешь, когда общие темы - Азкабан для кузена, собрания Пожирателей Смерти для Северуса, Фенрир для Ремуса да Воландеморт для Гарри? В конце концов она вместе с Мастером Зелий спряталась в лаборатории от этого безумного гриффиндорца. Хотя «безумный» и «гриффиндорец» - явные синонимы... Наверное, не стоило употреблять эти два слова в одном предложении.

По крайней мере на ее стороне оказался Северус. Немного позже она начала пытаться исправить свои ошибки в обращении с Гарри. В конечном счете мальчик оказался почтительным, умным, несколько скрытным и расчетливым. Из него получился бы неплохой слизеринец, если его избавить от комплекса вины, благодаря которому он чувствовал себя ответственным за все зло в мире, и как следствие лелеял желание спасти других даже в ущерб своим здоровью и жизни.

Что же касалось ее идиота-кузена... С ним сблизиться не получалось. Он вообще-то оказался слишком глуп, чтобы оное сближение между ними было вообще возможно. И его письмо, и его выбор имени для нее яснее ясного показывали это!

И Ремус... Ремус... Когда Дамблдор предложил ему стать вместо Сириуса крестным Гарри, она глянула на него, как на флобберчервя. И в доме на площади Гриммо ее отношение не изменилось. Любая попытка со стороны мужчины начать разговор встречалась резкой отповедью.

Первый шаг Ремус сделал на следующий день после дня рождения Гарри. Она объясняла мальчику кое-какое заклинание из своего обширного арсенала. Возможно, она и увлеклась немного, но Гарри буквально впитывал ее слова, что невероятно льстило. Оборотень вмешался, чтобы «унять» ее пыл и сохранить в целом виде старый особняк. Она огрызнулась, сообщив, что прекрасно осознает свои действия, и этот дом она знает намного лучше его, ведь она тут жила. Кроме того, она добавила, что ему лучше вообще не мешаться, потому что оборотни в доме краше всего смотрятся в виде коврика у кровати. Ремус улыбнулся ей, а затем сказал, что если ей не на чем греть ноги, то он готов пожертвовать собой в полнолуние. Он смотрел на нее так напряженно, что Белатрикс, сама того не ожидая, покраснела. После того случая она раз за разом пыталась поставить этого мужчину на место, а он всякий раз умудрялся найти способ превратить ее злые слова в комплименты. И не выдержав, она как-то вечером пришла к нему, желая попросить, чтобы он прекратил так развлекаться. Сейчас, вспоминая, женщина задавалась вопросом - не собиралась ли она, сама себя не понимая, спровоцировать его на большее... Она только-только переступила порог и хотела заговорить, как он крепко стиснул ее в объятиях и стал жадно целовать. Всю последующую ночь они страстно и нежно занимались любовью. Только на рассвете она покинула его комнату, чувствуя себя предательницей и прелюбодейкой. И лишь после долгих разговоров с Северусом она все же осознала, что не предала памяти своего умершего мужа, что имеет право начать новую жизнь, не забывая о погибшем супруге.