Том 7 Воин Снегов - Роберт Говард

Я бегом пересек широкую площадь и подбежал к большой двери в дальнем ее конце. Она оказалась заперта на висячий замок. Несколькими ударами меча мне удалось сбить замок, и я пинком распахнул огромные створки. Из глубины мрачной комнаты, свет в которую попадал лишь через небольшое зарешеченное окошко под потолком, на меня глядели полторы сотни испуганных женщин, приготовившихся к худшему. Не представляя, чем их успокоить, я просто выкрикнул имя Альты. В ответ послышался знакомый голос:

– Иса! Иса, это ты!

Ко мне, расталкивая подруг, метнулась худенькая девичья фигурка. Через мгновение тонкие руки с неожиданной силой обнимали меня за шею, губы покрывали лицо горячими поцелуями. В объятиях любимой я забыл обо всем на свете, но из блаженного тумана меня вырвали звуки боя за спиной. Я отпустил Альту и развернулся.

Еще мгновение назад пустая, площадь теперь была заполнена целой толпой сражающихся как дьяволы ягья из личной гвардии Ясмины. Крылатые бестии были вынесены под купол из галереи бешеным натиском наступавших гура. Исход этой схватки предсказать стало нетрудно. Смерть людей-птиц была лишь вопросом времени.

Но тут я услышал леденящий душу знаком ый с мех, и передо мной оказалась сама королева Ясмина.

– Итак, ты вернулся, Железная Рука? — Ее голос, казалось, был ядовит, как змеиный укус.— Вернулся со своими вандалами, чтобы осквернить обитель богов? Но тебе не насладиться победой, глупец! Тебе даже ее не пережить!

Она рассмеялась совершенно безумным смехом, от которого у меня мурашки поползли по телу.

Мне нечего было ей сказать. Я молча ударил мечом прямо ей в грудь, но с нечеловеческим проворством она увернулась от моего клинка и поднялась в воздух. Сверхупродолжал раздаваться ее жуткий смех, переходящий в вой гиены.

– Ты глупец, Иса Кэрн! Ты так ничему и не научился! Разве я тебя не предупреждала, что готова погибнуть под руинами своего королевства? И ты со своими грязными животными, годными лишь на то, чтобы удовлетворять голод, последуешь в небытие за мной!

С этими словами королева, набирая скорость с каждым взмахом черных крыльев, понеслась к самому куполу. Ягья, похоже, поняли ее намерения, поскольку, взвыв от страха, погнались за ней в надежде остановить свою безумную повелительницу. Но поздно! Подлетев к куполу, Ясмина перевернулась в воздухе и, упершись в свод обеими ногами, всем телом навалилась на какой-то засов или рычаг — снизу я не мог разглядеть точно,— замаскированный на каменной поверхности.

Купол вздрогнул, по нему прошла трещина, и вдруг большая его часть начала сдвигаться, В образовавшейся щели что-то мелькнуло, и внезапно огромный кусок камня рухнул вниз, давя и калеча гура и ягья. Площадь заволокли клубы пыли. Не успела пыль осесть, как в пролом не то прыгнула, не То упала исполинская тень. В центре просторной площади на мозаичных плитах поднималось на ноги существо, которого просто не должно было существовать на свете. И у ягья, и у гура вырвался из груди непроизвольный крик ужаса.

Ужасающее создание превосходило размерами слона и походило на исполинского слизняка на мощных ногах, опоясанного множеством отвратительно извивающихся длинных щупалец. Из тошнотворно пульсирующих розоватых отверстий на концах щупалец сыпались ярко-белые искры и вырывались языки синего пламени. Эти хлещущие вокруг щупальца-плети были невероятно сильны — чудовище, внешне не прикладывая ни малейших усилий, вырывало из каменных стен целые блоки. Не только стены, но и пол вокруг пошел трещинами.

У этого безмозглого создания, походившего на исполинскую амебу, не было никаких органов чувств. Это была чистая сила хаоса, помещенная в самую примитивную живую оболочку. Ясмина выпустила в мир овеществленную слепую ярость и жажду разрушения.

Действия чудовища были начисто лишены какой-то логики или элементарного здравого смысла. Оно просто крушило все, до чего могло дотянуться. Бросаясь из стороны в стороны, монстр пробивал телом стены насквозь, совершенно не обращая внимания на сыпавшиеся на него каменные глыбы. В одно мгновение погибли несколько сотен гура и людей-птиц, раздавленных камнями и испепеленных страшным огнем.

– Быстро назад, в шахту! — заорал я.— Спасайте девчонок!

Щедро раздавая оплеухи, я начал выталкивать ослабевших от заключения и потерявших от страха голову женщин, передавая их другим гура. Тем временем со всех сторон обваливались стены, рушились башни и минареты.

– Вяжите веревки из занавесок и покрывал! — приказал я.— Спускайтесь по склону. Тхак вас разорви, не зевайте! Эта гадина не остановится, пока полностью не уничтожит все вокруг!

– Я нашел смотанные веревочные лестницы,— доложил кто-то из моих бойцов.— Но они не достанут до воды…

– Вниз, ради всего святого, отправляйте женщин вниз! Не достают до воды, значит, будете прыгать — лучше рискнуть нахлебаться воды, чем оказаться раздавленным какой-нибудь глыбой,— ответил я.

Я раздумывал всего лишь одно-единственное мгновение, затем подозвал к себе Гора и сказал:

– Брат, я доверяю тебе Альту. Спаси ее!

Передав не успевшую ничего сообразить девушку в руки залитого чужой и своей кровью великана, посмотревшего на меня понимающим взглядом, я понесся вслед за порождением ада, неутомимо разрушающим город на скале Ютла.

* * *

От этой гонки у меня остались лишь обрывочные воспоминания: рушащиеся стены, раздавленные насмерть и бьющиеся в конвульсиях люди и несущаяся не разбирая дороги машина разрушения, вокруг которой распространялось какое-то неестественное, похожее на электрическое, сияние.

Сейчас уже невозможно установить, сколько живых существ — гура, ягья и рабынь всех цветов кожи — погибло в этом холокосте. Нескольким сотням человек удалось выбраться по подземному туннелю, пока на него не обрушились стены уничтоженного чудовищем дворца, похоронив под тоннами камней всех тех, кто находился в этот момент внутри.

Размотав найденные лестницы, мои воины успели спустить по ним множество женщин, не разбирая, какого цвета их кожа. По более коротким лестницам, не достававшим до воды, люди спускались на крыши нижнего города, по более длинным — прямо в реку Джог. В тот момент главным было выбраться из погибающей Югги.

Я гнался за кошмарным созданием, в сущности не представляя, что собираюсь делать. Перепрыгивая через завалы камней и уворачиваясь от падающих обломков, я просто бежал, пока не настиг амебоподоб-ного монстра. Оказалось, что он вовсе не такой уж бесчувственный и слепой. Стоило мне метко засадить увесистым булыжником в оказавшееся весьма чувствительным белесое пятно на голове, как движения гигантского слизняка перестали быть беспорядочными. Разбрасывая груды камней в разные стороны, как медведь разбрызгивает пену, переходя через горный ручей, исполинский червь проворно развернулся в мою сторону.