Сверхъестественное. Боги и демоны эволюции - Грэм Хэнкок

Западная наука в ее современном состоянии просто несовместима с шаманским объяснением тех ситуаций, которые довелось пережить в состоянии транса Марии Сабине, добровольцам Рика Страссмана, да и мне самому. И это отнюдь не потому, что ученым удалось раз и навсегда опровергнуть тот способ, с помощью которого шаманы истолковывают действительность. Не вправе мы утверждать и того, что мировоззрение шаманов изначально отличается серьезными логическими несоответствиями. Просто допусти мы хоть на миг, что шаманы и в самом деле правы, и это вдребезги разобьет ту материалистическую концепцию, без которой немыслимы все достижения западной технологии.

Как я уже отметил, в соответствии с представлениями шаманов идея путешествия в потустороннюю реальность выглядит вполне логичной и убедительной. Когда какие-то люди — будь то Мария Сабина, я сам или добровольцы Рика Страссмана, — употребляют галлюциногены, их тела остаются здесь, в физическом мире. Однако "духи растений" на время высвобождают некий аспект их сознания, позволяя таким образом переместиться в иную, нематериальную реальность, чтобы взаимодействовать там с разумными существами самого разного толка. О том, насколько сильно изменились за время исследований взгляды самого доктора Страссмана, можно судить хотя бы по тому, что ДМТ этот ученый называет не иначе как "духовной молекулой". И он же готов рассматривать возможность того, что люди развили столь тесное взаимоотношение с этой субстанцией именно в силу ее способности "перемещать нас в духовные измерения" [1106]:

Как правило, такие миры недоступны для нас и наших инструментов, и мы не можем проникнуть в них в обычном состоянии сознания. Люди привыкли думать, что подобные миры "существуют лишь в нашем сознании". Может оказаться, однако, что на самом деле они обладают независимым бытием, свободно существуя "вне нас". Достаточно изменить принимающую способность нашего мозга, и мы без труда можем взаимодействовать с этими мирами [1107].

Судя по всем), Страссман и в самом деле готов был исследовать подобные идеи. Однако, как указал сам доктор, именно частые встречи его подопечных с этими неземными существами — а также невозможность изложить в категориях западной науки те выгоды, которые сулит нам употребление ДМТ, — заставили его в конце концов свернуть столь перспективный проект [1108]. Доктор честно признал, что не был готов "к столь частым сообщениям о встречах с этими существами. Такие истории грозили полностью изменить мой взгляд на природу мозга и природу реальности" [1109].

Переосмысляя результаты проведенных исследований, Рик Страссман отмечает, в частности, следующее:

Заново просматривая записи тех лет, я не перестаю удивляться, насколько часто нашим добровольцам удавалось "установить контакт" с "ними" или с какими-то иными существами. По крайней мере половина их прошла через подобный опыт ощущений. Обычно для того, чтобы описать тех, кого они видели в состоянии транса, мои подопечные использовали такие выражения, как "существа", "создания", "инопланетяне", "наставники" или "помощники". Эти "формы жизни" могли выглядеть как клоуны, рептилии, богомолы, пчелы, пауки и даже кактусы. До сих пор странно перечитывать записи, сделанные мною во время эксперимента: "Там были эти существа", "Меня вели", "Они сразу же оказались около меня". Такое чувство, будто мой разум отказывается воспринимать все эти истины. Полагаю, это объясняется прежде всего тем, что подобные истории самым кардинальным образом расходятся с привычной для нас концепцией мироустройства [1110].

И вновь феи и эльфы

Весьма интересно, что многие из добровольцев Страссмана встречали в состоянии транса существ, похожих на эльфов или фей — причем некоторые участники эксперимента прямо называли их этими именами. К примеру, Кассандpa рассказывала о своем знакомстве "с эльфами… Они были очень приятными и относились ко мне с искренней любовью" [1111]. Карл, на восемь минут ушедший в состояние транса после приема максимальной дозы в 0,4 миллиграмма на килограмм, также сообщает о встрече с подобными существами. Однако его путешествие оказалось куда более тревожным.

Это и в самом деле было странно. Я увидел там множество эльфов. Они кривлялись и вообще вели себя крайне раздражающе. Четверо этих существ появились около той трассы, по которой я обычно езжу… В руках у них были рекламные щиты, и на них непрерывно вращались эти невероятно красивые геометрические узоры. Один из эльфов сделал так, что я не смог двигаться. Я даже не мог распоряжаться собой — эльфы контролировали все вокруг [1112].

Во время комплексного эксперимента с последовательным применением четырех доз ДМТ Сара рассказала буквально следующее:

В этот раз назойливо вращающиеся цвета казались мне практически знакомыми. Внезапно среди узоров появилось излучающее свет "существо". Как ни странно это прозвучит, но в чем-то оно было похоже на фею. Оно пыталось увлечь меня за собой. Поначалу я отказалась, поскольку не знала, смогу ли найти путь назад. Но на тот момент, когда я все-таки решилась последовать за существом, влияние наркотика стало ослабевать, и я уже не способна была свободно странствовать в сознании. Я так и сказала ему: "Я не могу пойти с тобой сейчас. Они зовут меня обратно". Существо нисколько не обиделось и даже "провожало" меня до тех пор, пока не достигло границ своего мира. Такое чувство, будто оно хотело попрощаться со мной… [1113]

Син также принимал участие в комплексных исследованиях доктора Страссмана. В частности, ему ввели четыре дозы ДМТ по 0,3 мг/кг с интервалом в один час. И вот что он увидел во время первого своего путешествия:

Далеко на горизонте я заметил город… он был окрашен в самые разные цвета и оттенки, которые менялись с невероятной скоростью. А над городом парили какие-то непонятные "предметы". Затем я увидел женщину средних лет, с заостренным носом и зеленоватой кожей. Она сидела справа от меня, также наблюдая за меняющимся городом. Правая рука ее лежала на циферблате, с помощью которого она, судя по всему, контролировала всю панораму цветов. Взглянув на меня, женщина спросила: "Что еще тебя интересует?" И я ответил ей телепатически: "А что еще у вас есть? Я же не знаю, что именно вы можете". Тогда она подошла ко мне и коснулась моего лба. И в этом месте я сразу почувствовал тепло. Затем она с помощью острого предмета вскрыла мой правый висок, избавив меня от значительного напряжения. В результате я почувствовал себя намного лучше, чем раньше [1114].

Это сообщение интересно не только своим рассказом о зеленокожей фее. Здесь также содержится указание на другую, весьма любопытную процедуру, с которой мы уже сталкивались в прежних главах. Я имею в виду так называемую "шаманскую хирургию" (во время которой, как рассказывают посвященные, духи разрезают или прокалывают их головы) и те болезненные, но благотворные операции, которые проводят над похищенными инопланетяне [1115].

Детские комнаты

В главе тринадцатой мы говорили о том, что инопланетяне нередко доставляют похищенных в так называемые "детские комнаты". Здесь им предлагают поиграть со смешанными отпрысками людей и инопланетян или покормить совсем маленьких детей. Подопечные Страссмана, находясь под воздействием ДМТ, не видели таких малышей. Однако они часто оказывались в местах, которые были очень похожи на ясли или детские комнаты.

— Там было что-то, что напомнило мне о яслях, — сказала Габи после приема дозы в 0,4 мг/кг. –

Там были кроватки и разные животные, которые словно бы пульсировали. Такое чувство, будто я вернулась в детство. Вокруг было лишь то, что видят малыши. И меня это даже напугало. Вряд ли я смогу описать эту сцену, но может быть, мне удастся нарисовать ее. Я была ребенком и находилась в детской комнате. А еще там были какие-то странные люди, словно бы сошедшие с картинки. Но мне они не понравились [1116].

Вскоре после того, как ему ввели дозу в 0,4 мг/кг, Аарон обнаружил себя — или свое сознание — в закрытой комнате. Во многом она была похожа на те безликие помещения, в которые нередко попадали жертвы НЛО. И в этой комнате, как и в том геометрическом помещении, в которое забросил меня ДМТ, не было ни входа, ни выхода.

Дверей я не увидел — ничего, через что бы можно было пройти. Просто тут была темнота, а там — образы и фигуры. Но они существовали как бы сами по себе. Чем-то они напомнили мне иероглифы майя. Затем эти иероглифы превратились в комнату, и это было очень забавно. Такое чувство, будто я вновь стал ребенком. И повсюду лежали игрушки. И в самом деле было весьма забавно [1117].