Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна

…Джонатан заложил такой вираж, что их побросало друг на друга и они потом не сразу разобрались, где чьи ноги. Фредди сел и шумно зевнул, огляделся и присвистнул. Эркин и Андрей недоумённо уставились на него, и он объяснил.

— Всего ничего осталось.

Они кивнули. И тут резко, клюнув носом, грузовик остановился. Хлопнула дверца.

— Парни, — позвал Джонатан, — давайте сюда.

Грузовик стоял в лощине между двумя холмами. Джонатан уже взбирался на левый, более высокий и крутой. Переглянувшись, Эркин и Андрей последовали за ним. Вскоре их нагнал Фредди. На вершине холма Джонатан остановился. Он стоял, расставив ноги и подбоченившись, шляпа сбита на затылок, в зубах зажата сигарета.

— Смотрите, парни, — бросил он, не оборачиваясь. — Отсюда начинается моя земля. Имение вон там. Граница проходит по дороге и туда дальше. Сначала будете гонять по кругу, потом погоните на бойню, — короткими резкими взмахами он показывал направления. — Потом покажу всё подробнее.

Сощурившись, Эркин с трудом различил далеко впереди белое пятнышко. Имение? Наверное, так. Солнце уже склонялось, и их длинные тени тянулись с холма в долину. Джонатан ещё раз оглядел расстилавшуюся перед ними просторную долину с тёмными пятнами рощ и, резко повернувшись, пошёл вниз к грузовику.

Фредди хотел его заменить за рулём, но он нетерпеливо отмахнулся, и Фредди опять полез в кузов. Эркин и Андрей уже сидели на своих местах. Джонатан резко рванул с места.

Ещё один крутой поворот, ещё, и грузовик запрыгал на выбоинах так, что запрыгали лежавшие в кузове мешки и им пришлось не столько держаться самим, сколько держать мешки, и стало уже совсем не до того, где они едут. Но вот тряска прекратилась, Джонатан сбавил скорость и плавно затормозил.

— Приехали, — кивнул им Фредди.

Они взяли свои мешки и вылезли из кузова.

Эркин быстро огляделся. Да, это имение. Грузовик стоял перед господским домом. Правда, от дома остались только полуобгоревшие стены. Чуть меньше обгорел и обрушился рабский барак — Эркин сразу узнал тянувшееся невдалеке длинное приземистое здание. Но все хозяйственные постройки сохранились лучше. Или их уже… да, вон видны свежие доски. И барак, похоже, чинили. В бараке жить?! Он не додумал.

От рабского барака к ним уже спешили две негритянки и мулатка, а от хозяйственных построек подходили высокий худой негр и маленький рядом с ним, но уж очень кряжистый мулат.

— А с приездом вас, масса Джонатан, — заголосила подошедшая первой толстая немолодая негритянка. — А уж мы тут ждали вас, уж так ждали. Доброго здоровьичка вам, масса Фредди.

— Здравствуй, Мамми, — улыбнулся Джонатан. — Ну, как тут? Сэмми, загон закончили?

— Доброго здоровьичка вам, масса Джонатан, — загудел неожиданно низким голосом мулат, — как есть закончили, вот чуть-чуть осталось.

— Чуть-чуть — это ещё на неделю, — усмехнулся Джонатан. — Выгружайте всё, завтра с утра чтоб всё на месте было. Никто не тревожил?

— А никто, масса Джонатан.

— Всё тихо, масса.

— Как у Христа за пазухой, масса Джонатан.

Джонатан выслушал этот дружный разноголосый гомон и кивнул.

— Ну и ладно, — и обернулся к Эркину и Андрею. — Работа ваша завтра с утра начнётся. Сейчас отдыхайте. В бараке ночевать не станете?

Эркин спокойно встретил его взгляд.

— Нет, сэр.

— Тогда идите в сенной сарай. Больше пока негде. Ну, и осмотритесь пока.

— Да, сэр, — сказал Эркин.

Андрей молча кивнул.

— Это новые пастухи, Мамми, — Джонатан опять повернулся к толстой негритянке. — Найди и покорми их чем-нибудь. Найдёшь?

— А чтоб у Мамми не нашлось! — засмеялась совсем молоденькая мулатка.

Засмеялась и Мамми, колыхаясь всем телом.

— Ну и ладно, — Джонатан снова повернулся к ним. — Всё, парни, устраивайтесь.

Эркин понял, что разговор с ними закончен, и уже спокойно отвернулся, отыскивая сенной сарай. А! Вон же он.

— Пошли, — бросил он Андрею, вскидывая мешок на плечо.

Когда они отошли, Мамми придвинулась к Джонатану.

— Масса Джонатан, — заговорила она свистящим, слышным на всю округу шёпотом. — Как мне кормить-то… ну белого? С кем они будут?

— Корми хорошо, — улыбнулся Джонатан. — Есть они будут вместе, а захотят ли с вами или отдельно, сама у них спроси.

— Масса Джонатан, ну как же? Он белый, а тот краснорожий… — лицо Мамми даже сморщилось от мучительного напряжения.

— Они напарники, Мамми, — терпеливо объяснял Джонатан. — Они работают вместе и едят вместе.

— Они здесь будут, масса? — спросила мулатка.

— Дня два-три, Молли, — Джонатан еле заметно улыбнулся. — А потом уйдут со стадом.

В сенном сарае Эркин сразу поднялся на верхний помост. От нескольких брикетов пахло залежалым сеном и мышами. Один брикет кто-то ещё до них растеребил и рассыпал у дальней стены под круглым окошком. Похоже, они не первые здесь ночуют.

— Андрей, — позвал Эркин. — Лезь сюда.

— Ух ты! — восхитился Андрей, — как скажи, для нас приготовлено.

— Думаешь, мы первые пастухи здесь? — усмехнулся Эркин, сваливая мешок.

— А хваткий он, — Андрей бросил свой мешок рядом.

— Джонатан? — Эркин пожал плечами. — Посмотрим. Нанялись, приехали. Обратного хода нет.

— Это точно. Чёрт-те сколько ехали.

— Ладно, — Эркин уложил мешок у стены. — Пошли, посмотрим.

— Пошли, — согласился Андрей. — А не покрадут наше…?

— Некому тут крысятничать, да и, — Эркин подмигнул Андрею, — хозяин приехал. Он их сейчас шерстить начнёт, им не до наших мешков будет.

— И то, — кивнул Андрей. — Тогда пошли.

…Это было большое имение. Судя по длине барака, рабов сотни три было, только дворовых. Скотная больше говардовской, конюшня на двадцать лошадей, ещё одна конюшня… сараи, загоны, большой сад за домом…

— Крепко хозяевали, — заметил Андрей.

— Мг, — согласился Эркин. — Но и сволочами же они были!

— С чего взял?

— Посмотри, что от дома осталось, — усмехнулся Эркин.

Они стояли у загона, где теснились бычки. Все чёрные с белым. Быстро темнело, и белые пятна словно светились.

— Парни, эй парни! — окликнули их.

К ним подбегала та самая мулатка.

— Идите есть, парни.

— Идём, — согласился Эркин.

— Я Молли, — её глаза влажно блестели в сумраке.

Она назвала своё имя, теперь их черёд.

— Эркин.

— Эндрю, — быстро назвался Андрей.

Эркин понимающе кивнул. Не объясняться же всякий раз, да и всё равно переделают, пожалуй, и ему стоило не именем назваться, а Меченым, ну да ладно.

Они шли в сгущающейся темноте к слабо светящейся двери в углу рабского барака.

— Здесь кухня, — объясняла Молли. — Одна на все имение. Мамми здесь всем готовит.

Эркин кивнул. Сколько он видел разорённых имений, рабская кухня всегда была самой уцелевшей частью.

В кухне чисто и светло от пылающего в плите огня.

— Вот, Мамми, — заговорила с порога Молли, — нашла я их, они у загонов были, — и уже им. — Мы-то поели все, а вас искали…

Эркин с интересом посмотрел на неё. Ловко выкручивается. И отдельно их кормят, и как бы само собой это получается. Здорово. Умна девка.

— Руки помыть есть где? — спросил Андрей.

— А вот, — Молли показала им маленький жестяной рукомойник у двери.

Они ополоснули руки, Андрей скептически оглядел висящую рядом на гвозде замызганную тряпку, но Молли уже подавала ему чистую, с аккуратно подшитыми краями.

— Спасибо, — поблагодарил Андрей, вытирая руки.

Она покраснела, потупилась.

— Пожалуйста, — ответила она шёпотом.

Сели за стол. Мамми поставила перед ними две жестяные миски с кашей.

— Больше ничего нет, парни, не ждали вас.

Молли быстро зашептала ей что-то на ухо. Мамми сердито нахмурилась, замотала головой, но Молли настаивала. Эркин уловил слово «коптильня» и под столом толкнул ногой Андрея. Тот, скрывая смех, склонился над миской.

Молли убежала, а Мамми налила им дымящегося бурого «рабского» кофе и решительно села напротив.