Предтечи Зверя. Алёна - Леонида Подвойская

– Ты видел? Нет, ты видел?! - тряс за плечо один парень другого. В принципе, вопрос был риторический - тот и сам стоял, вытаращив из под соломенной шляпы глаза в ту же точку - в лес, где кончался прочерченный на небе кроваво-красный след.

– Метеорит? - выдвинул гипотезу хозяин шляпы.

– Разве они так падают?

– Самолёт?

– Нее…

– Ты думаешь…

– Поехали. Это недалеко.

Ребята смотали удочки и вскочили не велосипеды.

Ориентироваться было просто, но жутковато - на крик. Макс увидел их, когда отлегла боль. Два паренька лет по тринадцати, в простеньких джинсах и рубашках - хаки окаменели на краю лесной полянки, судорожно вцепившись в свои велосипеды.

– Ребята, где это я? - обратился он к ним.

Макс пожал плечами, когда визг пацанов помчался вдогонку за ними. Конечно, такого они ещё не видали. Он взглянул на брошенные велосипеды. Улыбнулся. Это были ветераны прошлого века - из тех, на которых и ездили сами, и возили мешки со всякой всячиной, и катали детей, а потом дети ездили на рыбалку и на танцы, а потом - и внуки. Дома! В России. Но куда закинуло всё-таки? Ладно, выйду к людям - узнаю. Только вот с одеждой. Ну, придут за великами, разговорю потихоньку. Максим встал и, чувствуя непонятный дискомфорт, шатаясь, подошёл к велосипедам.

– Круто она меня. И там, вверху. Что это было? - подумал он, потянувшись к велосипедам, чтобы поставить их у дерева - быстрее заметят. Но, взглянув на свою протянутую руку, ахнул. Посмотрел на вторую. Сел на велосипедное колесо. Зажмурился, вновь открыл глаза. Ничего не изменилось. Руки от самых плеч до кончиков пальцев были покрыты страшной коркой зарубцевавшихся ожогов. Жуткими, словно корни вывороченного куста, были кисти с тонкими иссохшими и покрытыми струпьями пальцами.

– Что же это такое, Господи? - прошептал юноша, разглядывая остальное тело. Это не принесло утешения. Обливаясь холодным потом, Макс убедился, что всё тело было под стать рукам. Кроме того, и руки и ноги и туловище стали намного длиннее. Вскочив, Максим понял - вырос. Намного. Как же он этого хотел когда-то! Как комплексовал! На теперь, получи! Метр восемьдесят уродства. А лицо? Господи, а лицо? - он начал судорожно ощупывать лоб, щёки, нос. Можно было догадаться - что-то страшное. Максим кинулся к ближайшей луже, в которой сейчас отражалось голубое небо и крона дерева. Заглянул. Отпрянул. Осторожно заглянул опять. Всхлипнул. Но набрался мужества и стал разглядывать новую личину.

Часа через два, уже ближе к вечеру, к поляне подошли несколько хмурых мужиков с ружьями - примчавшиеся в деревню ребята были в такой истерике, что им поверили. Ну, не в то, что с неба упала молния и превратилась в чудовище, но…

– Не шевелись! Чуть что, стреляем, - предупредил главный - здешний лесничий. - Ты кто? - спросил он сидящего на земле и держащегося за голову голого человека со страшными следами ожогов.

– Не знаю, - прохрипел тот, повернувшись лицом к вопрошавшему.

– О-о-о! - протянули мужики.

– Ладно. Тогда пойдём, разберёмся, - после паузы предложил лесничий.

– Мне бы одежду какую. Куда так?

– А твоя где? Чего ты вообще… здесь… голый…?

– Одежда… Одежда сгорела, наверное. А чего здесь… А, - безнадёжно махнул Максим рукой.

– Коля, крутанись за какой одеждой. На самом деле. А мы пока пойдём потихоньку, да? Вот, на пока, - протянул лесничий Максу свою форменную куртку. Для нового роста юноши она оказалась коротковата, и он шёл, неуклюже подгибая ноги и постоянно обтягивая её края.

– Нет, не пойдёт так. Клоунада какая-то. Подождём здесь, - прекратил лесничий его муки, указав на несколько пеньков.

Уже присмотревшись и что-то для себя решив, сопровождающие Макса мужчины переломали стволы и достали из ружей патроны.

– И всё же, ты кто и откуда, мил человек, - спросил один из помощников лесничего - хмурый, бородатый мужик с косматыми бровями.

– Откуда? Откуда… Правду сказать - не поверите, а врать не хочу. А где я сейчас - то?

Он выслушал ответ и мысленно присвистнул. Занесло, так занесло.

– Ты, мил человек, не обижайся. Ты сам пойми - увидели пацаны в лесу абсолютно голого и такого…, - мужик поперхнулся дымом и мучительно закашлялся.

– Тереньтьич прав, - поддержал его второй помощник. - Ты уж извини, ежели что, но побудешь у нас, пока власти не прибудут. Лады?

– Прибудут?

– Ну, они к нам на вертолёте, ежели что. А пока у нас поживёшь. Ну, куда тебе сейчас?

– Мне в центр надо, в столицу. И отец, наверное, переживает. Хотя… да, а какое число сегодня? Что??? Да не может быть! Это где же я…? - Макс опять замолчал. А новые знакомые многозначительно переглянулись. Также молча Макс завернулся в привезенную плащ-палатку и здоровенные рыбацкие сапоги ("Уже потом дома что подходящее подберём, а это впопыхах" - оправдывался приехавший Коля). Подходя к деревне, Максим накинул на голову капюшон плаща. Загадочного незнакомца привели в запущенное здание бывшего клуба - теперь на него не было финансирования.

– Ты вот, поешь, - принёс чугунок с вареной картошкой и миску с кислым молоком лесничий.

– Вы здесь главный? Телефон здесь есть какой?

– На, звони - протянул лесничий довольно навороченный сотовик. - Кстати, меня здесь Петровичем зовут. А тебя как величать?

– Максимом, - коротко ответил юноша, быстро набирая номер телефона. И когда до боли знакомый голос отца произнёс " Алло!", Макс, сглотнув подкативший к горлу ком, чуть сдержался, чтобы не закричать.

– Это я, па, - сказал он, стараясь быть спокойным.

– Кто-кто?

– Я, па, это я.

– Вы не туда попали, - после паузы произнёс отец.

– Как не туда, папуля? Ты что, не узнаёшь?

– Прекратите, ради Бога, ваши глупости, - срываясь, ответил Белый- старший.

– Но это же я. Я!!!

– Я сейчас сообщу куда следует, если не прекратишь хулиганить.

Некоторое время Максим потрясённо молчал.

– Я! Это я! Я!!! - начал повторять он, прислушиваясь к своему голосу. Да. И голос стал неузнаваемый. Глухой, надтреснутый какой-то.

– Не дозвонился? - поинтересовался Павлович, забирая протянутый сотовик.

– Скажите, а вот… зеркало бы мне? - попросил Максим.

– Сделаем. Ты бы поел пока.

– Спасибо. Не хочу… Не могу…

Лесничий забрал посуду с едой и принёс довольно большое зеркало - наверняка жёнино. Овальное, в синей пластмассе, с подставкой. Из него на Максима взглянул…

– Господи! Господи!! Господи!!! - прошептал потрясённый юноша. Он всё-же тешил себя надеждой, что отражение в луже было…ну, не совсем идентичным. Зря. Всё лицо занимал один сплошной зарубцевавшийся ожёг. Даже нос стал гладким, с натянутой тонкой плёнкой. Не было бровей и ресниц. А глаза… Из карих они стали чёрными и казалось, что это две дыры внутрь. Верхняя губа справа собралась в складку и не прикрывала верхний правый клык. Словно это чудовище злобно скалилось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});