Фабрика грез - Луиза Бэгшоу

— Конечно, мадам, конечно. У нас отличные служащие, они делают именно то, о чем вы говорите. Но поскольку история, которой мы сейчас занимаемся, мягко говоря, удивительная, хотелось бы иметь сначала, так сказать, скелет всего дела. И мы подготовили для вас предварительный отчет.

Изабель закрыла папку с документами.

— Я могу это взять с собой? — спросила она.

— Конечно. Пожалуйста, — энергично закивал Бут. — У нас всегда несколько копий каждого документа.

Изабель отодвинула свой стул и поднялась, собираясь уходить.

— То, что удалось собрать, удовлетворяет вас, миссис Кендрик? — спросил Бут, волнуясь.

Впервые за утро Изабель Кендрик снизошла до него и слегка улыбнулась.

— Я жду полного отчета, мистер Бут. Но должна сказать, пока вы работаете прекрасно. — Она холодно взглянула на папку с документами в своей сумке из мягкой кожи. — Просто прекрасно.

Пухлое лицо Гранта Бута сияло от радости, когда он распахивал перед ней дверь кабинета.

Изабель припарковала» бентли» прямо перед домом, пытаясь овладеть собой. Она не должна позволить Сэму увидеть ее в таком состоянии. Кровь бурлила от счастья, наманикюренные пальцы отбивали на руле машины ритм одной из старых песен Синатры. Давно, когда она интересовалась музыкой, Синатра и Тони Беннет были ее любимыми исполнителями. Действительно хорошая музыка, подумала Изабель, и постаралась скрыть не подобающую моменту улыбку. Она собиралась все сделать по-своему. Сэм ни в коем случае не должен узнать ничего до тех пор, пока не будет слишком поздно. Как уверяли отчеты, Сэм действительно воспылал чувствами к маленькой потаскушке.

Холодная злость едва не накрыла бурную радость, но Изабель сумела ее подавить. Не важно, что это пустое сердце выбрало ее мужа. Свое она потеряла много лет назад. Да это вряд ли важно. Важно одно — Сэм. Мужчина и статус, который давало ей платиновое обручальное кольцо на левой руке. Изабель прошла весь путь не для того, чтобы сейчас передать это кольцо какой-то двадцатичетырехлетней манекенщице.

Но спокойно. Спокойно, говорила себе Изабель, выходя из машины и разглаживая абрикосового цвета костюм.

Об этом уже заботятся. Мистер Бут и его люди доведут дело до конца. Сейчас единственное, что ей надо, — найти подходящего репортера и передать ему все материалы. Она должна сделать правильный выбор. Поскольку это будет сенсация десятилетия в шоу-бизнесе. Тот, кому она передаст папку с документами, станет ее вечным должником.

Поэтому надо выбрать кого-то достойного. Нет смысла торопить события, подумала Изабель. Она не должна забывать, что в будущее необходимо заглядывать сегодня. В отличие от мисс Феликс, у которой будущего уже нет.

Изабель вбежала по ступенькам на террасу, вежливо кивнула горничной, открывшей дверь, и сразу пошла в свой кабинет. Она отчаянно хотела поверить тому, что «Бут, Варвик и Яблэнс» ей рассказали. Что все это правда. Для собственного спокойствия Изабель хотела кое-что проверить.

Особенно одну-две детали. Она набрала номер телефона Джордан Голдман и стала ждать, нетерпеливо постукивая носком туфли по старинному китайскому ковру.

— Резиденция Голдманов.

— Это Изабель Кендрик. Мне нужна миссис Голдман, — нетерпеливо сказала Изабель. И зачем только драгоценная Джордан заставляет слуг отвечать на звонки? Как это раздражает!

— Изабель, я так рада, что вы позвонили! — заверещала Джордан. — Я хотела поговорить с вами о своем аукционе, который состоится в следующем месяце. Как вы думаете, надеть ли мне тогу?

— О, конечно, нет, дорогая, — сказала Изабель, вздрогнув при мысли о возможной реакции мужчин. — Но об этом мы можем поговорить через секунду. Я хочу задать несколько вопросов о Роксане Феликс.

— Слушаю, Изабель, — тут же согласилась Джордан.

— Ты всегда говорила, что Роксана была твоей школьной подругой. Но как долго она проучилась в этой школе?

— Только год. Ее приняли в последний класс, — ответила Джордан, удивляясь вопросу Изабель. — Ей было восемнадцать, когда она там появилась.

Изабель задержала дыхание. Значит, правда.

— С вами все в порядке, Изабель?

— Все прекрасно. Скажи, ты видела когда-нибудь ее мать или отца? Они приезжали за ней, навещали? Они были на церемонии выпуска?

— Нет. Не приезжали. — Джордан задумалась, вспоминая. — Нам вообще-то всегда казалось это странным, но Роксана говорила, будто они занимаются бизнесом в Европе и не могут приехать. Они никогда не появлялись в школе. Она всегда уезжала в аэропорт на такси.

— Спасибо, детка. Ты мне очень помогла, — сказала Изабель, стиснула руку в кулак и торжествующе ударила себя по бедру. — А сейчас я прощаюсь с тобой, мне надо сделать кое-какие звонки.

— А как насчет тоги? — заканючила Джордан.

— Ты можешь мне перезвонить, — твердо сказала Изабель, вешая трубку.

Несколько секунд она постояла, обдумывая варианты, и наконец остановилась на идеальной персоне. Марисса Мэтьюз, самая популярная журналистка в Нью-Йорке, чьи статьи беспрестанно печатаются в колонке слухов. Старая знакомая. Она сделает этот материал достоянием всего Лос-Анджелеса. Изабель поздравила себя: Марисса ради истории вроде этой способна даже пойти на убийство. Эта журналистка станет ее проводником в нью-йоркском обществе. В конце концов, она, Изабель, уже завоевала Лос-Анджелес, и надо расширять горизонты.

Улыбнувшись, Изабель сняла трубку и набрала номер.

— Марисса? Дорогая, это Изабель Кендрик. У меня для тебя сенсация. Да, потрясающая. Правда. У тебя есть хороший факс? О, он принимает и фотографии? Замечательно…

Элеонор откинулась поудобнее в седане, который отель послал за ней в сейшельский аэропорт. В машине работал кондиционер. Она смотрела в окно. Физическая усталость давала о себе знать, но Элеонор взяла себя в руки. День этот должен быть длинным и сложным. И еще не скоро кончится. Но уже есть успехи. Во-первых, она сумела спасти свою карьеру, и это здорово. Том, невероятно шикарный в строгом черном костюме, открывший от удивления рот, представлял собой зрелище, которое она никогда не забудет. Она его потрясла, безусловно. Но это было легко сделать. Сейчас Элеонор молилась, чтобы у нее хватило сил спасти Меган и Зака. Осталось ли кого спасать? Почему-то Элеонор была уверена: они живы. Она чувствовала это нутром. Они живы, просто затерялись в изумрудно-зеленых джунглях, на которые она смотрела сквозь иллюминатор самолета.

Фред Флореску, бледный и взволнованный, ждал ее в зале прилета.

— Спасибо, что так быстро прилетела, уже второй день, как мы их потеряли. Я оповестил власти, и они ищут. — Молодой режиссер качал головой. — Не знаю, что еще могу сделать. Но новостей никаких нет.