Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв

наметили?

– Слышала что-нибудь о деятельности так называемых тренинговых центров, раскрывающих «безграничные возможности»?

– Я по телевизору смотрю только мультики, – смутилась Ульяна.

– Эти центры выросли по России как грибы после дождя. Здоровые нормальные люди на их сборища не ходят, а люди с неустоявшейся психикой, рефлексирующие по малейшему поводу, сомневающиеся в своих силах, после двух-трёх сеансов «коррекции» сходят с ума, отдают гуру последние сбережения, машины, квартиры и зачастую уходят из жизни.

– Что за центр вы хотите ликвидировать?

– «Лайф-спринт» в Домодедове, внедряет тренинг-проект «Перезагрузка». За полгода существования – семь суицидов, восемь женщин в психушке, больше десятка пацанов сбежали в ИГИЛ и на Украину воевать «за свободу».

– Ужас!

– Хочешь почитать их рекламу? – Василий Никифорович подсел к столу, вывел текст на экран, отодвинулся. – Читай.

Ульяна с любопытством села на его место.

Реклама тренингового центра «Лайф-спринт» и в самом деле впечатляла, разработанная по всем канонам нейропсихологического манипулирования.

«Дорогой друг! – начала читать вслух Ульяна. – Приглашаем тебя взглянуть на себя и на мир по-новому, разорвать круг повседневности и выйти на экстраординарные результаты. Знай! Мы приготовили для тебя удивительное путешествие в мир открытий и безграничных возможностей!»

– Круто! – покачала головой женщина. – После такого начала поневоле придёшь тренироваться жить по-новому. Не хочу читать, что там дальше.

– Дальше они рекомендуют прийти на собеседование, узнать, на что ты способен, обещают уникальные методики перезагрузки психики, включая самые передовые технологии развития личности и коучинга. Бла-бла-бла…

– Что такое коучинг?

– Нечто вроде консультирования и психологического тренинга.

– НЛП?

– Вроде того. Вход – три тысячи рублей. Второй и третий уроки – плата уже на порядок больше, после чего начинается собственно перезагрузка, за которую придётся выложить по семьдесят тысяч рублей.

– Неужели платят?

– Платят, люди ломаются за первые два занятия.

– Что такое перезагрузка? Человек же не киношная Матрица.

– Перезагрузка, как они утверждают, – это возможность разорвать замкнутый круг обыденности и однообразия, стать сильным и в то же время добрым, щедрым и одновременно богатым, что немаловажно. Это особо действует на умы бедных и обездоленных. Потом идёт план выхода на новый уровень осознания и обретения внутренней свободы, улучшение здоровья, чего тоже хотят все ученики. Их также учат прощать всех, отпускать людей и не спрашивать долги.

– Чтобы они потом не обращались в суды ради возвращения потраченных средств.

– Именно.

– Какую цель преследуют учителя?

– Сломать психику учеников до состояния раболепства. Всего разработаны три этапа тренинга: первый – точка отсчёта, как сформулировано в рекламе, «увлекательный интерактив», знакомство с собой, разрушение созданных стереотипов. Второй – трансформация, «захватывающие пятидневные приключения в мире новых возможностей, активизация внутренних ресурсов и тому подобное, по сути – закладка программы подчинения. Третий этап – игра, трёхмесячный марафон по реализации глобальных проектов, отработка привычки быть эффективным и успешным.

– Привычки даже?

– Так это формулируется.

– А результаты есть?

– О результатах я уже сказал, люди сходят с ума, а об успешных проектах никто не слышал.

– Сволочи!

– Полностью согласен.

Ульяна встала.

– Пойдёшь спать или ещё посидишь?

– Вахид должен был заскочить.

– Тогда я вам чай-кофе приготовлю. – Ульяна вышла.

Самандар подъехал через десять минут, одетый в обычный гражданский костюм муниципального чиновника, серый в синюю полоску, плащ сверху, зонтик. Котов подсунул ему тапки, Вахид Тожиевич поцеловал в щёку Ульяну, и комиссары прошли в кабинет Василия Никифоровича.

– Посчитал? – спросил гость, усаживаясь в кресло хозяина как в своё собственное.

– С трудом, – кивнул Котов, устраиваясь на стуле.

Речь шла о средствах, необходимых для реализации бандлика в отношении лидеров Совета по правам человека при президенте. Было доказано, что СПЧ напрямую связан с иностранными агентами и защищают организации, работающие против интересов России.

– Что получилось?

– Трое к ликвидации, трое к предупреждению. Нужны четыре группы и около двух миллионов.

– У меня примерно тот же расклад. Этот лысый подонок, глава СПЧ, вчера во всеуслышание заявил по первому каналу, что правозащитная деятельность – это не защищать хороших, а защищать всех. Каков пассаж?

– В русле всей его деятельности. СПЧ по сути является политической партией, представляющей интересы западно ориентированных, исключительно политизированных правозащитников, использующих правозащитное поле как прикрытие для отстаивания прав западных агентов влияния. Я уже позвонил Артуру, посоветовал искать замену для тех, кого мы нейтрализуем.

– Синельников справится, если мы закрепим за ним СПЧ?

– Почему ты спрашиваешь?

– Мне показалось, что он взялся за работу с неохотой.

– Точно по законам Йеркса – Додсона.

– Это ещё что за законы?

– Первый определяет зависимость эффективности деятельности от уровня мотивации: эффективность растёт до определённого предела, после чего начинает падать. Этот предел называют оптимумом мотивации.

– Думаешь, Саша потерял мотивацию?

– Не потерял, но достиг предела. Второй закон Йеркса – Додсона утверждает, что уровень оптимальной мотивации связан обратной зависимостью с уровнем трудности задачи. Чем она проще, тем выше оптимум. Синельников постарел, и не все стоящие перед нами задачи становятся ему по плечу.

– Но у нас с тобой это не прослеживается?

– Потому что мы ещё не достигли оптимума, – усмехнулся Самандар. – Образно говоря, мы моложе душой.

– Твоими устами да мёд пить… может, поговорить с ним? Обсудить условия, дать отдохнуть?

– Он поддержал нас без всяких условий. Другое дело – устал, пусть отдохнёт… после того как закончит оздоровлять СПЧ. У него большие связи, да и оперативник он исключительный, хотя и без задатков экстрасенса. Слышал, что американцы ещё одного нашего гражданина умыкнули в Турции?

– Верницкого? Слышал.

Речь зашла о похищении российского программиста Алекса Верницкого американскими спецслужбами по обвинению в хакерской деятельности против США и «всего мира».

– По моим данным, он не виновен.

– Когда это останавливало американцев?

– Вот бы провернуть бандлик – освободить парня, пока его не переместили в Штаты. Сейчас он где-то на американской базе под Анкарой.

– У нас нет ни сил, ни времени на подготовку. Этим пусть занимается ГРУ.

– ГРУ не частная структура, не полезет без надобности. Артур упросил президента дать нам спецгруппу «Рубеж», которая работает в тылах ИГИЛ и в Турции. Может, её задействуем?

– Она понадобится нам в Киеве.

– После Киева.

– Посмотрим, не знаю, не слишком ли ты оптимистичен?

– В каком смысле?

– Настолько уверен, что мы справимся с Комитетом?

Вахид Тожиевич почесал гладкий подбородок, поглядывая на экран, в глубине которого всё