Барби для Мажора - Елена Лукьянова

курва! Парня моего захотела? Ты его не получишь. Я убью тебя, негодяйка! — начала таскать её за волосы та.

Она стала отбиваться, и неожиданно почувствовав после резких движений боль в животе, опустилась на кровать, схватившись за него рукой.

— Что согнулась пополам, я вроде бы тебя ещё не била?! — заметив её побледневшее лицо, насторожилась нападавшая.

— Я беременна, уже третий месяц, — тихо проговорила она, по её лицу покатились слёзы.

— Это, что в начале сентября? Ты от Романа залетела, что ли?

— Что мне теперь делать?! — она упала лицом в подушку и заныла.

— Теперь всё понятно. Он узнал и сразу слился. А чего ты ожидала, что он женится на тебе?

— Он не поэтому меня бросил, я сама виновата. Хотя, впрочем, какая уже разница.

— Очнись, девочка, он подлец! Зачем ты его сейчас защищаешь?

— Ты ничего не знаешь. Не говори так.

— Жалко мне тебя. Напридумывала себе сказочек про вечную всепоглощающую любовь и живёшь в них. Так вот, дурында, чуда не будет, фея не прилетит, а тыква никогда не станет каретой.

— Заткнись, пожалуйста, или я за себя не ручаюсь, — разозлилась она.

— Остынь, идиотка. Я же для тебя стараюсь. Он играет тобой, а ты принимаешь всё за чистую монету, — воскликнула соседка по комнате.

— Твои слова ничего не изменят. У меня будет ребёнок от него, понимаешь?

— Так как же это получилось? Полина вон специально хотела забеременеть, наивная, думала, сможет прибрать его к рукам. Только этот продуманный тип всегда предохраняется, — продолжала удивляться Ольга.

— Как родителям сказать? Они меня прибьют, когда узнают.

— Твою проблему можно решить, сделаешь аборт и всё.

— Но я не хочу этого делать.

— Не глупи, как ты сама будешь с дитём на руках? Он тебя уже кинул.

— Не знаю, может ты и права, — задумалась Анжела.

— Сделаешь в местной больнице, чтобы в нашем городе никто об этом не узнал. Одна девчонка из общаги делала здесь, я у неё всё расспрошу. Не переживай, мы избавим тебя от этой неприятности, — пообещала ей помочь приятельница.

42

Следующий день прошёл спокойно, потому, что Роман не пришёл в институт, он был на работе. Она даже немного успокоилась, не видя его, и решила, что если ему не нужна, то больше не будет бегать за ним. Надо, в конце концов, иметь хоть какую-то гордость. С подругой они снова померились, но та всё — таки ревновала Максима и на всякий случай запретила ему появляться у них в комнате и теперь сама ходила к нему.

Это утро началось с жуткого холода. Спросонья всё, казалось, холодным, даже матрас и одеяло. Ей было непривычно просыпаться в общежитии и сразу же невольно вспомнился любимый, в его объятиях всегда было тепло и уютно. Не переставая клацать зубами, она спустила ноги на пол и хмуро огляделась. Соседка по комнате уже давно проснулась и, в отличие от неё, была на зависть бодра и суетлива, оккупировав единственное зеркало, пристально рассматривала своё отражение. Посмотрев на часы, блондинка поняла, что они уже опаздывают. Стянув волосы в хвост и нанеся лёгкий макияж, она быстро собралась и они ушли на занятия. В голове, как всегда по утрам пустота. Глаза слипались от недосыпа. Войдя в свою аудиторию, девчонки сели вместе, что не понравилось, впереди сидящей Полине. Она не скрывала своей ненависти к сопернице. Первая пара прошла спокойно, затем на лекции Анжела дремала на своей руке. Ей всё равно не в чем было писать, все тетради остались у сожителя. На перемене они захотели сходить в буфет, чтобы перекусить, так как утром не успели попить чай. Выходя из кабинета, она сразу увидела его. Он стоял возле окна, напротив её аудитории и не сводил с неё взгляд, но подходить, похоже, не собирался. Она опустила глаза и, дёрнув свою спутница за руку, потащила её вперёд по коридору.

— Ромка, привет. А ты чего тут делаешь? — услышала она голос их второй приятельницы, которая шла позади них.

— Привет, киска. Тебя жду. Я соскучился, — он не ожидал, что бывшая его затронет, но сразу решил повернуть ситуацию в свою пользу.

— И я по тебе соскучилась, очень, очень! — раздались радостное щебетание брюнетки.

Его сожительница непроизвольно обернулась и увидела, как та с довольным лицом бросилась ему на шею, обнимая его и целуя в щёку. Это её расстроило ещё больше, и отвернувшись, она ускорила шаг, чтобы быстрее уйти. На всех переменах она старалась не попадаться ему на глаза, а если и натыкалась где-то на него, то игнорировала. Зато Полина теперь на каждой перемене бежала к нему, после того, как ей «дали зелёный свет». Ему не понравилось, что «предательница» больше не подходит к нему и не хочет с ним общаться, но изменить он ничего не мог, гордость не позволяла подойти к ней первым. И теперь ему оставалось лишь злиться, сожалеть, ревновать… и скучать, желая снова её видеть. На одной из перемен ей всё же пришлось столкнуться с ним лицом к лицу. Она спускалась по лестнице, не замечая никого вокруг, и просто смотрела себе под ноги. А он поднимался, она увидела его тогда, когда он стоял уже перед ней. Растерявшись, она уставилась прямо ему в лицо, отчего он подошёл к ней ещё ближе, почти вплотную. Почувствовав приятный и такой родной запах его одеколона, она от удовольствия чуть прикрыла глаза и томно вздохнула. Этого было достаточно для того, чтобы он остро ощутил, как соскучился и невыносимо хочет её. Склонившись к ней и, проведя носом по её щеке, парень слегка коснулся своими губами её губ. Но злость взяла вверх, и он резко отстранился, так и не поцеловав. Её хрупкие надежды на перемирие снова растаяли.

— Мне надо забрать свои вещи, — неуверенно пролепетала она.

— Ты их не получишь, — нагло заявил он.

— Что за детский сад? Зачем они тебе нужны?

Но, он, ничего не ответил и, отступив от неё, стал подниматься выше.

— Принеси мне, хотя бы мои конспекты. Мне писать не в чем, — умоляюще простонала она ему в спину.

— Обойдёшься! — обернувшись, злостно бросил он, а затем ушёл.

Она так и осталась на месте, не понимая, что же ей теперь дальше делать в этой ситуации.

После занятий подруги стояли в фойе, Ольга ждала Максима. Когда они его увидели, то заметили позади него Романа вместе с его брюнеткой. Та весело что-то ему рассказывала и заглядывала в лицо. На миг он повернулся в сторону виновницы своих страданий,