Леди удачи. Все пути… - Белоцерковская Марина

Царевна была не одна. Рядом с ней, опустив голову, сидел совсем юный гвардеец. Увидев Волверстона, Наталья растерянно переглянулась с гвардейцем и встала.

— Вот… — неуверенно проговорила она, — Ягужинский Павел… Он расскажет…

Юный Ягужинский тоже порывисто вскочил и, теребя светлую прядь, затараторил:

— Сударь… Право… Все образуется, право…

— Короче! — мрачно буркнул Нэд, которого отнюдь не успокоило это предисловие.

— Мы вернулись в то сельцо, но тамошний кузнец сказал, что ось поправил, и царевы гости поехали дале. Поспешив вослед, мы нашли государеву карету… Пустую… И много мертвых…

Волверстон почувствовал, что у него подкашиваются ноги, и невольно оперся о край столешницы. Дубовая доска тяжело заскрипела.

— О, нет! — воскликнул Ягужинский. — Гостей государевых среди мертвых не было. Ни девиц, ни француза. Всё мужички. Странные мужички — одеты по-нашему, а волосы стрижены, бород нет. Подумать было — шведы, да они по заставам пошаливают, но так далеко не заходят…

— А гости?.. — выдохнул Нэд.

Гвардеец пожал плечами:

— Поискали гостей. До реки след довел, а там — как в воду канули.

Нэд вздрогнул от меткости нечаянного каламбура — а вдруг и правда, в воду!..

— Да и не мы одни их искали, — продолжал Ягужинский. — Пес все ходил — то на реку лаял, то на татей. Мы его пожалели, с собой взяли.

— Да, это Крошка, — пробормотал Волверстон.

— И вот еще что мы нашли… — гвардеец протянул Нэду сверток.

Размотав тряпицу, Волверстон закусил губу — это были обломок шпаги Джоанны и нож Ксави. Этот эфес и этот нож он узнал бы даже в кромешной тьме и с завязанными глазами. Значит Мари, Джоан и Жак в плену, а может, уже и мертвы! Господи, как же это?! Питер!!!

* * *

— Святой Георг! Послушайте, сэр Годфри, что нас занесло сюда, в эту дикую страну? Шведы, король Август, перестрелки! Неделями трясемся в этой чертовой карете, и ради чего? Ради каприза королевской подруги?! Ей-то что, она спит на чистых простынях, в тепле!..

— Потише, сэр Ральф, потише! — тот, кого называли сэр Годфри, джентльмен с военной выправкой и строгим лицом, оглянулся. — Не забывайте, уши есть не только в Сент-Джеймсском дворце[141], но и в самом глухом польском лесу. Кроме того, речь идет о чести лорда Мальборо, а это — дело не только миледи, но и… — он возвел глаза горе́, — кое-кого повыше…

— Неужели Ее Величество и лорд Мальборо?.. — ахнул сэр Ральф, долговязый мрачный британец.

— Ч-ш-ш! — сэр Годфри приложил палец к губам и усмехнулся: — А почему бы и нет? Наша вдовствующая королева уже немолода, а сэр Джон — мужчина видный.

— А как же леди Мальборо?

— Она — фаворитка Ее Величества, подруга и советчица. И снисходительная супруга… главнокомандующего британскими войсками. Думаю, звезда сэра Джона взошла не без участия многомудрой миледи.

— Однако… — пробормотал удивленный сэр Ральф.

— А из этого следует, — вновь улыбнулся сэр Годфри, — что приказы миледи следует выполнять. Что же касается отдыха — потерпите до Гродно, мой друг. Там мы остановимся в гостинице и передохнём денек-другой…

* * *

— Корабли! Корабли!!! — вбежал в пакгауз парень крестьянского вида. — Совсем уже близко!

На берег высыпала толпа. Строители Санкт-Петербурга, матросы, иноземцы, гости. Сам царь Петр бросил тачку со щебнем и, натягивая кафтан, кинулся к берегу.

Нэд глянул на внезапно потемневшее небо и перевел взгляд на залив. Там, в вечернем сумраке, отягощенном низкими клубящимися тучами, почти уже в устье реки разворачивался фрегат. Ветер трепал немногие не взятые на гитовы паруса. Остальные корабли едва показались на горизонте.

Волверстон глубоко вздохнул. Еще вчера он был бы в восторге от этого зрелища. Но сегодня… Душу его грызла тоска. Ведь Питер уверен, что тут, на берегу стоит Джоанна… Как ему сказать? Что ему сказать?..

— Ну, герр Волверстон, скоро ли мы будем иметь удовольствие лицезреть вашего знаменитого друга? — прервал его мятущиеся мысли вальяжный голос.

Нэд обернулся и недовольно поморщился: щеголеватый вельможа, картинно опиравшийся на трость, словно только что прибыл с бала.

— А, это вы, сэр Шереметев! — неприязненно ответил он. — Вы разве не следите за погрузкой телег?

— Простите великодушно, герр командор! — шутовски поклонился тот. — Виноват, не поспел доложить вашей милости, что всё уже исполнено. А вы-то весь в трудах! — Шереметев издал короткий смешок. — Пожалейте себя, батенька, так и надорваться недолго!

Мысли генерал-фельдмаршала тем временем следовали своим чередом:

«Плебей! Выскочка! — с легким раздражением думал он. — Ведь по сути простой мужик, а гляди-ко — строительный мастер, командор-распорядитель! Еще и орден Святого Андрея Первозванного он да его дружок-адмирал получат — давеча царь указ дал. И что государь в этом иноземце нашел? Хотя, впрочем… — Шереметев с невольным уважением окинул взглядом мощную фигуру Волверстона, — говорят, он был пиратом и даже командовал пиратским кораблем… Нетрудно поверить — достаточно услышать, каким командирским рыком он отдает распоряжения. Истинно пират! Но самое удивительное — его понимают и слушают, на каком бы языке он ни рявкнул!..»

Очередная молния заставила Шереметева прикрыть глаза рукой. Мысли его перескочили на другой предмет.

— Кстати, герр Волверстон, — оживленно начал вельможа, — вы слыхали? Давеча в пяти верстах отсюда село сгорело до последнего бревнышка. Представьте, гром угодил в колокольню, и сразу — пх-х! — он взмахнул руками, — всё, как солома, в один миг!

Нэд слушал вполуха, наблюдая за маневрами «Святой Анны» в сгущающемся грозовом мраке. Шереметев тоже с интересом вгляделся в море.

— Неужто к самому берегу пристать хочет, в такую-то непогоду? — пробормотал он.

Волверстон сумрачно глянул на генерал-фельдмаршала.

— На рейде якорь бросит! — коротко ответил он.

Флагман был уже в полумиле от берега. Раздался выстрел — носовыми пушками фрегат салютовал встречающим.

И вдруг черный небосвод раскололся гигантской ветвистой молнией. Слепящий зигзаг вонзился в «Святую Анну», как булавка в экзотическую бабочку. И в ту же секунду страшный грохот ударил по барабанным перепонкам невольных свидетелей трагедии. Из недр корабля вырвался столб огня, и «Святая Анна» в мгновение ока превратилась в пылающий факел. Всего несколько минут ужасный костер бросал багровый свет на волны залива, погружаясь в них на глазах окаменевших зрителей. Вот уже на поверхности осталось всего несколько догорающих обломков…

И наступила темнота…

Глава 76

Голая правда — это глупо и неприлично!

Стук колес экипажа стал отчетливей — вероятно, грунтовая дорога сменилась брусчаткой. Джоанна приоткрыла окно кареты и с интересом выглянула.

— Sitta![142] — раздался грубый окрик, и у самого лица Джоанны щелкнул кнут. Девушка отпрянула и с раздражением захлопнула окно.

— С-собаки! — пробурчала она. — И носа не высунуть!

— А чего же ты хочешь? — Ксави зло сверкнула глазами. — Ты бы тоже зверствовала, если б у тебя арестованные бегали.

— Плохо бегали! — огрызнулась Джоанна. — Три здоровых лба три раза не смогли толком удрать от горстки скандинавских выскочек. Теперь их вон какая орава! Обложили, как медведей в берлоге!

— А ты их гипнозом, — хихикнула Ксави, — как в Маракайбо.

— Щас! Что я тебе, Кашпировский?

— А почему бы нам и не доехать к Карлу? — встрял в перепалку Жак. — Приедем, как люди, в Гродно и всё объясним…

— Что ты объяснишь?! — обернулась к Ренару Джоанна. — Ты понимаешь, что говоришь? Нет у Англии с Россией дипломатических отношений, нет! Официально. А неофициально леди Мальборо симпатизирует нам, Головину и, в результате, Петру Первому за спиной королевы! И знать это никто не должен. Усёк?