Танец со змеей - Егор Вакула

В какой-то момент все изменилось. Она ощутила нечто впереди себя. Ей показалось, что над ее головой течет золотистая река. От нее шел едва различимый гул – волнами набегал шепот сотни губ, но она не могла различить ни одного слова. Холодное течение реки увлекало вперед – в лес. Октис быстро очутилась меж деревьев, хотя и не видела их. Она продолжала смотреть на Донный лес со скалы, но ощущала себя уже внутри него. Октис плыла вперед и вскоре добралась до своей цели.

Он не видел ее так же, как и она. Но незваная гостья дотронулась до находки, как слепой трогает рукой предмет, на который наткнулся, бредя в личной мгле. Это был хищник. Он был напряжен. Ему не было дела до ее влияния. Он старательно избегал всего лишнего мешающего его задаче. Однако она проявила настойчивость и неосторожность. Тогда охотник уже не смог игнорировать происходящего – он испугался неведомого и тронулся с места.

А потом где-то вдали среди тихого гомона ничего не значащих слов прозвучало имя Сейдин. Или то показался ее образ...

Октис очнулась. Вскочила на ослабшие ноги и схватилась за гасило. Она знала, что сейчас произойдет. Раскручивая груз, ведущая пристально всматривалась во тьму у подножия каменного склона. И только в тот момент, когда она одумалась и высмеяла себя за столь слепое доверие сонным бредням, из леса выскочил зверь. Он несся по камням с дикой настойчивостью, невзирая на трудности и препятствия. Он шел прямо на нее. За короткое время тварь преодолела большую часть склона. Октис оскалилась, соскочила с камня и швырнула готовый снаряд на опережение.

Зверь слег, проскользив по мелкой дроби камней. Тяжело вздохнув пару раз напоследок.

Змея подошла ближе. Пнула ногой тушу, хотя это было уже лишним. Ее добыча оказалась чуть больше простой дворняги. Удар, пришедшийся в голову, превратил лоб в кровавое месиво. Октис смотала гасило и ухватилась за лапы.

– Что случилось? – Прошептал Гордей, поднимаясь и одергивая капюшон с головы.

– А? А я думала, ты так спишь, что тебя будить придется. На – посмотри. Эта тварь выскочила из леса и прямо на меня. – Она бросила добычу, разворотила палкой тлеющие угли, и те дали немного света. – Завалила одним броском шагов с пятнадцати. Это, чтоб ты не вздумал больше вякать, что груз у моего кистеня игрушечный.

– Что это? – Книгарь озирался, не сползая с места.

Охотница наклонилась и разжала челюсть зверя, обнажив десны.

– Это... не хищник. – Вздохнула она и выпрямилась, чтоб посмотреть все в том же направлении Донного леса.

– Что-то похожее на кролика. – Рассуждал Гордей. – Зайца. Или оленя. Быстрый, наверно, судя по лапам.

– М-м-м-м. – Раздалось женское недовольство.

– Что? Хороший бросок – попасть в такого зверя твоей гирей прямо в лоб!

– Там был другой – он. Хищник. Я его ждала.

– Он показался из леса?

– Нет.

– Тогда откуда ты знаешь? Опять эти страхи?

– Я... почувствовала.

– Как?!

– Не знаю! Женское чутье – понял?! Он был там и он догадался, что я здесь. Я не знаю, почему так.

– По-моему, ты уже перебарщиваешь. Я знаю, я могу получить от тебя за это. Но все на то похоже.

– Обязательно получишь, но не сейчас! – Вспылила она. – Я же спокойная?! И ты успокойся! А если мне не доверяешь, то подумай: этот зверь не просто так выскочил из леса без оглядки. Он был испуган и спасался так, что несся прямо на меня – на того, кто в конечном счете его и прикончил.

– Тебе надо поспать хоть немного.

– Надо. – Согласилась Змея. Она вдоволь насмотрелась на границу леса и опустилась перед зверем, обнажив кинжал. – Заберу шкуру. Да и мясу не пропадать. Ты же голоден? Я – так не прочь. Завтра еще неизвестно сколько идти. Часть сейчас съедим. Остальное – в соль.

– До утра подождет. Я буду сторожить до восхода.

– Ничего не подождет. – Усмехнулась она. – Умник. Не знаю, много ли и с твоего дежурства толка? Вдруг ты сообразить ничего не успеешь. Спи уж дальше.

– Ты только что переживала на счет этого неведомого хищника. А теперь мы все разом ляжем спать?

Из вспоротого брюха зверя показались кишки. Октис остановилась, вертя в руке окровавленный кинжал и обдумывая приключившейся с ней сон наяву.

– Быстрей бы мы вышли из леса. – Сказала она и ускорила работу.

***

Сон не принес ей искомого облегчения. Образ Сейдин теперь пугал. Едва во сне показалась тень бывшего вестового, как ведущая поспешно сбежала от нее в реальность.

Утро близилось, но пока еще царила ночь.

Октис осмотрелась. Гордей, как и обещал, устроился рядом на вахту дежурного. И, как и предполагала она, уснул на том же месте.

Спать ей больше не хотелось. Свежий ночной воздух отрезвлял, но не давал успокоения. Тело в местах татуировок ведающих надоедливо зудело, как иногда уже случалось. Октис уселась на камень, обняла колени руками и просидела так долго, не зная, что ей делать дальше. Затем осторожно протянула руки к одной из сумок и быстро выудила оттуда деревянный гребешок.

Процедура расчесывания собственных волос всегда занимала у нее много времени. От ветра, от езды верхом волнистые волосы норовили переплестись между собой сотню раз, превратившись в сеть узлов – непроходимую для зубцов гребешка. Однако Октис, разобравшись со всеми проблемами своих волос, никогда не отставляла расческу и бесцельно растягивала этот процесс в два-три раза. Она всегда расчесывалась вечером или ночью, объясняя самой себе такой распорядок только своевременной уборкой сплетений, накопленных за день. Но никогда не делала это прилюдно. Только наедине, в темноте, в укромном месте. Лишь Светлотрав мог быть тому свидетель. Да и то не всегда, ведь поймав хозяйку за этим действом, он почти всегда требовал подобного внимания и к себе. Даже если его благополучно расчесали полдня назад.

Октис отставила гребешок и замерла, оглянувшись на спутника. Гордей по-прежнему спал. Безмятежно, словно ребенок. Но сейчас он казался чуть старше, чем в первый раз, когда она его увидела.

Она спрятала расческу. Долго решалась, передумывала, снова уговаривала себя, сопровождая внутренний спор нервными бессмысленными движениями, покусыванием губ до боли, отстукиванием пальцами неведомого ритма по оголенной коже ног. – В конце концов, кто я такая, чтоб боятся простого книгаря?!

Октис взялась за пряху и тихо поднялась на ноги, оставив юбку лежать на камне. Уверенно и осторожно забралась на плиту, где лежал Гордей. Он продолжал спать, даже когда Змея уложила его на спину и уселась сверху.

– Эй, проснись, наблюдатель. – Прошептала она, проведя ладонью по мужской щеке. В последний раз Гордей брился за ночь до выхода в Донный лес, но борода у него росла не густо, почти полностью игнорируя щеки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});