Расология - Владимир Авдеев

Крупнейшие мегаполисы Европы и Америки испытывают сегодня наплыв афро-азиатских мигрантов, социальное поведение которых для автохтонного белого населения может быть рассматриваемо как поведение расово-биологических групп, страдающих наследственным повреждением области гиппокампа. Данные криминальной статистики сегодня наглядно свидетельствуют о том, что среди темнопигментированных расовых групп процент немотивированных противоправных поступков, сексуального насилия и употребления наркотиков существенно выше, чем в среде белого населения. Так например, по официальным сводкам Министерства внутренних дел России выяснилось, что процент профессиональных оптовых торговцев наркотиками среди цыган выше, чем среди русских, в 60 раз (!!!). Если же мы будем сравнивать культурные и научные возможности этих двух народов, то статистика будет прямо противоположной. Но с точки зрения приматологии данный факт может быть легко объяснен, ибо, согласно изысканиям А. Р. Лурии, поражение лобных долей мозга приводит к таким формам поведения, которые нейрофизиологически описываются как «распад целенаправленной деятельности», «утеря инициативы», «нарушение критичности по отношению к своему поведению», «нарушение психорегуляторной деятельности», «замена инициативы на стереотипные действия». Именно поэтому наследственное недоразвитие лобных долей мозга у представителей отдельных расовых групп и приводит к тому, что при попадании в лоно современной цивилизации они выключаются из культурной жизни, тяготея к социальному паразитизму, а иногда и откровенно противопоставляют себя обществу, их принявшему. Напомним в этой связи слова другого корифея отечественной неврологии Л. С. Выготского, утверждавшего, что «локализация высших функций не может быть понята иначе как хроногенная, то есть отношения, которые характерны для отдельных частей мозга, складываются в ходе развития». Таким образом, становится совершенно очевидным, что как для осуществления полетов в космос, так и для профессионального распространения наркотиков нужно родиться. Те или иные гены, струясь сквозь историю, находят свои излюбленные русла и, прорастая в виде различных биотипов, находят свое проявление во всем культурном, социальном и политическом многообразии рода людского, эту историю творящего.

Крупнейшие современные генетики Ф. Фогель и А. Мотульски в своем фундаментальном трехтомном сочинении «Генетика человека» (М., 1990) уже на качественно новом уровне развили исследование наследственной агрессивности. «На основании полученных данных был сделан вывод о том, что антисоциальное поведение мужчин с генотипом XYY обусловлено присутствием дополнительной хромосомы. Мужчины с XYY-набором половых хромосом относительно чаще, чем нормальные XY-индивиды, проявляют антисоциальное поведение и входят в конфликт с законом. Преступники с данным аномальным набором хромосом, кроме того, обладают более низким коэффициентом интеллекта. Поскольку хромосомные аберрации часто приводят к снижению интеллектуальных функций и учащению поведенческих отклонений и поскольку электроэнцефалограмма в случае этих расстройств указывает на аномалии в развитии и созревании мозга, мы могли бы рассчитывать, что морфологические исследования предоставят нам данные относительно механизмов, с помощью которых такие аберрации повреждают функции мозга. Наиболее общими формами патологии оказались: недоразвитие передних отделов мозга, дефекты мозолистого тела, изменение ориентации пирамидальных клеток на 180о и отсутствие некоторых мозговых извилин, или нарушение их ориентации».

Современная генетика, таким образом, подтвердила положение И. П. Павлова, что «все открываемые подробности конструкции мозга рано или поздно должны найти свое динамическое значение». То есть все наследственные отклонения в строении мозга индивидов обязательно должны найти свое проявление в их неадекватном поведении. Закономерность эта справедлива для единиц, а также применима и к большим расовым и этническим сообществам, что первым наглядно показал еще Ч. Ломброзо.

В нашей стране сегодня активно проводится изучение наследственных основ агрессивности. Так, М. В. Алфимова и В. И. Трубников в статье «Психогенетика агрессивности» (Вопросы психологии, 2000, № 6) делают следующий вывод: «Тем не менее, учитывая, что генетические различия вносят существенный вклад в формирование склонности к агрессивному поведению, со временем, когда индивидуальная генетическая диагностика станет доступной, генетические данные можно будет использовать для оценки индивидуальной реактивности, провоцирующей агрессию, а значит — и для прогноза и профилактики агрессии».

От себя же добавим, что рекомендации медико-генетических консультаций сегодня повсеместно используются при рождении детей, но ведь, собрав статистику о психогенетических основах агрессивности среди различных этнических и расовых групп, можно легко установить, какие из них способны к комплиментарному сосуществованию в рамках единого государства, а какие заведомо нет? Можно будет, соответственно, ответить на вопрос: какие культуры могут дополнять друг друга, а какие даже взаимно не выносят расовой стилистики конкурента.

Наконец, используя данные тех же генетических исследований, можно с более высокой степенью вероятности подбирать честных чиновников, дабы не быть свидетелями очередных коррупционных скандалов, а также выбирать политических лидеров, максимально отражающих волю большинства.

Представляется, наконец, возможность превращения дорогостоящей и совершенно бессмысленной разовой процедуры выборов в простейшую и весьма высокоточную глобальную систему сличения баз данных геномов электората с геномом потенциального вождя. Расово-биологическая идентификация гораздо точнее отражает политические предпочтения избирателя, чем это делается методом шулерского одурманивания краплеными бюллетенями. Можно вбросить фальшивые бюллетени в урну для голосования, но нельзя влить другую кровь в жилы избирателей. Вожак и его стая должны быть одной крови, чтобы дополнять друг друга.

Возвращаясь к теме культуры и ее носителей, уместнее говорить поэтому не столько о наследственно отягощенных расах, а наоборот скорее о наследственно облегченных. Уже первые биохимические исследования крови у различных рас все поставили на свои места. Так, отечественный ученый В. Г. Штефко в статье «Биологические реакции и их значение в систематике обезьян и человека» (Русский антропологический журнал, том 12, книга 1–2, 1922) сделал многозначительный вывод: «Соображения, высказанные на основе экспериментальных данных, приводят нас к чрезвычайно важному и в высшей степени интересному заключению. Культурные расы человечества, как например европейцы, имеют более сложное строение белковой молекулы, чем низшие расы. Таким образом, с биологической, или вернее, биохимической точки зрения они являются более сложно организованными, чем вторые». Именно на основе такого рода естественно-научных открытий крупнейший немецкий расовый психолог Эрих Рудольф Енш (1883–1940) сделал уже более смелое обобщение, провидчески возгласив: «Раса и кровь; кровь и раса — это лежит в основе всего. От строения капиллярной сети и до мировоззрения протягивается единая прямолинейная нить. Учение о крови и расе доказывает примат человеческого общего бытия, включая и его элементарные, особенно врожденные детерминации, над миром идей. Это же самое доказывает и современная психология, устанавливающая нерасторжимую связь между самыми элементарными и низшими психофизиологическими процессами и самыми высшими формами идейной жизни. Идеи сами по себе бесплодны, если они не связаны с физическим бытием. Только в чистой плоти и крови могут благополучно развиваться чистые идеи. Необходим поход против старого смешного и бессильного идеализма. Достойны уважения только сильные идеи, которые могут господствовать и побеждать».

Еще до недавнего времени агрессию, в том числе и на уровне противостояния рас, народов, культур было принято объяснять воздействием социально-психологических факторов. Причины агрессии искали где угодно: в экономике, политике, различиях в культурном и образовательном уровне, даже на небесах среди симпатий ангелов и бесов, только не в наследственности различных расовых групп. Последние изыскания в данной области подвели черту и под этой вечной проблемой истории. Идеалистические представления о сущности добра и зла пророков и гуманистов окончательно утеряли под собой почву. Жестокосердие и мстительность, или, напротив, добротолюбие и всепрощение — отныне это не суть эмоционального порыва, но просто результат действия генов, концентрация частот которых различна во всех основных расовых группах, создававших базовые культурные ценности. Для того, чтобы создать, к примеру, величайшие изваяния Будды на территории Афганистана, или же их уничтожить, как это сделали бандиты из движения Талибан, нужно прежде всего родиться. Самая гуманная мировая религия — буддизм, так же как и самая агрессивная — ислам — это не абстрактное расхождение заповедей, а извечная борьба генотипов их создателей. Достаточно поверхностного изучения биографий создателей этих религий, чтобы осознать всю фатальность различий генетических эманаций, их породивших. Это два полюса наследственности, два разных генных пула, и все скудоумные рассуждения культурологов, пытающихся свести борьбу рас к взаимному недопониманию культурных норм, есть лишь крайняя форма запущенного идеализма.