Тайный воин - Линн Флевеллинг

Хайн приехал, когда выпал первый снег. Коренастый, с виду обычный молодой человек с клочковатой бородой, он был учеником, когда Аркониэль видел его в последний раз. Но, как и старые волшебники, он обладал аурой настоящей силы, несмотря на нужду и отсутствие знаний.

Лорд Малканус и его маленькая свита добрались до замка как раз перед тем, как все дороги завалило снегом. Он был лишь на несколько десятков лет старше Аркониэля и даром обладал посредственным, однако ему нравилось покровительствовать богатым вдовам в Илани (а заодно заглядывать к ним в постель), и прибыл он с тремя лакеями, сундуком золота и очень высоким мнением о самом себе. Аркониэль прекрасно обошелся бы без него. Малканус всегда относился к нему пренебрежительно, глядя на Аркониэля, а возможно, и на Айю почти как на грязных бродяг. Ни время, ни обстоятельства не изменили к лучшему его манер. Аркониэль сожалел о том, что Айя дала этому волшебнику один из своих камешков, и понять не мог, чего ради Светоносный мог общаться с таким человеком.

Комнаты в замке были прибраны, найдены кровати — и вскоре все устроились более или менее удобно. Малканус поднял шум из-за того, что ему сначала предложили разделить спальню с другим волшебником, так что Аркониэль отдал ему свою старую спальню на третьем этаже, не предупредив о другом постояльце в этой части замка. Но, к его разочарованию, Ариани не обратила внимания на нового жильца.

Повариха и Нари были в восторге от того, что замок наполнился людьми, и новых слуг охотно заняли делами. Замок снова стал выглядеть как настоящий дом, несмотря на странности его обитателей.

Аркониэль никогда не видел стольких волшебников в одном месте, и ему понадобилось время, чтобы привыкнуть к этому. Он понятия не имел, встретит ли кого-нибудь, занимающегося практической невидимостью или отрабатывающего чары левитации, но все равно был рад компании. Лиан и Ворнус обладали большой силой, а у Хайна был огромный потенциал. Мелиссандра, хотя ее сила и была не слишком велика, оказалась настоящим мастером чар защиты, и вскоре и луг, и дороги были сплошь окружены сторожевиками. После этого Аркониэль вздохнул несколько свободнее. И еще она была очень добра к детям и вместе с Лиан и Ворнусом помогала Аркониэлю учить их. Маленький Витнир сразу влюбился в нее, и Аркониэль стал уже побаиваться, что потеряет своего первого ученика.

По его настоянию все волшебники участвовали в занятиях с детьми, проверяя их способности и передавая собственные особые таланты. Колин и Серана научили детей простой домашней магии и практическим чарам. А Лиан умела посылать сообщения, составленные из разноцветных огоньков, что было по-настоящему редким даром. Ворнус и Мелиссандра увлекались чарами превращения, и еще она ловко управлялась с установкой защиты и с замками. А умению Эйоли затуманивать ум, хотя и простому в своей основе и очень полезному для жизни, как вскоре выяснилось, было почти невозможно научить других. Это было природным даром, вроде музыкального слуха или способности сворачивать язык в трубочку. Витнир и Аркониэль могли удерживать иллюзию в течение нескольких секунд, но у других и это не получалось.

Да, все это были полезные умения, но больше всего удивил их чванливый, пустой Малканус — как выяснилось, он обладал весьма опасным даром управления огнем и молниями. Младшим детям не позволили учиться этим чарам, но Аркониэль вместе с Этни и взрослыми волшебниками занялся ими всерьез, объяснив всем: «Если вдруг Гончим вздумается когда-нибудь заглянуть к нам в гости, мне бы хотелось приветствовать их как следует».

Однако со временем стало ясно, что многие из чар, особенно самые трудные, не могут быть освоены всеми до единого.

Как и предполагал Аркониэль, подопечные Виришан не смогли научиться ничему, кроме простейших заклинаний. Но зато сила Витнира проявлялась сама собой. Мальчик просто расцвел от того, что у него появилось так много учителей, и к середине зимы уже с легкостью превращал каштан в серебряный наперсток и умудрился поджечь конюшню, когда пытался повторить заклинание, которое подслушал у Малкануса по невниманию Аркониэля. Аркониэль сурово отчитал мальчика, но втайне был очень доволен.

Слуги оказались такими же полезными, как их хозяева. Норил и Семион, двое из тех, что пришли с Малканусом, отлично управлялись с лошадьми, а третий, Киран, делал из деревяшек и лоскутов чудесные игрушки для детей. Слуга Ворнуса Симеус оказался искусным плотником, он занялся ремонтом замка. Не довольствуясь простым трудом, он еще и установил над колодцем удобный отвес, так что теперь даже малыш Тотмус мог с легкостью поднять наверх бадейку с водой, просто нажав на конец длинного шеста. Еще он показал поварихе, как осушить ее все расширявшийся огород с помощью глиняных труб и крытых ям для воды, и в кухне тоже устроил нечто в этом роде, подтянув трубу к большой деревянной лохани для мытья посуды; теперь, вместо того чтобы выплескивать грязную воду за дверь, поварихе достаточно было вытащить пробку — и вода сама убегала по трубам, проложенным через огород.

— Ну разве не умно придумано! — воскликнула повариха, когда все собрались посмотреть на то, как вода закручивается водоворотом, прежде чем исчезнуть в трубе.

Симеус — высокий бородатый мужик — смутился, как девушка, и грубовато сказал:

— Ну, этому я научился за время путешествий, вот и все.

— Ты скромен, как всегда, друг мой, — с усмешкой сказал Ворнус. — Этот малый настоящий чародей, хотя и не владеет магией.

Аркониэль не спешил обнаруживать перед другими собственную магию, потому что она подразумевала связь с Лхел. Чары, которые она ему даровала, моментально выдали бы его тайную наставницу. И Лхел настойчиво требовала хранить секрет.

— Как ты им объяснять, почему я тут, а? — спросила она одной из зимних ночей, когда Аркониэль лежал рядом с ней.

— Я не знаю. А разве мы не можем просто сказать, что ты пришла с холмов и поселилась здесь?

Лхел нежно погладила его по щеке.

— Ты со мной так долго, ты забывать пути собственных людей. А кстати о твоем народе, ты уже поймал в свою постель тот маленький хорошенький птичка?

— Один раз, — признался Аркониэль, сообразив, что Лхел уже все знает.

— Только раз? И что ты узнал?

— Понял, почему волшебники принимают обет целомудрия.

Лхел могла быть не слишком красивой и не молодой, но ее сила питала Аркониэля как ничто другое, сила исходила и от ее очага, и от ее постели. Когда Аркониэль соединялся с ней, он как будто впитывал молнию. А после соития с Этни внутри у него стало темно. Его сила вытекла в девушку, а взамен он получил лишь легкое расстройство здоровья. Но физический спазм ничего не значил в сравнении с потерей силы. Он пытался скрыть свои чувства, но Этни ощутила их и больше к нему не приходила.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});