Закон сильного - Ярослав Денисенко

– Вернулся, – ответил я, так и не придумав, что делать и говорить теперь.

– Ты… не рад?

«Не рад» – это мягко сказано. Примерно столько же радости можно испытать, когда кто-то, подкравшись сзади, шарахнет тебя по башке обломком кирпича.

Главного вопроса, что это за странный свет такой вокруг был, от девчонки покуда не последовало. Значит, одно из двух. Либо не видела, либо пока не догадалась, взволнованная другим.

Интересно, существуют ли еще под звездами такие болваны, которые после восхитительной близости с лучшей в мире девушкой лихорадочно вспоминают, открыты ли были у той глаза в момент экстаза?

Так, целуется она, кажется, с закрытыми… Или нет? Кометы хвостатые!

– Тому, что вернулся дар, – рад, – честно ответил я. – Не рад тому, что это значит. – Я обнял и нежно поцеловал девушку. – Мне было хорошо с тобой, малыш. А теперь пришло время двигаться дальше.

Девчонка окончательно растерялась:

– Но как же… Я же слабее, к тебе и десятой доли силы не вернулось! Я думала, еще… Хотя бы несколько дней… Я надеялась…

Я тоже думал. И надеялся. Да только звезды рассудили совсем иначе. То, что я с недоумением принимал за неожиданный подарок, оказалось всего лишь очередной их дурной шуткой.

Какой бы замечательной девушкой Тианара ни была, мне нельзя с ней больше оставаться. Тайна моего дара уже известна Кирии. Судя по тому, что боевики до сих пор не переворачивают Стрелку по камушку, накрыв поисковым серым студнем, она молчит. Или просто до сих пор никто не спрашивал как следует. Но Кирия – опытная интриганка, может и выкрутиться. Что же до Тианары, то все многочисленные козни, выстраиваемые студенческой братией, выглядят рядом с этим как разборка двух мальцов, не поделивших леденец, по сравнению с войной бандитских князей. А еще, как ни верти, она посвященная Ниранской Академии. И кометы его знают, как, когда и что обернется.

– Не оставляй меня, пожалуйста! – Голос Тианары звучал тихо, но твердо. – Я буду твоей женщиной, подругой, или как это там у вас называется. Я научусь всему, что нужно. Спать на улице, готовить на костре, жить впроголодь… Только не гони.

– Да вы все что – сговорились? – воскликнул я. – Куда мне вас брать с собой – в очередь перерождения?!

– Ах да, тот паренек, – вспомнила Тианара. – Но у него есть хотя бы дом, родители… А что ждет меня? Лучше пусть меня убьют как отступницу, чем возвращаться в это болото. Оно засосет меня вновь, уже окончательно. Это хуже всякой смерти.

– У тебя есть мать. И ей нужна помощь. Ты не забыла?

– Я не знаю, чем могу ей помочь.

– Ну уж тому, что дочь сбежала с бандитом и погибла в стычке с боевым отрядом, она точно не обрадуется.

Кометы, ну вот и они, первые проблемы совершенного выбора. Понимал же, что нельзя даже думать об этой девчонке! Так какого ящеролюда потащил в постель?

– Знаешь, какое должно быть первое умение у женщины главаря? – спросил я. – Слушаться. Я сказал, что не возьму тебя с собой, значит, никаких возражений.

В серых глазах блеснул хитрый огонек.

– Но ты не сказал, что признаешь меня своей женщиной! А если так, то и слушаться не обязательно. Или?..

Падучие звезды! А может, простейший из вариантов – пристукнуть, да и дело с концом?

Мою нарастающую злость Тианара почувствовала без всяких аур.

– Прости, это была неудачная шутка, – вздохнула она, отворачиваясь.

Не знаю уж, какая комета повернула мой язык это произнести, но неожиданно для самого себя я крепко обнял девушку, прижимая к себе, и сказал:

– Когда все это закончится… Если я останусь живым и все еще буду тебе нужен – я приду.

– Тогда обещай, что будешь себя беречь! – жарко воскликнула та.

– Я ничего тебе не обещаю, – отозвался я, удивленный и раздосадованный опрометчиво вырвавшимися словами, – и этого тем более. Я не обещаю выжить, не обещаю хранить верность и тем более не поручусь за то, что время, когда встреча будет возможна, настанет вообще. Не жди меня. Устраивай свою жизнь и не дай этим уродам поломать тебя снова.

– Ну это уже моя забота, верно? – заметила чародейка.

Неизвестно, куда дальше мог вылиться этот разговор, если бы не отчетливый шорох из-за двери, ведущей к затопленному коридору.

Я предостерегающе прижал палец к губам, указывая на источник звука. Тот повторился, уже громче. Словно какой-то неведомый зверь скреб когтями старое дерево.

Первым делом я нашарил нож в изголовье разворошенного логова, которым стала постель в ходе эксперимента по слиянию аур. Вторым, что я оттуда выудил, были штаны. Наверное, это въедается в уличных парней на уровне инстинкта – неосознанно чуять, где находятся два этих важнейших в жизни предмета.

Тем временем гость из подземелья, явно потерявший надежду открыть дверь, принялся в нее ломиться, сопровождая это занятие недовольным подвывающим рыком. Что за животное способно издавать подобные звуки, не хотелось даже представлять. Тяжелая дверь содрогалась от ударов, но скобы засова держали крепко.

Наконец я нащупал среди одеял последнюю необходимую вещь, платье Тианары, и швырнул его чародейке.

– Я уже слышала его прошлой ночью, – шепотом призналась девушка, одеваясь. – Ты спал как раз. А за дверью как будто кто-то ходил, так мне показалось.

– Так почему не сказала? – рассердился я.

– Боялась, ты сочтешь это очередными глупыми фантазиями про призраков. И посмеешься.

– Беззвездное небо, детка, у тебя голова на плечах или что?! В сле…

Кометы, чуть было не сказал «в следующий раз». Вопреки всему я продолжал воспринимать Тианару как свою женщину. Как будто этот следующий раз будет у нас двоих!

Дверь застонала от очередного сильного удара. В общем-то волноваться было не о чем. Вышибить это бронированное сооружение мог разве что таран.

Натягивал рубаху я уже не спеша, сапоги тоже. Кажется, наступила пора поглядеть, кто к нам пожаловал. Я подошел к двери, чтобы распахнуть небольшое зарешеченное окошко на уровне глаз… И едва успел увернуться от выпада длинной когтистой лапы, взметнувшейся из-за прутьев.

Нет, не лапы. Руки. Тощая, покрытая грязно-серой кожей, напоминающей чешую. Сверху ее опутывали бледные узоры спонтанных плетенок.

Хиконт! Болотная тварь, упади мои звезды! И далеко не пугливая «собачка». В темноте за решеткой было хорошо видно, как бликуют в свете магических контуров зеленые глаза чудовища. В них горела ненависть такой силы, что не способно испытать ни одно животное в мире. Ненависть разумного существа.

А еще я разглядел вывороченные края обивающих дверь железных листов и раскрошенные в мелкую щепу доски. Падучие звезды!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});