Не драконьтесь, Ваше Высочество! или Игра на выживание (СИ) - Филеберт Леси

А мне от этой фразы стало вдруг так смешно, что я рассмеялась сквозь слезы, и сами слезы наконец-то полились из меня рекой, вместе со сдерживаемыми рыданиями.

Плакала я долго, со вкусом, навзрыд. Слушала при этом Агату, которая… Нет, не говорила ничего успокаивающего, не бесила стандартными фразами, не умаляла моих эмоций. Вообще не говорила ничего про сегодняшнюю ситуацию.

Она просто рассказывала истории об их с Фьюри детстве. О том, как они в юном возрасте не умели контролировать перемещения во времени и пространстве, как они просыпались порой в самых диких местах, и как их потом вылавливали перепуганные родители. Я слушала с искренним интересом, то смеялась, то снова плакала… Но так или иначе постепенно успокоилась и по-настоящему переключилась с негативных событий прошедшего дня. Вынырнула из болота упаднического настроения и наконец-то искренне заулыбалась.

Мы провели так за болтовней весь вечер: за разговорами, чаепитием, поеданием на ночь вкусняшек ("Помянем талию! " — отсалютовала мне Агата шоколадным пирожным), а еще — за песнями.

Оказалось, что Агата хорошо играет на гитаре и довольно красиво поет. Экая музыкальная семья у них, однако…

Агата пела о море, и я заслушалась ее мягким голосом и таким же мягким перебором гитарных струн.

[примечание автора: я бы очень советовала вам для лучшего проникновения атмосферой послушать песню группы polnalyubvi "Не покидай меня никогда, море", в моем воображении именно такую песню могла бы играть и петь Агата в данном эпизоде]

Слушала и улыбалась, вспоминая о том, как Фьюри рассказывал, что его сестра в детстве постоянно сбегала куда-то к водоемам, озерам, и вообще обожала плавать.

— Тебя очень тянет к морю, да? — с улыбкой спросила я.

— Есть такое дело, — улыбнулась Агата. — Иногда мне кажется, что в прошлой жизни я была русалкой, и частичка моей души постоянно тоскует по морю. Ну а как истинной русалке мне довелось переродиться именно в Лакоре, царстве вечных холодов и льдов, всё логично, да.

Она рассмеялась, и я вторила ее смеху. Впервые за этот день и вечер смогла искренне и легко рассмеяться. И, наверное, именно в этот момент почувствовала, что возвращаюсь в свое привычное легкое состояние.

Так что я даже не заметила, как в какой-то момент расслабилась окончательно, сама начала подпевать Агате и даже стала "заказывать" разные песни, которые мы распевали уже на пару почти до часу ночи. Остановились, только когда Агата уже начала откровенно зевать.

— Агата, — остановила я девушку, когда она уже пожелала мне спокойной ночи и стояла в дверях, обернувшись ко мне.

— М-м-м?

— Спасибо тебе, — негромко произнесла я.

Не знала, что еще сказать, но надеялась, что моего взгляда будет достаточно для передачи эмоций.

Агата тоже не стала ничего говорить, и так без слов все было понятно. Она только улыбнулась мне своей фирменной хитрой улыбочкой и весело подмигнула перед тем как скрыться за дверью.

А ночью я всё-таки прокралась в спальню к Фьюри, поняв, что не засну одна в незнакомой мне спальне, такой огромной, пустой и холодной… Но главное — тут не было Фьюри. Не было рядом того человека, с кем я на самом деле больше всего на свете сейчас хотела находиться.

Фьюри спал, когда я пришла. И хоть я пробралась совсем тихонько, но он мгновенно встрепенулся, сграбастал меня руками и ногами и притянул к себе, уткнувшись в мою макушку и вдыхая запах волос.

— М-м-м… Светлейшая… Ты всё-таки пришла…

— Фьюри…

— М-м-м?

— Я тоже тебя люблю, — сказала я то, что весь вечер вертелось у меня на языке.

Фьюри усмехнулся и прижал меня к себе еще крепче.

— Я знаю, светлейшая. Ты излучаешь это всем сердцем. Но я рад, что ты сказала это вслух.

Я уткнулась ему в шею с легкой счастливой улыбкой на устах. Заснула очень быстро, и сны мои, к счастью, были без сновидений.

Глава 61. Кракозябра финтифлюшная

[Фьюри]

Я проснулся ни свет ни заря и решил не будить Беллу, дать ей поспать подольше. Скоро она сама проснется и присоединиться к моим утренним медитациям, если захочет. А не захочет, так пусть спит дальше. Сегодня и вообще в ближайшее время я ее дергать не буду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Шел с улыбкой на устах, прокручивая в голове слова Беллы. "Я тоже тебя люблю". От этих слов на душе разливалось приятное тепло.

В любви мне еще не признавались. Точнее — не признавались именно так, искренне, по-настоящему, а не с истеричным маниакальным желанием выйти замуж за принца и самой стать принцессой. Для меня это бесценно. И то, что Белла все-таки прокралась ко мне в ночи, уткнувшись носом в шею, для меня было бесценно вдвойне.

Размышляя обо всем этом, я пересекал музыкальный зал, тихий и темный в этот час, робкие солнечные лучики до этих окон еще не доползли. Проходил через зал для сокращения маршрута по пути к оранжерее. Все-таки во всем дворце была запрещена телепортация, а из одного крыла дворца в другой порой протопать надо было немалое расстояние.

Так задумался, что вздрогнул от неожиданности, когда услышал знакомый ленивый голос откуда-то из темноты:

— Ты знаешь, у меня возникло странное ощущение, что ты меня избегаешь. Как-то ты не торопишься осветить меня своим великолепным царским ликом. Я тут жду-жду, а ты не торопишься… Хулюганище!

Я облегченно выдохнул.

— Наставник! Не ожидал вас увидеть здесь и сейчас. Меня никто не предупредил о вашем прибытии.

— Потому что я прибыл только что, и пока почти никто не знает о моем присутствии во дворце, — усмехнулся Ильфорте.

Он вышел из тени, и сейчас я мог разглядеть улыбающееся лицо Наставника, шагнувшего мне навстречу.

— Охранные чары настроены на мою ауру и впускают меня легко и без препятствий, как ты знаешь.

— Знаю. А вообще, что за претензии? Это вы, вообще-то, пропадаете где-то который день подряд! — усмехнулся я. — А я, между прочим, разрываюсь от кучи вопросов, и сам с нетерпением ждал вашего возвращения.

— Дай повозмущаться, — отмахнулся Ильфорте. — В последнее время все такие правильные вокруг меня, даже не косячит никто. А тут ты — прям отдушина для старого пня вроде меня…

Я рассмеялся, расплываясь в широкой улыбке.

Честно говоря, я не знал, сколько лет Наставнику. Не был даже уверен, что вообще кто-то помнит эту цифру, включая самого Наставника. Но столь могущественные верховные маги обычно живут ну очень долго и способны прожить целые тысячелетия. Ильфорте прожил, конечно, не так долго, но на своем веку повидал уже ох как много всего. А выглядел он при этом лет на тридцать пять, не больше. Что и немудрено: в мире, полном магии, на внешность в первую очередь как раз и влияет могущество мага. И чем он могущественнее, тем легче ему сохранять молодой облик. При желании, конечно, любой волшебник мог быстренько "состариться", но, будем честны, желающих таких было мало. И чаще всего это применялось исключительно с целью маскировки.

Вот и Наставник сейчас предстал передо мной в обычном своем обличии. Ильфорте Брандт был довольно высоким мужчиной с длинными светлыми волосами. Узкое лицо, выдающиеся скулы, внимательные серые глаза. Одет он был в свою мантию Наставника: белые одеяния с красивым серебристым узором. И вообще, он весь был такой "белый", что казалось, будто вокруг него темнота сама расступается, разбегается испуганно. Такое ощущение всегда возникало рядом с Наставником, такая уж удивительная у него была аура.

— Я тут разговаривал с Эриком, — ехидно сощурился Ильфорте. — Он поведал мне о твоих великих успехах во время моего отсутствия, о, великий архан! Преклоняюсь перед вашим талантом играть на скрипке в любых условиях. Хоть на городской салахской площади, хоть в лесу на шабаше у сиренофей — да вы мастер удивлять, Ваше Высочество! Но шипастый ошейник и сандалии с цветочком решили все-таки сменить, я гляжу. Что, уже вышли из моды?

Я с невинной улыбочкой развел руками.