Песня Вуалей (СИ) - Дарья Кузнецова

— Я об этом при прочтении письма догадалась, — усмехнулась я. — Хочешь кофе?

— Хочу, — улыбнулся он и направился к шкафу с посудой.

— Я вообще предлагала сварить, — удивлённо хмыкнула я, поднимаясь и следуя за ним.

— Да я и сам могу, — мужчина пожал плечами. Не удержавшись, я шагнула к нему и, обняв сзади за пояс, крепко прижалась. Он на мгновение замер, потом развернулся, приобнял меня за плечи. — Ты чего?

— Не знаю. Мне тревожно. Я волнуюсь за тебя, и мне очень не нравится эта история, — пробормотала я, с наслаждением впитывая его тепло и спокойствие.

— Странно. Две минуты назад ты вроде бы была совершенно спокойна, а сейчас вдруг действительно встревожена. Я плохо на тебя влияю, — озадаченно проговорил Дагор.

— Когда тебя нет рядом, у меня есть хоть какая-то возможность отвлечься от мыслей о тебе, а сейчас вообще больше ни о чём думать не могу. Может, ну его, этот кофе?

— Нет уж, — тихо засмеялся он. — Сегодня я настроен всё-таки выпить кружечку.

— Что, и никаких шансов тебя переубедить?

— Ты, конечно, можешь попробовать, но шансов мало, — мрачно подтвердил он.

Кофе мы в итоге всё-таки выпили. А вот к бумажной работе приступить у Разрушителя не получилось; наверное, он не слишком-то к ней стремился.

Странное ощущение. Когда он обнимает меня, целует, и я каждой клеточкой своего тела ощущаю его близость, я чувствую себя настолько живой, насколько никогда не могу почувствовать в одиночестве. Как будто только в такие моменты я становлюсь целым, полноценным существом…

Утром Дагор убежал спозаранку, но клятвенно обещал, что сам отвезёт меня и сам же встретит, и наказал не волноваться. Легко ему было говорить, не волноваться; меня предстоящее мероприятие здорово пугало. Причём не встречей с царём, хотя после предыдущей и единственной у меня остались определённые не очень приятные воспоминания, а перспективой общения с Владыками. Да, пусть моего персонального ужаса Амар-ай-Шруса уже не было в живых, но остальных хозяев Дома я тоже не слишком-то любила. Одно утешение: там будет Пир, можно будет за него спрятаться.

До часа «Ч» я промаялась в тревоге и бездействии, но зато позавтракала, выпила кофе и определилась с одеждой. Памятуя о воздействии царя на иллюзии, решила сразу надеть самое приличное, что у меня было, и не прибегать к магии вовсе. Жалко, косметикой я пользуюсь очень редко, и обычно её с собой не ношу; она могла эффективно заменить маску магии.

Вернувшийся Дагор застал меня вполне готовой к предстоящим потрясениям и тревогам.

— Ты замечательно выглядишь, — поприветствовал меня мужчина лёгкой улыбкой. — Хотя я в очередной раз убеждаюсь, что Иллюзионисты — это что-то ужасное.

— В каком смысле? — растерялась я.

— Сейчас в твоей внешности нет никакой магии, а всё равно ощущение, что я смотрю на совсем другого человека.

— Хочешь сказать, в остальное время я выгляжу плохо? — возмутилась я.

— Кхм, нет, я совсем не то… — озадачился и даже немного смутился Разрушитель.

— Да я поняла, — не удержалась я от смеха: уж очень неожиданное и потешное выражение лица у него было в этот момент.

— А-а, так это ты надо мной шутишь, — улыбнулся он в ответ, притягивая меня к себе и обнимая. — Поймала, ничего не скажешь.

— А если серьёзно, то это ведь несложно. Выражение лица, мимика — и ты уже другой человек, — вымучено улыбнулась я, слегка отстраняясь. — Мне кажется, тебе это должно быть понятно и близко. Ты ведь точно так же сознательно переключался с одного стиля поведения на другой.

— Хм. Пожалуй; с такого ракурса я на этот вопрос смотреть не пробовал, — задумчиво кивнул он. — Ладно, пойдём. Нехорошо опаздывать на встречу с царём.

И мы, взявшись за руки, пошли к выходу. Я вновь морально настраивалась на грядущий разговор, а Дагор, должно быть, думал о своей работе. Или о масках. В общем, о чём-то важном и серьёзном, потому что он хмурился и сосредоточенно глядел перед собой.

— Лейла, можно попросить тебя об одном довольно неожиданном одолжении? — уже усаживаясь вместе со мной в экипаж, строго посмотрел на меня Разрушитель.

— Да, конечно, — озадаченно кивнула я.

— Если Пир будет тебя о чём-то спрашивать — про дело, про меня, про каких-нибудь людей, — не говори ему ничего. И не говори о своих обретённых воспоминаниях про мать и про Амар-ай-Шруса. Ты ведь ему об этом ещё не рассказывала?

— Нет, — я качнула головой, растерянно хмурясь. — Ты подозреваешь, что он в чём-то замешан?

— Скажем так, я подозреваю, что он как минимум не говорит всего, что знает. И мне почему-то не хочется ему доверять. Вот такое странное желание. Может, я просто сделался параноиком на старости лет? — он мрачно усмехнулся.

— Хорошо, не буду. В конце концов, всё это — не моё дело, и ничего ты мне рассказывать не должен, и откуда мне знать, что ты там навыяснял и о чём думаешь, — обиженно проворчала я.

— Вот-вот. Так ему и говори, — не попался второй раз на ту же удочку Разрушитель. — Приехали, — констатировал Дагор, когда экипаж остановился. — Я за тобой приеду; смотри не вляпайся куда-нибудь до тех пор, — хмыкнул он.

— Обязательно, — хихикнула я, торопливо поцеловала его и выскочила наружу. А то был шанс потерять решимость и вцепиться в следователя обеими руками, и пришлось бы ему выталкивать меня из служебного экипажа силой.

За парадным входом, к которому меня привёз Разрушитель, обнаружилось просторное великолепное фойе в сине-серебряных тонах. К счастью, долго слоняться по огромному мрачно-торжественному Полуночному не пришлось: практически при входе меня перехватил какой-то высокий мужчина строгой наружности, одетый во всё белое. Он стоял под ближайшей ко входу карликовой пальмой, которыми было декорировано помещение.

— Госпожа магистр Лейла Шаль-ай-Грас? — осведомился он хорошо поставленным голосом профессионального певца.

— Да, с кем имею…

— Это не имеет значения, — мягко перебил он, вышел из-под своей пальмы и подошёл ко мне ближе. Его место тут же занял ещё один молодой человек в такой же одежде; мне кажется, они даже на лицо были похожи, но я не приглядывалась. — Я просто обслуживающий персонал. Следуйте, пожалуйста, за мной, я провожу вас куда следует.

— Пойдёмте, — медленно кивнула я, втягиваясь в избранный образ, и проследовала за «обслуживающим персоналом».

Полуночный от Полуденного отличался кардинально. Здесь не всё было выполнено в тёмных тонах, но абсолютно всё — в холодной гамме. Синий, белый, серебряный, чёрный и серый. Минимум украшений, всё очень строго, симметрично, официально и торжественно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});