Третье правило волшебника, или Защитники Паствы - Терри Гудкайнд

Ричард едва не ослеп от боли. Он выпрямился, задыхаясь и обливаясь холодным потом.

– Бердина, ты сейчас находишься под властью двух заклятий. Одно из них это узы, связывающие тебя со мной, а другое – то, что на тебя наложили, когда отрезали сосок. Нельзя жить под властью обоих сразу. Одно должно быть снято. Я – твой Магистр Рал. Ты связана со мной узами. Единственный способ разорвать эти узы – убить меня. Моя жизнь в твоих руках.

Она накинулась на него. Ричард ударился затылком об пол. Бердина, визжа от бешенства, навалилась на него.

– Бейся же со мной, ублюдок! – Она била его кулаком в грудь, в другой руке сжимая кинжал. По щекам ее текли слезы. – Бейся!! Бейся!! Бейся!!

– Нет. Если собираешься меня убить, то убивай.

– Бейся со мной! – Она ударила его по лицу. – Я не могу тебя убить, если ты не будешь обороняться! Защищайся!

Ричард обнял ее и прижал к груди. Упираясь ногами в пол, он придвинулся вместе с Бердиной к кровати и сел, прислонившись к спинке.

– Бердина, ты связана со мной узами, и я не позволю тебе вот так умереть. Я хочу, чтобы ты жила, и хочу, чтобы ты меня защищала.

– Нет! – завопила она. – Я должна убить тебя! Ты должен напасть на меня, чтобы я могла это сделать! Я не могу тебя убить, пока ты сам не попытаешься убить меня!

В бессильном отчаянии она всхлипнула и приставила кинжал к его горлу.

Он провел рукой по ее волнистым темным волосам.

– Бердина, я поклялся сражаться за тех, кто хочет быть свободным. Это мой долг перед тобой. Я не сделаю ничего, что могло бы тебе повредить. Я знаю, что ты вовсе не хочешь меня убивать. Ты жизнью своей поклялась защищать меня.

– Я убью тебя! Убью! Убью!

– Я в тебя верю, Бердина! Верю твоей клятве. Я вверяю свою жизнь твоей клятве и связующим нас узам.

Судорожно всхлипывая, она заглянула ему в глаза. Ее сотрясали рыдания.

Ричард не двигался.

– Тогда ты должен убить меня! – вскричала Бердина. – Пожалуйста... Я больше не могу... Пожалуйста... Убей меня!

– Я никогда не причиню тебе зла, Бердина! Я дал тебе свободу. Ты теперь сама за себя отвечаешь.

Горестно вскрикнув, Бердина отшвырнула кинжал и обвила руками его шею.

– О-о, Магистр Рал! – всхлипывала она. – Простите меня! Простите! О добрые духи, что же я наделала!

– Ты подтвердила верность узам, – прошептал он, прижимая ее к себе.

– Мне причинили такую боль! – рыдала Бердина. – Ужасную боль! Никогда в жизни мне не было так больно! И сейчас мне больно с этим бороться!

Ричард крепче обнял ее.

– Я знаю, но ты должна!

Бердина отодвинулась от него.

– Не могу! – Никогда еще Ричард не видел более несчастного человека. Пожалуйста, Магистр Рал... Убейте меня! Я не вынесу такой боли! Умоляю вас... Заклинаю... Убейте!

Ричард снова притянул ее к себе и нежно погладил по голове, стараясь утешить, но она только сильнее разрыдалась.

Тогда Ричард усадил Бердину на пол спиной к кровати и, сам не понимая, зачем это делает, положил ладонь ей на левую грудь.

Он сосредоточился на том островке спокойствия внутри себя, где не было мыслей, лишь умиротворенность, и воззвал к своей магии. Его пронзила дикая боль. Ее боль. Он испытал то, что с ней сделали и что наложенное заклятие делает с ней сейчас. Но так же, как он вытерпел боль от эйджила, выдержал он и это.

Ричард прочувствовал всю ее жизнь, все муки, что пришлось пережить Бердине, чтобы стать Морд-Сит, и ощутил ее глубокую скорбь об утрате прежнего «я». Ричард все это впитал в себя и, хотя не видел самих происшедших с нею событий, понял, какие шрамы оставили они в ее душе. Ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы выдержать это. Недвижимый словно скала, он стойко держался в потоке боли, лившемся в его душу.

Для Бердины он и был прочной скалой. Ричард позволил реке своего сочувствия к этому созданию, этой жертве страданий, хлынуть в душу Бердины. Не понимая до конца, что делает, Ричард следовал своим инстинктам. Он почувствовал, как сквозь его руку в нее вливается тепло. Казалось, что рука связывает его с душой Бердины, с тем, что составляет самую суть ее жизни.

Рыдания Бердины постепенно утихли, дыхание стало ровнее, и Ричард почувствовал, что ее боль, которую он впитал в себя, начинает рассасываться.

Только сейчас он сообразил, что все это время не дышал, и медленно выдохнул.

Тепло, струящееся из его руки, тоже начало таять, пока наконец не исчезло совсем. Ричард убрал ладонь и отбросил с лица Бердины мокрые от пота пряди волос. Ее ресницы затрепетали, и на юношу уставились ошеломленные синие глаза.

Оба одновременно поглядели вниз. Грудь Бердины вновь была целой.

– Я снова стала собой, – прошептала Морд-Сит. – У меня такое чувство, будто я очнулась от кошмарного сна...

Ричард прикрыл ей грудь.

– У меня тоже.

– Никогда еще не бывало Магистра Рала, подобного вам, – задумчиво произнесла Бердина. – Никогда!

– И никогда еще никто не изрекал столь неоспоримой истины, – раздался голос позади нее.

Ричард оглянулся и увидел мокрые от слез лица Кары и Раины.

– Бердина, как ты? – спросила Кара.

– Я снова стала собой, – повторила Бердина. У нее был по-прежнему растерянный вид, но ни одна из Морд-Сит не была и наполовину ошарашена так, как сам Ричард.

– Вам легко было ее убить, – задумчиво проговорила Кара. – Если бы вы попытались воспользоваться мечом, она забрала бы вашу магию, но ведь у вас оставался еще кинжал. У вас не было необходимости терпеть ее эйджил. Вы могли просто ее убить...

– Знаю, – кивнул Ричард. – Но тогда моя боль была бы стократ сильнее.

Бердина положила эйджил к его ногам.

– Я отдаю его вам, Магистр Рал.

Кара с Раиной, стянув золотые цепочки с запястий, положили свои эйджилы рядом с эйджилом Бердины.

– Я тоже отдаю вам свой эйджил, Магистр Рал, – сказала Кара.

– И я, Магистр Рал.

Ричард посмотрел на лежащие перед ним алые стержни. Он подумал о своем мече, о том, как ненавидит его магию, о том, как мучительно для него вспоминать убийства, уже совершенные этим мечом, и те, которые – он это знал – ему еще предстоит совершить. Но пока он не вправе от него отказаться.

– Для меня это значит гораздо больше, чем вы думаете, – проговорил Ричард, стараясь не встречаться взглядом с Морд-Сит. – Но то, что вы это сделали, действительно важно. Это доказывает вашу верность и ваши узы. И все же простите меня, но я вынужден просить вас оставить их у себя. – Он протянул им эйджилы. – Когда все закончится и угроза минует, мы навсегда сможем расстаться с терзающими нас призраками, но сегодня мы должны сражаться за тех, кто надеется на нас. И наше оружие, каким бы ужасным оно ни было, позволяет нам продолжать битву.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});