Голливудские жены - Джеки Коллинз

— Где… э… сам-то? — как бы невзначай спросил он. Вопрос этот весь вечер не давал ему покоя.

Монтана была занята тем, что набирала шифр к сейфу, спрятанному за картиной, и головы не подняла.

— Я вот о чем… ну, вроде… не надо ли мне с ним познакомиться? Ему понравилась моя проба? Что он говорит?

Она открыла сейф, вытащила стопку банкнот и стала отсчитывать стодолларовые купюры. Потом вручила ему пачку.

— Тысяча двести долларов. Этого должно хватить, чтобы компенсировать, что ты потерял наличными и ущерб твоей одежде.

Он мог бы ее расцеловать. И все равно его охватило чувство вины.

— И кстати, — добавила она, — я разговаривала с Сейди Ласаль.

Она сказала, чтобы ты зашел к ней на работу завтра утром в одиннадцать.

Счастье ему улыбалось все больше.

— Эй, так это ж замечательно!

Она взяла со стола сигарету и закурила.

— Пустяки. Теперь… давай-ка посмотрим, что у тебя с рукой.

— Да подвернул, наверное, когда падал, — сказал он, разгибая перед собой руку.

Она все равно настояла на том, чтобы посмотреть руку, и ощупывала ее длинными тонкими пальцами, проверяя, все ли кости целы.

— Выживешь, — объявила она.

Теперь он и в самом деле чувствовал себя отвратительно. Как он только посмел надуть ее с деньгами! Не такого же он низкого пошиба.

— Э… послушай, — заговорил он извиняющимся тоном. — У меня вообще-то не было в пиджаке шестисот долларов. Я просто как бы… э… пошутил.

Она сурово смотрела на него.

— Деньги тебе нужны?

Он кивнул.

Она глубоко затянулась сигаретой.

— Тогда пусть это будет взаймы. Когда получишь свой первый гонорар, отдашь с процентами.

— Ты потрясающая женщина.

— Спасибо, — ответила она сухо. — Но только не говори мне, какая я замечательная, потому что именно сейчас я чувствую себя мерзкой и злой, а вовсе не потрясающей.

Она как будто тут же пожалела, что открылась ему, хотя и сказала всего несколько слов.

— Наливай себе сам, — резко бросила она. — А я пойду переоденусь и потом подброшу тебя домой.

— Не беспокойся. Я могу вызвать такси.

— Я обещала подвезти тебя домой и обещание выполню. Мне к тому же хочется посидеть за рулем.

Она ушла, и он огляделся. Обставлена комната уютно и современно. Захватывающий вид на Голливуд. На журнальном столике — фотография Нийла Грея в серебряной рамке. На фотографии — надпись: «Моей любимой М. — которая заново научила меня жить».

Монтана примчалась обратно уже в выцветших облегающих «Дивайсах», которые были заправлены в изношенные ковбойские сапоги, и простой белой тенниске.

— Пошли, звезда, — сказала она, захлопывая сейф. — Доставим-ка тебя домой. Не хочу, чтобы ты явился завтра к Сейди с мешками под глазами, Я ведь всем наговорила, что после Марлона в «Трамвае» ты самый красивый актер.

Чего не отнимешь у Монтаны, так это умения сказать то, что надо.

Валиум успокоил ее. Знала, что глотает слишком много таблеток, ну и что? Не каждый же день случается так, что тебя почти арестовывают, что ты закатываешь самый роскошный в городе банкет и в ту же ночь выгоняешь мужа.

Элейн решительно тряхнула головой. Поделом мерзавцу. Захотел ходить по самому краю, так будь готов сверзиться.

Ладно тебе, Элейн. Ты б никогда его не вышвырнула, если б думала, что у него есть шанс заполучить роль.

Заткни свою пасть, толсторожая Этта! Ничему ты так и не научилась.

Я же знаю, кем ты стала — мерзкой сучкой из Беверли-Хиллз.

Верно, спал он с Корен. Ну а ты разве не спала с Роном?

Это разные вещи!

Кто бы говорил!

Ее прошлое и ее настоящее. Ах, если бы прошлое взяло да испарилось! Почему унылая Этта Гродински ей все время должна напоминать о себе?

Россу ты была сегодня нужна.

Росс даже слова такого не знает.

Она подумала, что сейчас разревется. Но затем представила, что вдобавок ко всем прочим радостям глаза ее покраснеют и распухнут, и лить слезы передумала.

Элейн Конти. Жена, расставшаяся с мужем. Что она станет делать? С кем общаться? На что будет жить?

Эмансипация женщин ее никогда не интересовала. Дело женщины — быть красивой и выполнять роль хозяйки. Дело мужчины — обеспечивать.

Полная белиберда.

Имею право на собственное мнение.

Она бесцельно прошлась по пустому дому, проверила еще раз сигнализацию, подумала: хорошо бы, если б был у нее кот или собака, хоть кто-нибудь.

Не нравится ей быть одной. Это она большую ошибку сделала, что выперла Росса. Он, может, и сукин сын, но ее ведь сукин сын.

Грустно было Монтане, когда она везла Бадди обратно с холма. Грустно за себя, а еще больше за Нийла. От него она ждала большего. Чего он вдруг решил поставить под удар их совместную жизнь ради романчика с такой, как Джина? Какая пустая трата!..

А ведь какое-то время все у них было так хорошо…

Как он мог быть таким набитым дураком! Пять дивных лет козе под хвост. И ради чего? Ради какой-то королевы экрана с пышным бюстом?

На минуту она разозлилась. Как мог он так поступить! Как мог обмануть ее доверие! Но потом поняла, что злостью себе не поможет. Дело сделано. Никаких выяснений не нужно. Теперь ей только решить — оставаться в Лос-Анджелесе, пока не будет закончена картина, или же убраться из города, чтобы всем было спокойно.

«Эй… погоди-ка, а почему это я должна уезжать? — в ярости рассуждала она. — Почему я должна отказываться от фильма, в который вложила душу, и отдавать его на растерзание Нийлу, Оливеру и Джорджу, чтобы они обосрали все до полной неузнаваемости?»

Она прикидывала, как ей поступить. Первым делом — съехать отсюда, пусть дом остается Нийлу, ей не нужно от него ни единого цента. Она заберет одежду, пластинки, и книги, и свою машину — она сама за нее платила. На счету в банке у нее достаточно денег, чтобы продержаться, пока не решит, что будет делать дальше. Чутье ей подсказывало, что Нийл без драки ее не отпустит.

Найдет любые оправдания. Бедняга Нийл… она его чуть ли не жалела.

Мысли ее прервал голос Бадди:

— Ты не туда едешь.

— Да? — переспросила она рассеянно. — Кажется, голова у меня забита не тем.

Он рассмеялся.

— Рад, что меня замечают.

Она метнула на него взгляд тигрицы, и он подумал, как потрясающе она красива — дикой и чувственной красотой. К тому же расстроена, а он так занят мыслями о себе самом, что и не понял, что и у нее свои трудности.

Она сбавила скорость, выбирая, где бы повернуть.

— Если хочешь покататься, то и я с тобой, — вызвался он.

Она была довольна, что ей составят компанию. Не сказав больше ни слова, нажала на педаль, и маленькая машина рванула и запетляла по изгибам и поворотам бульвара.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});