Страна мечты - Владислав Савин

Они в город, на двух «дождах», двух «студерах» и БТРе, ну а нас разместили, как положено, на довольствие поставили — ждем. На Камчатке в апреле не слишком холодно, не Арктика, температура выше нуля. Вот только горы вокруг напрягали — тут и взлет — посадка с осторожность, особенно в сложных метеоусловиях или ночью, и хрен на вынужденную сядешь, лучше сразу прыгать, если подобьют. Или на воду садиться — так холодно, и штормит, одна надежда на резиновую лодку в аварийном запасе, да на «каталины» и МБР-2, которых из разведчиков перевели в поисково — спасательные. И то, если большая волна, гидросамолет и не сядет и не взлетит — уже позже на Сахалине видел я первую в наших ВВС вертолетную эскадрилью, которая занята была большей частью именно этим — вытаскивали наших сбитых, вывозили в тыл тяжелораненых. Но на Камчатке о таком и не слыхали.

24 апреля с утра нас подняли по тревоге. Слушаем радиосеть — знакомая по Сахалину история, к гавани прорывается японский разведчик. Примем как положено — тут из истребителей, кроме нас, 7я дивизия сидит, развернутая до четырехполкового состава, один полк на высотных «немцах», три на таких же Ла-11, как мы. Радиоволна истребительной авиации была общая, для всех частей — для лучшего взаимодействия. Отчего не шифровали — ну а как вы представляете, думать над расшифровкой в воздушном бою, когда обстановка меняется ежесекундно?

— Орел — четыре, поднимайте дежурную пару!

— Орел — ноль, не можем, нет горючего!

— Что!? Как нет горючего!!? Да вы *** у меня *** под трибунал *** пойдете!!!

— Нам его только — только подвезли…

— Уроды!!! ***!!! Поднимайте всех кого только можно! Разведчик не должен уйти!

Выхожу в эфир докладываю обстановку — может, в штабе забыли о «чужой» эскадрилье? Укажите цель! Год сейчас не сорок первый, чтобы бестолку метаться в небе, а в худшем случае еще и получить от своих. РЛС тут уже есть, доставили, и штаб вполне может и должен управлять боем!

— Дракон — два, вас понял, взлетайте, в квадрат 56–12.

Отчего‑то повелось — у местных, с ТОФ, позывный «птичьи», у нас, бывших ЧФ, «звериные», у СФ «рыбьи», а у балтийцев что? И соответственно, у истребителей — с «хищным» оттенком. Номер мог привязываться к конкретной эскадрилье, или меняться в зависимости от задачи, но «ноль» обычно был, центр наведения. Задача которого, вывести нас в место боя — ну а дальше, не зевай! Ну а местную карту с разбивкой на квадраты уже успели выучить наизусть.

— Орел — ноль, я орел — два, вижу цель. Шесть зеро на встречных!

После мы узнали, что разведчик, одномоторный палубный бомбер, проскочил за хвостом нашей патрульной пары, со стороны солнца. Отчего зевнули на РЛС, это надо думать, трибунал разберется — но тревогу подняли, когда японец был уже над бухтой. Сфотографировал, сволочь, что хотел, развернулся, и на форсаже, пологим пикированием, рванул к границе. И пока наш патруль, те самые «орел — два», садился ему на хвост, самурай был уже над нейтральными водами. Плевать — Нептуну будешь жаловаться, что сбили неправильно — но тут навстречу валится шестерка «зеро», у которых, надо думать, тоже приказ, не допустить перехвата разведчика любой ценой.

Наши однако злы, и совершенно не собираются считать инцидент исчерпанным! Боевой разворот, и вот уже начинается обычная истребительная «карусель» или по — аглицки «дог файт», кто первым открыл огонь, уже установить не удалось — после наши дружно клялись, что начали самураи, наглые оттого, что их шестеро против двоих. Но буквально через полминуты на месте боя появляется еще звено из 17го полка, теперь счет равный, уже нет, один из японцев с дымом рушится вниз. Но с юга подходят еще десять «зеро»!

— Дракон — два — два, достань гада! Дракон — два — три, поможем нашим!

Левофланговое звено нашей эскадрильи устремляется за разведчиком, удирающим со снижением, на скорости под шестьсот. А мы ввосьмером валимся сверху на нового противника. Все же Ла-11 это самолет уже следующего поколения, скорость больше на целую сотню, даже на вираже вполне сопоставим, а на вертикали делает японца на счет раз. И прочный, пару попаданий выдержать может, а вот «зеро» горит и разваливается, конструкция предельно облегчена, баки даже не протектированы. Сразу четыре японца готовы — два взорвались, два вниз пошли, с дымом и огнем. Не виражить, сразу вверх! И повторить атаку.

— Я дракон — два — два, на нас еще десять!

Дьявол, да сколько вас тут? Оставляем «своих» японцев в покое, несемся на юг. Там наши дерутся, четверо против десяти, вижу уже кого‑то сбили — похоже, японец, наши в воздухе взрываются редко. Удачно атакуем сверху, сразу сбиваем еще двоих — а вот разведчика уже не догнать, ушел, сволочь! Ошиблись самураи, свои силы разделив — это позволило нам бить их по частям, используя большую скорость «лавочкиных». Когда мы еще одного успели свалить, подходят наконец те шестеро из второй группы, кого мы добить не успели. Так это поправимо — тем более что и у вас на хвосте наши сидят, кто‑то из Седьмой дивизии! Ну куда ж ты на «танке» в горизонталь лезешь, зеленый что ли? Приходится выручать!

Да, «зеро» нам не противник! И пилоты у самураев средненькие, обучены кое‑как, но и только. Большой командой работать не умеют, в отличие от нас — индивидуально и парой еще ничего, а меж собой пары и звенья связаны плохо! Но упрямые — ни один из них из боя не вышел, все дрались до конца! А впрочем, что им еще оставалось — и пикированием вниз им не уйти, крыло у «зеро» такого не выдержит, и в горизонте мы их догоним! Кончились в воздухе японцы, еще болтаются где‑то внизу два или три парашютных купола — теперь на указатель топлива взглянуть, на форсаже бензин расходуется быстрее в разы, если не на порядок… Это что, уже война — если с той стороны сбитых не меньше десятка, а то и больше было? И наших точно, сбивали, видел! Если это не казус белли, то уж не знаю, что! Внимательно смотрим по сторонам, не прозевать бы свежего противника, если он на нас сейчас нападет. По идее, должны с локатора предупредить — так ведь разведчика зевнули?

В нашей эскадрилье сели все — хотя у пробоины были почти у каждого, а у двоих так много, что удивительно, как долетели! Седьмая дивизия потеряла шесть сбитыми, но четырех ребят нашли, подобрали. А японцев сосчитали одиннадцать штук — чьи обломки после нашли на берегу, или падение в море видели и подтвердили с оказавшихся под нами катеров, или самих самураев взяли в плен. Счет явно неполный, поскольку лишь мы свалили десятерых (официально подтвердили шесть, в том числе двух за мной) — но еще не один «зеро» уходил в сторону моря дымя и со снижением — а до ближайшего их аэродрома на острове Шумшу километров триста, так что точно, дотянули не все!

Это что, уже война? Фрицы на нас без объявления и при мирном договоре напали — может и японские фашисты тоже, решили нам устроить Перл — Харбор? Оставшиеся дни Петропавловская база была как растревоженный улей, в городе затемнение ввели. Как я уже рассказал, здесь стычки в воздухе были не редкостью, но — парой или звеном, не больше, а чтобы полсотни самолетов в воздухе, и до полного истребления одной из сторон, это уже точно не «инцидент»! У нас же была лишь злость. Помню случайно услышанный разговор солдат — зенитчиков, у нас на аэродроме:

— Суки самурайские, дембельнуться не дают! Порвать бы их скорее, и домой!

Назад вылетели лишь 1 мая. Наша эскадрилья в полном составе — побитых успели залатать в мастерских, поставить в строй — и самолет комфлота, на этот раз один, и не «дуглас», а прилетевший накануне Ер-2 в пассажирском варианте.

Лазарев Михаил Петрович. Владивосток- П. Камчатский — Владивосток. Апрель 1945.

Если «Полярный Ужас» не может прийти на ТОФ физически — то отчего бы ему не прийти «виртуально»?

Причем эта идея, пришла в голову не кому‑то из наших, а Кузнецову. Когда он увидел на Севмаше «обманку», которой мы вообще‑то предполагали дурачить наших англо — американских «друзей». В основе была старая большая баржа, еще сборный каркас из стальных труб, и оболочки от списанных аэростатов. Вышел гибрид дирижабля полужесткой конструкции и надувных аттракционов конца века — каркас придавал форму, а чтобы оболочка не хлопала, её наддували воздухом постоянно работающие компрессоры. Рубка была сделана из досок, обтянутых брезентом, хвостовой стабилизатор пришлось поставить на отдельный понтон, закрепленный на стальной ферме далеко за кормой. С большого расстояния выглядело очень похоже. Переход по открытому морю это сооружение выдержать вряд ли бы могло — но внутри гавани, было способно даже перемещаться своим ходом, со скоростью гребной шлюпки.

Если ты близко — покажи, что далеко. Если ты далеко — покажи, что рядом. Если ты можешь сделать это — демонстрируй неумение. Если не можешь — притворись, что сумеешь. Так говорил Сунь — Цзы, две тысячи лет назад.