Эпидемия. Начало конца - Стив Альтен

Патриция Энн Сигал улыбнулась своей давно утраченной любви.

— Привет, дорогой.

— Боже мой…

Патрик упал на колени. Слезы хлынули из его глаз, когда он обнял любимую. Пустоту в его сердце в мгновение ока заполнила безграничная радость.

Вирджил блаженно улыбался.

— Воссоединение родственных душ — это сила света, с которой нельзя не считаться. По сравнению с ней расступившиеся воды Красного моря — ничто.

Триш заставила Шепа подняться на ноги. Он целовал ее лицо, вдыхал ее запах. Ее прикосновение горячило его покрытые щетиной щеки.

Старик смотрел на обнимающуюся пару с видом довольного дедушки.

— Женщины имеют склонность завершать свою духовную миссию быстрее, чем мужчины. Женская душа, находясь в верхних сферах, помогает своему любимому выполнить предназначенную миссию духовного самосовершенствования.

Шеп отстранился и спросил у Вирджила:

— А где наша маленькая девочка?

— Она уже вернулась, — глядя в глаза любимому, сказала Патриция Сигал. — Что подсказывает тебе твое сердце?

— О-о-о… Да! Это Дон! Дочь Пателей… Она приняла душу нашей маленькой девочки.

— Я присматривала за ней… и ты…

— Триш! Я совершал ужасные поступки. После вашей смерти я вступил в армию, надеясь отомстить за вас. Я убивал. Я приносил страдания другим людям.

Он задрожал всем телом, повернулся к Вирджилу и пал ниц, прижавшись к сапогам старика.

— Прости меня, Боже! Пожалуйста, прости!

— Твое раскаяние принято, сын мой, — сказал Вирджил.

Шеп вытер слезы, поднялся с земли и взял призрак любимой за руку.

— Мы будем теперь вместе? — спросил он.

— Скоро. Твоя душа должна очиститься, прежде чем ты войдешь в вышние сферы. За последние двадцать четыре часа ты совершил немало великодушных, лишенных и тени эгоизма дел. Это облегчило твое бремя. Чем больше света жаждет и получает человеческая душа, тем выше она возносится. Все, что ты видишь вокруг себя, все, что существует и эволюционирует в физическом мире времени и бренности бытия, было создано с одной целью — позволить душе преобразиться из получателя в дарителя и таким образом заслужить бессмертие в бесконечности. Именно этого хотел Сосуд-Адам, и Создатель удовлетворил его просьбу, ибо Он безоговорочно любит всех своих детей.

— Если Бог всех нас любит, — спросил Патрик, — то откуда на земле столько ненависти, злобы, насилия, боли и страданий?

— Мы уже говорили об этом: для исполнения своего предначертания душа должна обладать свободой воли. Для этого необходим Сатана, противодействующая сила, которая мешает человеческой душе. Результат противостояний заранее не предрешен, а значение победы или поражения нелегко переоценить. Сатана — это человеческое эго на генетическом уровне. В истории творения это искушение, не устояв перед которым люди отведали запретный плод с дерева познания добра и зла. Похоть, обжорство, алчность, гнев, насилие, обман, жадность и предательство… Все это симптомы порочного эго. Каждый эгоистичный поступок человека мешает доступу света Создателя. Грех — это отказ человека стать тем, кем ему предназначено стать. Если человечеству удастся увеличить свои сосуды с помощью данных ему Богом инструментов, в мире не будет места страданиям.

— И как нам этого добиться? — спросил Патрик.

— Увеличив свои сосуды, люди смогут впустить в себя больше божественного света. Надо возлюбить ближнего как самого себя, так же безоглядно, как Создатель любит каждого из своих детей. Любовь — это оружие света. Она имеет силу истреблять любые проявления тьмы. В духовном плане человек не просто должен быть милым и хорошим, Патрик, речь идет о том, чтобы исправлять дурные черты характера других людей. Если ты возлюбишь даже своего злейшего врага, ты уничтожишь тьму и ненависть в его душе. Больше того, ты очищаешь и свою собственную душу. После очищения две души способны по достоинству оценить Божью искру. Подумай об этом. Нет такой добродетели, которая, словно переключатель, даст душе доступ к свету. Свет открывается душе только тогда, когда человек осознает и исправляет свои собственные пороки. Когда большинство людей достигнет мудрости понимания, тогда и только тогда наступят бесконечная благодать и бессмертие, доступные всему человечеству. Впрочем, существует опасность обратного. Когда человеческие пороки и дурные дела достигнут критического уровня, Ангелу Смерти будет предоставлена свобода действий. Тогда даже праведные страдают…

— Ты говоришь о том, что сейчас происходит? Вирджил! Неужели зло достигло такой силы, что нужно еще одно обновление?

Лицо старика стало серьезным.

— Поколение Ноя было упрямо и безрассудно — грешило в открытую. Поколение Всемирного потопа вновь вернулось на Землю.

— А я действительно был Ноем? — спросил Шеп.

— Душа, которая сейчас находится в теле Патрика Шеперда, когда-то находилась в теле Ноя, праведного человека, рожденного во времена алчности и морального разложения. Ты и душа твоей любимой Наамах вернулись, чтобы снова стать свидетелями конца дней еще одного поколения.

Шеп крепче сжал руку Триш. Его лицо покраснело.

— Ты ведь не собираешь умертвить шесть миллиардов человек? — спросил он.

— Творец никого не убивает. Шесть миллионов или шесть миллиардов — ответственность лежит на самих людях. Они хотят без ограничений вкушать плоды с дерева познания добра и зла. Они хотят всего и только для себя… Именно эти поступки людей призвали на землю Ангела Смерти, как это уже случалось шестьсот шестьдесят шесть лет назад во время «великого мора».

— Но ты можешь остановить это. Ты можешь положить конец этому безумию. Ты сейчас рассуждал о делах людских… А что же ты сам? Ты рассказывал мне о холокосте…

— Рассказанная мною история произошла с тобой, — сказал Вирджил.

Лицо Патрика побледнело. По телу прошла нервная дрожь.

— Значит, мальчик, о котором ты мне рассказывал…

— …Это был ты, Патрик. Это твое второе место службы, если так можно выразиться. То, что ты пережил в Аушвице, было расплатой за поступки Ноя. Таков твой тиккун. Ты потерял там всю свою семью и любимую девушку.

— А что в это время делал ты?! Невинных детей бросали в печи… Самолеты таранили здания…

— А как же ни в чем не повинные люди, погибшие от рук американских солдат? — спросил Вирджил. — Как я тебе уже говорил, Бог — это не глагол, Патрик. Свет струится вне зависимости от намерений. Все зависит от свободы воли. Те, кто жил здесь по Божьим законам, спасутся. Это чудо будет интерпретировано с религиозной точки зрения и в конечном итоге приведет к войне, которую ты, служа Сатане, хотел предотвратить. С каждой новой несправедливостью его сила будет только расти.

— Все равно! Возможно, Ной покорно стоял, наблюдая за тем, как ты топишь мир, но я не Ной. У нас ведь был договор. Ковчег стал нашим договором. Ты обещал, что никогда больше не будешь уничтожать человечество!

— Человечество убивает не Создатель, Патрик. Смотри!

Коричневая пелена облаков расступилась на западе, и Шеп увидел три черных вертолета, застывших над рекой Гудзон.

— На этот раз за потоп отвечает сам человек. Его действия усиливают власть Сатаны.

Вирджил указал на край строительного котлована — там материализовался Ангел Смерти. Коса Санта-Муэрте глубоко вошла в основание голого черепа Мрачного Жнеца, проткнув его тело насквозь.

— Что с ним случилось? Разве можно убить Ангела Смерти? — спросил Патрик.

— В любом элементе творения есть мужское и женское начала. Тоже самое и с Ангелом Смерти. Каждый Жнец, будь это мужское или женское начало, родился в физическом мире человеком. Когда приходит время, Ангелы Смерти находят себе замену среди живых. Женское начало Смерти, получив силу от человеческих пороков, больше не хочет, чтобы ее сдерживали. Если человечество не оградят от нее, то женская ипостась Смерти будет безнаказанно разгуливать по земле, отравляя Малхут так, что Божий свет не сможет пробиться в это измерение.

Шеп смотрел на Мрачного Жнеца: сверхъестественное создание дрожало всем телом, в глазницах черепа мерцал свет, его силы быстро убывали…

— Я ведь не исполнил свой тиккун, — сказал он. — Ни тогда, когда был Ноем. Ни в Аушвице. Ни сейчас Патриком Шепердом. Ты говорил, что каждая душа четырежды приходит на Землю.

— Это твой четвертый раз.

— Кем я был еще? Массовым убийцей? Алкоголиком, как мой отец?

— Ты был поэтом, вдохновленным божественным светом. К сожалению, тебе не хватало силы воли, и ты вечно напивался, вкушая запретный плод. Тебя звали Джеймс Дуглас Моррисон, для друзей — просто Джим.

— Подожди… Джим Моррисон из «Дорз»? — Патрик повернулся к Триш. — Я был Джимом Моррисоном?

Памела Курсон[64] крепче сжала руку мертвого рок-певца.