Косьбище - В Бирюк

-- Ты... Ты кровь мою пролил.

Ну и чего? У одного из моих племянников кровь носом шла просто от волнения. Пока не вырос, не завёл себе подружку. Видимо, этот процесс для него оказался настолько волнительным, что и носовые кровотечения прошли. Нормальное явление при слабых кровеносных сосудах в носовой полости. Ну и чего он так вылупился?

Стоп, Ванька, попадун уелбантуренный. Как ты мог забыть! По "Русской Правде" разбитый нос и таскание за бороду -- самые тяжкие преступления "против части и достоинства". По размеру виры -- в ряду выбитого глаза и оторванного уха. А по смыслу -- обида смертельная. Насчёт бород -- аж до самого Петра Великого. Всё равно, что какому-нибудь Д'Артаньяну публично надавать пощёчин. Ведь не хотел же! А вот же, обидел старого упрямца до самой глубины. Это даже не с его дочкой перепихнуться. Этого он мне никогда не простит.

Как говаривал старина Теренций: "FACTUM FIERI INFECTUM NON POTEST". Не в смысле: "феерическая инфекция фактически не опротестовывается", а в в смысле: "то, что сделано, не может стать несделанным".

И, соответственно, то, что не может быть изменено -- не может быть причиной для переживания. Годится только для анализа. Потом. А пока - работаем.

Я отошёл от деда и оглядел поле недавнего боя. "Мои мужи" старательно обдирали покойничков. И дорезали не упокоившихся. Первый удар Сухана в торец "цапельного" клюва первого помощничка "пернатый ведьмы" дал весьма однозначный результат. Когда сняли, точнее -- вырвали, маску - стало видно, что основание клюва от удара еловины пробило мужику переносицу и вмяло кости носа внутрь черепа. Вот почему от так быстро перестал принимать участие в общем веселье.

Чётко сработал и Чарджи: с тридцати шагов попал точно под левую лопатку. Мой противник был вполне мёртв. Однако Чарджи был недоволен. Между ним и Ноготком произошёл короткий "обмен любезностями", после чего очень недовольный принц соизволил спуститься с холма и заняться своим "трофеем" лично. Вот только теперь я понял, что такое "вырубать стрелу". И почему Ивашко, вспоминая своё столкновение со смоленскими стрелками, оценивал эту процедуру как эквивалент смерти. И откуда на первом, виденном мною ещё за Десной, хуторе, разграбленном половцами, были у мертвых такие страшные и странные раны.

"Тонку тросточку сломил,

Стрелкой легкой завострил

И пошел на край долины

У моря искать дичины".

Князь Гвидон может позволить себе такой способ изготовления стрел. Но только в сказке. В жизни боевая стрела -- штучное изделие. Требующая тонкой и непростой технологии. Один из этапов процесса изготовления этой "стрелки острой" предполагает её вывешивание в "сухом, тёмном, прохладном" месте на срок от одного до трёх лет. После чего половину заготовок обычно выбрасывают.

Чарджи довольно быстро содрал с мертвяка штаны и мокасины, срезал шнурки маски и сам костюм. И призадумался: он стрелял сверху, да и вообще, на такой дистанции при стрельбе почти из любого лука требуется большое возвышение. Соответственно, стрела вошла в спину "птицу" между одной парой рёбер, а вышла ниже -- между другой. Молча и выразительно ругаясь - только губы шевелятся, принц достал свою славную, векового боевого стажа, саблю и приступил к разделке трупа.

В нормальных условиях это занятие для слуг и оруженосцев. Тех самых мальчишек от 12 до 15 лет, которые следуют за любым воином, и сами мечтают стать такими же. Хорошая школа. И жизни и вообще: анатомии, физиологии, психологии -- ведь только четверть оставшихся на поле боя -- реально мёртвые. Остальные -- раненые разной степени тяжести. Некоторые ещё очень даже могут дать сдачи. И все сильно не хотят отдавать чужие стрелы из своего тела.

А ещё эта процедура прекрасно обучает аккуратности: кровавые брызги при такой операции в полевых условиях -- летят во все стороны. А постирушка на походе -- тоже удел оруженосца. Сам замарался -- сам постирался. Вырабатывает верный глаз и твёрдую руку. При разделке мяса живого говорящего.

Чарджи перерубил позвоночник мёртвому, вставил и отжал клинком разделившиеся теперь части скелета. Вырезал в спине ломоть ещё тёплой человеческой плоти. Потом, также молча матерясь, перевернул покойника и повторил операцию спереди. Наконец, снова опрокинув мертвеца на живот, немного покачал стрелу и выдернул этот шампур с насаженной на него человечиной. Аккуратно встряхнул в сторону. Ещё не хватало, чтобы кровь какого-то смерда испортила костюм благородного принца в изгнании. Часть кусков отвалилась сразу, часть пришлось осторожно срезать ножиком. Чтобы древко не зацепить, а то баланс, знаете ли, испортится может. Наконец, стрела была вытерта насухо. Кажется, грязными штанами свежего покойника.

Я как заворожённый наблюдал за процессом и пропустил момент, когда Звяга вытащил из какой-то ямы на вершине холма Охрима. Ну, правильно - Любава же говорила о двух носилках. Охрим идти сам не мог. Но, слава богу, ему ничего не отрубили и не сломали. Просто жёсткая вязка привела к остановке кровообращения в ногах. Когда его подвели ко мне и он рухнул передо мной на колени -- я сперва подумал, что дело только в этом. Охрим плакал, полз ко мне на коленях и пытался поцеловать руку.

-- Господине! Спаситель! Жизни и души моей! Вечный раб твой! От смерти лютой, от пекла диавольского! Избавитель! От мук вечных, от страданий безвременных! Дозволь к ручке приложиться! Навеки служить тебе буду! Из когтей сатанинских вынул! В мир божий вернул!

Вой и скулёж здорового, молодого, весёлого обычно, парня, ползание на коленях и попытки поцеловать то руку, то сапоги - меня несколько испугали. Может, всё-таки, здешнее сумасшествие заразно? Или его так отделали, что парень сам сдвинулся? Это же профессиональный воин. Он же должен быть готов и к смерти, и к смерти мучительной, весьма болезненной. Однако, когда удалось прервать его попытки "поцелуйного обряда господских сапог", стало ясно -- парня не пытали. И тут, наконец и до меня дошло.

Будучи атеистом я воспринимаю смерть как неизбежное зло. А иногда даже как и не зло. "Или кто-то собирается жить вечно?" Пережить своих -- очень скучно. Тоскливо. Я был как-то на столетнем юбилее одной родственницы. Она, вполне в разуме и памяти, смотрела на огромный, собравшийся вокруг неё клан. И явно скучала: дети...

Так что, умереть вовремя -- большая удача. А сама смерть... Как сказал один древний грек: "Пока я есть -- смерти нет, а когда смерть придёт - меня уже не будет".

Но Охрим -- христианин. Для христианина -- жизнь земная только прелюдия перед жизнью вечной. Смерти нет, а есть только переход в следующее состояние. Которое и есть жизнь настоящая, вечная. И какая она? А вот это зависит от первой части, от "квалификационного забега". И в этой зависимости весьма весомыми являются обстоятельства смерти. Смерть без покаяния, исповеди, причастия однозначно закрывает дорогу в райские кущи для среднего человека. Смерть под ножом ведьмы, дьяволицы, в ходе сатанинских плясок и обрядов -- аналогично.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});