Все шедевры мировой литературы в кратком изложении - В. Новиков

Каррьонские инфанты, сыновья давнего недруга Сида графа дона Гарсиа, соблазнились несметными богатствами повелителя Валенсии. Хотя инфанты и считали, что Диасы не ровня им, древним графам, они тем не менее решили просить дочерей Сида себе в жены. Минайя обещал передать их просьбу своему господину.

На границе Кастилии дам встретили отряд христиан из Валенсии и две сотни мавров под предводительством Абенгальбона, властителя Молины и друга Сида. С великим почетом они препроводили дам в Валенсию к Сиду, который давно не был так весел и радостен, как при встрече с семьей.

Тем временем марокканский король Юсуф собрал пятьдесят тысяч смелых воинов, переправился через море и высадился неподалеку от Валенсии. Встревоженным женщинам, с крыши алькасара наблюдавшим за тем, как африканские мавры разбивают огромный лагерь, Сид сказал, что Господь никогда не забывает о нем и вот теперь шлет ему в руки приданое для дочерей.

Епископ Жером отслужил мессу, облачился в доспехи и в первых рядах христиан ринулся на мавров. В ожесточенной схватке Сид, как всегда, взял верх и вместе с новой славой стяжал и очередную богатую добычу. Роскошный шатер короля Юсуфа он предназначил в дар Альфонсу. В битве этой так отличился епископ Жером, что Сид отдал славному клирику половину причитавшейся ему самому пятины.

Из своей доли Сид добавил к шатру двести лошадей и отправил Альфонсу в благодарность за то, что тот отпустил из Кастилии его жену и дочерей. Альфонс весьма благосклонно принял дары и объявил, что уж близок час его примирения с Сидом. Тут инфанты Каррьона, Диего и Фернандо подступили к королю с просьбой просватать за них дочерей Сида Диаса. Возвратившись в Валенсию, Минайя поведал Сиду о предложении короля встретиться с ним для примирения на берегах Тахо, а также о том, что Альфонс просит его отдать дочерей в жены инфантам Каррьона. Сид принял волю своего государя. Встретившись в условленном месте с Альфонсом, Сид рас-» простерся было перед ним ниц, но король потребовал, чтобы тот немедленно встал, ибо не подобало столь славному воину целовать ног» даже величайшему из христианских властителей. Потом король Альфонс во всеуслышание торжественно провозгласил прощение герою и объявил инфантов помолвленными с его дочерьми. Сид, поблагодарив короля, пригласил всех в Валенсию на свадьбу, пообещав, что ни один из гостей не уйдет с пира без богатых подарков.

Две недели гости проводили время за пирами и воинскими забавами; на третью они запросились домой.

Прошло два года в мире и веселии. Зятья жили с Сидом в валенсийском алькасаре, не зная бед и окруженные почетом. Но вот как-то раз стряслась беда — из зверинца вырвался лев. Придворные рыцари немедля бросились к Сиду, который в это время спал и не мог защитить себя. Инфанты же с перепугу опозорились: Фернандо забился под скамейку, а Диего укрылся в дворцовой давильне, где с ног до головы перемазался грязью. Сид же, восстав с ложа, безоружным вышел на льва, схватил его за гриву и водворил обратно в клетку. После этого случая рыцари Сида стали открыто насмехаться над инфантами.

Некоторое время спустя вблизи Валенсии вновь объявилось марокканское войско. Как раз в это время Диего с Фернандо захотелось вместе с женами возвратиться в Кастилию, но Сид упредил исполнение намерения зятьев, пригласив назавтра выйти в поле и сразиться с сарацинами. Отказаться те не могли, но в бою показали себя трусами, о чем, к их счастью, тесть не узнал. В этом бою Сид совершил много подвигов, а в конце его на своем Бабьеке, который прежде принадлежал королю Валенсии, погнался за королем Букаром и хотел предложить тому мир и дружбу, но марокканец, полагаясь на своего коня, отверг предложение. Сид догнал его и разрубил Коладой пополам. У мертвого Букара он взял меч, прозываемый Тисона и не менее драгоценный, чем Колада. Среди радостного празднества, последовавшего за победой, зятья подошли к Сиду и попросились домой. Сид отпустил их, подарив одному Коладу, другому Тисону и, кроме того, снабдив несметными сокровищами. Но неблагодарные каррьонцы задумали злое: алчные до золота, они не забывали, что по рождению жены намного ниже их и потому недостойны стать госпожами в Каррьоне. Как-то после ночевки в лесу инфанты велели спутникам двигаться вперед, ибо они, мол, желают остаться одни, дабы насладиться с женами любовными утехами. Оставшись наедине с доньей Эльвирой и доньей Соль, коварные инфанты заявили им, что бросят их здесь на съедение зверям и поругание людям. Как ни взывали благородные дамы к милосердию злодеев, те раздели их, избили до полусмерти, а потом как ни в чем не бывало продолжили путь. На счастье, среди спутников инфантов был племянник Сида, Фелес Муньос. Он обеспокоился судьбой двоюродных сестер, вернулся на место ночевки и обнаружил их там, лежащих в беспамятстве.

Инфанты, возвратившись в кастильские пределы, бесстыдно бахвалились оскорблением, которое понес от них славный Сид. Король, узнав о случившемся, воскорбел всей душой. Когда же печальная весть дошла и до Валенсии, разгневанный Сид отправил к Альфонсу посла. Посол передал королю слова Сила о том, что коль скоро именно он просватал донью Эльвиру и донью Соль за недостойных каррьонцев, ему теперь надлежит созвать кортесы для разрешения спора между Сидом и его обидчиками.

Король Альфонс признал, что Сид прав в своем требовании, и вскоре в Толедо явились призванные им графы, бароны и прочая знать. Как ни страшились инфанты встретиться лицом к лицу с Сидом, они вынуждены были прибыть на кортесы. С ними был их отец, хитрый и коварный граф Гарсия.

Сид изложил перед собранием обстоятельства дела и, к радости каррьонцев, потребовал лишь возвратить ему бесценные мечи. С облегчением инфанты вручили Альфонсу Коладу и Тисону. Но судьи уже признали виновность братьев, и тогда Сид потребовал возвратить также и те богатства, какими наделил недостойных зятьев. Волей-неволей каррьонцам пришлось исполнить и это требование. Но напрасно они надеялись, что, получив назад свое добро, Сид успокоится. Тут по его просьбе выступили вперед Педро Бермудес, Мартин Антолинес и Муньо Густиос и потребовали, чтобы каррьонцы в поединках с ними кровью смыли позор, причиненный дочерям Сида. Этого инфанты боялись более всего, но никакие отговорки им не помогли. Назначили поединок по всем правилам. Благородный дон Педро едва не убил Фернандо, но тот признал себя побежденным; дон Мартин не успел съехаться с Диего, как тот в страхе бежал с ристалища; третий боец от каррьонцев, Асур Гонсалес, раненый, сдался дону Муньо. Так Божий суд определил правых и покарал виноватых.

К Альфонсу же тем временем прибыли послы из Арагона и Наварры с просьбой сосватать дочерей героя Сида за инфантов этих королевств. Вторые браки дочерей Сида оказались несравненно счастливее. Испанские короли и поныне чтят память Сида, своего великого предка.

Д. В. Борисов

Мигель де Сервантес Сааведра (Miguel de Cervantes Saavedra) [1547–1616]

Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (El ingenioso hidalgo Don Quijote de la Mancha)

Роман (ч. 1-я — 1605. ч. 2-я — 1615)

В неком ламанчском селе жил-был один идальго, чье имущество состояло из фамильного копья, древнего щита, тощей клячи да борзой собаки, фамилия его была не то Кехана, не то Кесада, точно не известно, да и не важно. Лет ему было около пятидесяти, телом он был сухопар, лицом худощав и дни напролет читал рыцарские романы, отчего ум его пришел в полное расстройство, и ему вздумалось сделаться странствующим рыцарем. Он начистил принадлежавшие его предкам доспехи, приделал к шишаку картонное забрало, дал своей старой кляче звучное имя Росинант, а себя переименовал в Дон Кихота Ламанчского. Поскольку странствующий рыцарь обязательно должен быть влюблен, идальго, поразмыслив, избрал себе даму сердца: Альдонсу Лоренсо и нарек ее Дульсинеей Тобосской, ибо родом она была из Тобосо.

Облачившись в свои доспехи, Дон Кихот отправился в путь, воображая себя героем рыцарского романа. Проехав целый день, он устал и направился к постоялому двору, приняв его за замок. Неказистая наружность идальго и его возвышенные речи всех рассмешили, но добродушный хозяин накормил и напоил его, хотя это было нелегко: Дон Кихот ни за что не хотел снимать шлем, мешавший ему есть и пить. Дон Кихот попросил хозяина замка, то есть постоялого двора, посвятить его в рыцари, а перед тем решил провести ночь в бдении над оружием, положив его на водопойное корыто. Хозяин спросил, есть ли у Дон Кихота деньги, но Дон Кихот ни в одном романе не читал про деньги и не взял их с собой. Хозяин разъяснил ему, что хотя такие простые и необходимые вещи, как деньги или чистые сорочки, не упоминаются в романах, это вовсе не значит, что у рыцарей не было ни того, ни другого. Ночью один погонщик хотел напоить мулов и снял с водопойного корыта доспехи Дон Кихота, за что получил удар копьем, так что хозяин, считавший Дон Кихота сумасшедшим, решил поскорее посвятить его в рыцари, чтобы избавиться от столь неудобного постояльца. Он уверил его, что обряд посвящения состоит в подзатыльнике и ударе шпагой по спине, и после отъезда Дон Кихота произнес на радостях не менее высокопарную (хотя и не столь пространную) речь, чем новоиспеченный рыцарь. Дон Кихот повернул домой, чтобы заластить деньгами и сорочками.