Несвятая троица - Андрей Двинский

Солнце давно перевалило через полдень, и нам уже пора было возвращаться в поместье к баронессе, когда мы заметили еще одну, стандартную для этих мест вывеску: «Работы по дереву, металлу и кости, заготовки для артефактов». Мастерская была неказистой и располагалась на самой окраине ремесленного квартала, за которой начинались местные трущобы.

– Все, последняя, – вздохнул Андрей, оглядываясь по сторонам. – Если и здесь не согласятся, едем к Диане и будем заниматься кустарщиной.

– Давай, – согласился я, потеряв уже всякий кураж и желание вообще что-либо делать.

Колокольчик над дверью звякнул, когда мы вошли вовнутрь. Убранство мастерской было таким же, как и везде – небольшая стойка, на которую выкладывали товар, стены, увешанные готовыми заготовками. А что было совершенно нестандартным – это стешка за прилавком.

На вид ей было лет двадцать пять – тридцать, правильные черты лица, светлые волосы до плеч и голубовато-серые большие глаза, чем-то напомнившие мне Манишу. Небольшие, покрытые серыми пушистыми перьями крылья девушка не скрывала, а даже как-то демонстративно держала их в частично раскрытом состоянии. Беркут словно налетел на стеклянную стену: резко остановился, уставился на стешку, а рука его машинально легла на кастет, закрепленный на поясе. Я успокаивающе положил ладонь ему на плечо.

– Расслабься, Андрюха, она не кусается, – сказал я по-русски, обошел его и приблизился к стойке. – Добрый день, – совершенно машинально перейдя на эдемский, я улыбнулся американской улыбкой. – Вы нам не поможете сделать несколько заготовок?

– О, у вас прекрасное произношение, – улыбнулась мне в ответ стешка. – Не ожидала я в Захране услышать такое от человека.

– Я, признаться, тоже весьма удивлен встрече со столь прелестной вилави[15], – вернул я любезность.

– Ну что вы, – стешка натурально смутилась, опустила взгляд и покраснела. – Покажите, пожалуйста, ваш заказ.

– Давай чертежи, Андрюха, – подозвал я Беркута, по-прежнему стоящего возле двери и с недоверием изучавшего крылатую девушку. В ответ он хмыкнул и достал из мешка свернутые в трубу бумаги.

– Это Беркут, – представил я его. – А меня зовут Тритий.

– Я Тая, – улыбнулась девушка, придерживая чертежи маленькими руками с голубоватыми чуть загнутыми коготками вместо ногтей.

– Ее зовут Тая, – поведал я по-русски Беркуту, в глазах которого медленно стало исчезать недоверие. – Она обычная девушка.

– Ну-ну, – снова хмыкнул он, а я в который раз принялся рассказывать, что мы хотим. Тая внимательно слушала, иногда вставляя вполне профессиональные вопросы. Когда я закончил, она смешно почесала коготками подбородок и спросила:

– Когда вам это надо?

– Вчера, – усмехнулся я.

– Это как? – совершенно серьезно удивилась она.

– Это выражение такое, – улыбнулся я. – Означает, что надо очень срочно.

– А, – рассмеялась она. – Теперь понятно. Вот это можно сделать завтра к утру. А это, – Тая придвинула чертежи гранат, – только послезавтра. Устроит?

– Конечно, – обрадовался я, переводя Андрею наш разговор.

– Сколько же она возьмет? – изумленно спросил он.

– Сколько это будет стоить? – поинтересовался я.

Вздохнув, она подняла на меня полные надежды глаза и, внутренне собравшись с силами, выдала:

– Сотня империалов будет слишком дорого, да?

– Да нет, вполне нормально, – удивленно хмыкнул я. – Но вы уверены, что мастер согласится делать это за столь небольшую сумму?

– А я и есть мастер, – просто ответила она, скручивая чертежи. – У меня не так много заказов, чтобы привередничать. Моего мужа-человека посадили в тюрьму якобы за связь с эдемской разведкой. Хотя вся его вина заключалась в том, что он в меня влюбился, – она вздохнула, убирая чертежи. – Я отказалась ехать на родину, осталась здесь его ждать. Плачу тройные налоги за право жить в империи, поэтому приходится браться за любой заказ – надо чем-то кормить двоих детей. А заказов не так много, люди не хотят идти ко мне…

– Простите, Тая, за бестактный вопрос, – не смог я побороть своего любопытства. – Ваши дети – стехи?

Она рассмеялась.

– О, Создатель, из какой дыры вы приехали? Мои дети – люди. При скрещивании любых разных рас рождаются люди. Что, правда не знали или издеваетесь?

– Честное слово не знал! – приложил я руку к груди, как принято у стехов.

В этот момент за спиной раздался грохот разбитого стекла.

Андрей Беркутов, Захран,

5-го сухия, вторая половина дня

Стекло разлетелось осколками, большой кусок гильотиной рухнул на пол, добавив звона. Здоровенный булыжник чуть не стукнул меня по ноге. Крутанувшись на месте, я толкнул дверь и выскочил наружу. Одного взгляда было достаточно, чтоб оценить ситуацию.

Бойцы, ходившие за нами полдня, стояли в сторонке и делали вид, будто происходящее их ни разу не касалось. На другой стороне улицы, рядом с покосившейся хибарой, стояла компания подростков. Вполне прилично одетые, по сравнению с обитателями местных трущоб, недоросли ржали, показывая на меня пальцами. Шесть человек. Оглянувшись по сторонам в поисках палки, я не нашел ничего подходящего. Вот блин, как чувствовал, надо было брать шест с собой. Впрочем, как с ним в банк? Одичал я здесь…

Плюнув, я сунул пальцы левой руки в кастет и направился к хулиганам. При моем приближении они ржать перестали. Один из них выронил на землю камень, другой, напротив, взялся за небольшую дубинку, прислоненную к полуразвалившейся стене. Третий мне что-то сказал, но я, один хрен, ничего не понял. Подойдя ближе, без замаха ткнул кулаком владельца дубинки в солнечное плетение, а на обратном пути локтем задел челюсть урода, который пытался со мной беседы вести. Остальные кинулись было на меня всем скопом, однако им не повезло. Фронтальный напоролся на мою ногу, а левому прилетело больше всех – голубая молния, вылетев из кастета, впилась в область паха. Заорал он хорошо, сразу понятно – человеку больно. Прочие, запутавшись в своих товарищах, нападать передумали и отступили, один даже кинулся наутек.

Эта планета уже сидела у меня в печёнках. Мудак-портной, отсутствие денег, из-за которого в банке перед Вадимом я выглядел бедным родственником, – все это вывело меня из себя. Последней каплей был поиск мастеров, на который мы убили два часа, и нелюдь-женщина, в которой Вадим нашел что-то хорошее. Мне показалось, что я теряю контроль над ситуацией, а это меня всегда злило. Злость требовала выхода. Поэтому я нажал на гашетку вторично, не позволив трусливому засранцу покинуть своих подельников. Убегающий с воплем растянулся на земле, проехав на пузе с полметра. Последний оставшийся боеспособным парень намек понял правильно и застыл статуей, выставив перед собой ладони, когда мой кулак с надетым кастетом повернулась в его сторону.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});