StarCraft: сборник рассказов - Майкл Когг

— Ты отлично справилась. Лишь немногие темные тамплиеры с твоим уровнем опыта способны на такое.

Шарас склонила голову.

— Но я не справилась. Не смогла сосредоточиться. Чуть не уничтожила саму себя. А когда вы рисковали жизнью, чтобы спасти меня, я чуть не погубила нас обоих. Это позор.

Теромос вздохнул.

— Ты не опозорила себя и не показала, что не усвоила мои уроки. Ты просто попробовала то, к чему не была готова. Как и Нараза, ты пыталась летать, еще не научившись ходить. Не стоит стыдиться нетерпения, нужно лишь извлечь урок. В итоге ты все же преодолела искушение могуществом. В этом ты преуспела.

Шарас подняла взгляд.

— А как же вы, учитель? После стольких лет вы снова ощутили энергию Пустоты. Из-за меня вы нарушили клятву?

— Я нарушил обет по своей воле. И нарушу его снова. Пришла пора перемен. Я осознал, что нужно забыть о старых ранах и выковать себя заново. Ты помогла мне отпустить мою боль.

Шарас поднялась и официально поклонилась.

— Благодарю вас, учитель. За то, что спасли мне жизнь и за то, что наставляете меня.

Теромос тоже поднялся и поклонился в ответ.

— А тебе спасибо за урок, который ты дала мне. Теперь давай разберемся, когда ты упустила контроль над ситуацией, и подумаем, как можно было этого избежать.

* * *

В дверь Феранона позвонили.

— Войдите.

Он отвернулся от стола и с удивлением обнаружил, что к нему пришел Теромос.

Старый протосс сделал пару шагов вперед и поклонился.

— Я пришел поблагодарить вас, Феранон.

Феранон не мог скрыть удивления.

— За что? За то, что чуть не убил вас и вашу ученицу?

— Нет. Спасибо, что проявили терпение и понимание. Я знаю, что затруднил вашу работу. Хоть я и учитель, недавно я сам получил хороший урок. Как только закончится тренировка Шарас, я хотел бы остаться на «Чистоте формы», чтобы управлять излучателем Пустоты, если позволите.

Феранон сдержанно кивнул.

— Вы сможете принести много пользы на корабле не только как Линза, но и как наставник. Уверен, нам всем есть чему у вас научиться.

— Команда хорошо знает свое дело, но протоссам придется сильно потрудиться, если они захотят стать моими учениками.

С тех пор, как старый неразим впервые взошел на борт, Феранон впервые уловил иронию в его словах. Невероятно!

Брайан Киндреган

Материнский корабль

Зерги были уже близко. Отовсюду доносился скрежет когтей — двери, стены, потолок сотрясались под их ударами. Эрикул чувствовал, что где-то рядом сражались и гибли другие высшие тамплиеры, его братья и сестры. Отдавали свои жизни, чтобы выиграть ему еще несколько драгоценных секунд. Он закрыл глаза, прислушиваясь к биению Кхалы. Мысли и чувства его соратников наполнили ее хаосом, ужасом и болью.

Его родной мир, Айур, был захвачен зергами. Они наверняка предвкушали победу, не зная, что война еще далека от завершения. Эрекул пересек темную комнату и окунул ладони в мягкое голубое сияние, исходившее от панели управления. Пальцы быстро набрали коды, и даже грохот вышибаемой двери не смог поколебать невозмутимую сосредоточенность тамплиера.

* * *

Сигнал достиг границы космического пространства протоссов, и спящие кристаллы начали наливаться светом, окутываясь радужным сиянием силовых колодцев. Энергия пришла в движение.

* * *

Эрекул обернулся только тогда, когда дверь за его спиной рухнула. Два безжизненных тела высших тамплиеров перелетели через всю комнату и ударились о противоположную стену. Следом ворвалась масса серо-бурой плоти: маленькие, стремительные зерглинги, зубастые твари, брызжущие слюной. За ними появились массивные гидралиски с яростно ощетиненными загривками. В глазах Эрекула вспыхнуло холодное синее пламя; он опустил голову, концентрируя псионную энергию. Враги захлестнули его смерчем неутолимой злобы. Он раскинул руки и высвободил поток энергии, разорвавший тела нападавших на куски, однако в дверь уже протискивались новые полчища зерглингов. Эрекул направил пси-энергию на самого крупного гидралиска и взорвал его мозг, но другие зерги с рычанием подмяли под себя тело павшего собрата и заняли его место. Они окружили Эрекула, и тот ощутил, что у него не хватит сил на еще один псионный шторм. Тогда, испустив молчаливый крик, полный ярости и отваги, он ринулся в рукопашную. Зубы и шипы вонзились в его тело, зерглинги и гидралиски сбили его с ног, и вскоре все было кончено.

* * *

Юрас открыл глаза, не видевшие вот уже много столетий. Инженеры предупреждали, что выход из стазиса может быть неприятным, но это была неправда: он оказался гораздо ужаснее. Кожу, глаза, пси-рецепторы разрывало от боли. Прикрывая глаза от мягкого света, он, спотыкаясь, вышел из палаты пробуждения на капитанский мостик «Моратуна».

Его корабль был запрограммирован начать процесс пробуждения в случае обнаружения высокоразвитых форм жизни. Об этом моменте Юрас мечтал с тех пор, как задумал постройку своей станции. Контакт с инопланетной цивилизацией мог стать началом нового золотого века для протоссов, возродить интерес к искусству и культуре, и Юрас хотел своими глазами увидеть рассвет новой эры.

Осторожно передвигаясь, он подошел к главной панели управления и изучил отчеты. Корабль продолжал движение, все щиты функционировали на полную мощность, оружие было приведено в боевую готовность. Юрас проектировал материнские корабли как мирные исследовательские суда, но космос всегда был опасным местом, и потому все корабли были оборудованы тяжелым вооружением и надежной броней. На их борту находились самые мощные орудия, когда-либо разработанные протоссами. Юрас был против установки орудий, но тамплиеры настаивали на этой мере. Они даже переоборудовали некоторые суда во флагманы, способные управлять флотилиями, но Юрасу удалось отстоять свой любимый прототип, «Моратун», в качестве исследовательского корабля.

Он был уверен, что оружие ему никогда не понадобится; трудно представить себе развитую цивилизацию, которая выйдет в открытый космос с иной целью, кроме как утолить жажду познания, обрести понимание и гармонию.

И сами протоссы не должны повторять ошибок прошлого. Юрас мысленно повторил эту установку: не повторять ошибок прошлого.

Он прикоснулся к панели управления. Еще мгновение — и он увидит первый миг контакта с новой расой. Но в тот момент, когда картинка появилась на экране, его лицо нахмурилось: это было оповещение стандартного формата, посланное всем материнским кораблям, находящимся в стазисе.

Страх тяжелыми оковами стиснул грудь. Инстинктивно Юрас коснулся Кхалы и ощутил безмолвную поддержку — его собратья были где-то рядом.

Он закрыл глаза и объединил свое сознание с кораблем, мчавшимся сквозь тьму космоса. Хотя жизнь исследователя приучила Юраса к одиночеству, он почувствовал облегчение от мысли о возвращении к теплым, мирным берегам своей родины. Протосс принял позу медитации: возможный исход путешествия беспокоил его, но тревога была лишь легкой бурей на безмятежной поверхности души. Он принадлежал к расе Перворожденных; его народ был объединен Кхалой и Конклавом. Не было такой проблемы, которую они не могли бы разрешить.

В мыслях Юрас блуждал где-то далеко, по бескрайним просторам воспоминаний. Он чувствовал псионные всплески, перед глазами мелькали вспышки света. Разгорался рассвет, и с его наступлением на поле битвы собирались калати — две великие армии, нацеленные уничтожить друг друга. Отгородившись щитами, протосские исследователи наблюдали за молодыми воинами.

Юрас услышал собственный голос, произнесший судьбоносные слова: «Мы должны остановить их, Вершитель. Они всего лишь дети; так давайте припугнем их нашим оружием, чтобы они не вышли из повиновения. Мы не можем оставаться в стороне и смотреть, как они уничтожают друг друга».

Юрас содрогнулся всем телом. Он не хотел вспоминать то, что случилось дальше.

Шагая по разрушенному городу, он видел покосившиеся стены, осколки камней — и безжизненные тела калати, лежащие повсюду. Торчащие из плоти изломанные кости, сочащиеся кровью останки… мужчины и женщины, дети и старики. Все они были мертвы. Вершитель и впрямь использовал могущественное оружие для устрашения, но калати не вняли предупреждению. Вся их злоба обратилась против протосских исследователей, и жажда крови звучала в каждом боевом крике, когда Кровавые Разрушители атаковали защитные укрепления. Загнанные в угол, уступавшие по численности протоссы были вынуждены прибегнуть к самому мощному орудию, и оно уничтожило нападавших. Это была последняя искра, взорвавшая пороховую бочку: теперь калати атаковали протоссов при любой возможности. Разразилась война, на передовую были отправлены колоссы, и в итоге многие сотни тысяч калати были убиты.