Ученица дракона (СИ) - Халкиди Марина Григорьевна

Бертейн занес кулак. Но так и не ударил его об стену. Седьмой магистр давно ушел, но оставил одалима переживать свои эмоции и вспоминать прошлое. И Берт вновь почувствовал себя молодым драконом, который не всегда знал, что легко, а что правильно.

Одалим подошел к окну и выглянул на площадь перед архивом.

Калид и Эль стояли очень близко друг к другу. Она слегка запрокинула голову, чтобы заглянуть в глаза мужа. А он что-то тихо говорил ей. Лицо Эльвиры озарила легкая улыбка. Вернее, улыбка коснулась уголков ее губ.

И Бер'тис отвернулся. Он слишком хорошо помнил подобный взгляд и такую же полуулыбку. Так Ларда смотрела только на Ласара. Раньше одалим хотел, чтобы Ларделль смотрела на него подобным взглядом. Но ему доставался только скупой кивок головы и рассеянный взгляд. Берт всегда цеплялся за прошлое. Но сейчас впервые он подумал о том, почему другая женщина не может так смотреть на него? Настоящая, из крови и плоти, а не сотканная из потускневших воспоминаний. Ведь за тысячелетия, та часть сердца, что он отдал каладе зарубцевалась. А может, это была та часть, что он отдал Ортону Хотону. Но сейчас в сердце была только пустота, которую, однако, чувствовал дракон, можно было заполнить, пожелай он этого.

«Ты должен уйти ради себя».

— Ты был прав, мой друг. Я наконец-то пойду своей дорогой. И кто знает, может, когда-нибудь мы и встретимся вновь…

Витни испуганно отпрянула, не уверенная, что она правильно расслышала Зекара. Конечно, он проявлял особое внимание к ней и ее судьбе. Но ведь ее отец был его учителем и другом. К тому же девушка считала, что ее значение в войне против перунцев было значительно и специально преувеличено. Она делала то, что и другие. Героями были те воины, которые уже не могли вернуться домой.

И вот теперь принц Сердели, будущий король, чью коронацию было решено провести при жизни его отца, так как он сам решил сложить свои полномочия, ведь здоровье уже не позволяло ему управлять государством, а он хотел при жизни увидеть сына на троне, так вот, Зекар просил ее стать его женой. Она все услышала правильно.

— Я знаю, что это неожиданно. Я должен был ухаживать за тобой, прежде чем огорошить тебя этим предложением… Но мои родители одобрили мой выбор. Да и поговаривают, что в народе уже давно бродят слухи и все ждут официальной помолвки… Но я понимаю, что тебе требуется время. Не спеши, подумай. Мы вместе с тобой можем изменить Сердели. Вернуть ему его величие.

— Я… — голос осекся, и Витни не произнесла ни слова.

— Тебя оставить одну?

— Да, — прошептала одними губами девушка, опасаясь, что собственный голос предаст ее.

Оставшись одна, она облегченно выдохнула. В королевском дворце ей выделили богатые апартаменты. Впервые в жизни у нее были две горничные, которые помогали ей облачаться в богатые платья, еще один подарок королевской семьи. Вот и сейчас, стоило принцу покинуть ее спальню, как девушки, которые не осмелились подслушивать за дверью, забросали ее вопросами. Витни не сомневалась, что не правила этикета удержали девушек от подслушивания. А уже привычная тень, следующая за принцем. Но даже горничным она не решилась рассказать о предложении принца. Потому что она действительно не знала, что ответить. Если ответ будет положительный, решила девушка, то об этом узнают все в королевстве. А вот если ответ будет нет, то лучше никому не знать, что она отвергла единственного принца Сердели.

Витни спровадила девушек и взглянула на свое отражение в зеркале. Она практически поправилась, правда, на теле остались шрамы, а рука все еще не подчинялась ей, хотя она каждый день, преодолевая боль, разминала ее. Наверное, только в ее спальне в комнатах для гостей висел на стене меч, который она надеялась однажды взять в руки.

Девушка усмехнулась своему отражению. Отец мечтал видеть ее во дворце, в бальном платье, рядом с мужем. Жена, а не воитель.

И вот сейчас, когда Сердели стали меняться, и женщин вновь брали на службу в гвардию и армию, она боялась лязга оружия, хотя и надеялась перебороть этот страх.

Накануне, она впервые за несколько недель покинула дворец и отправилась бродить по столице. Отряд телохранителей сопровождал ее, хотя девушка не понимала зачем они ей. Первой Витни окликнула женщина в мужском костюме. Девушка не сразу узнала одну из воительниц, которая служила в гвардии еще вместе с ее отцом. Женщина была уже не молода, но судя по ленте на груди она принимала участие в битве в Долине пяти рек.

Пара слов, и вскоре на улице собралась толпа. Они все находили слова, чтобы отблагодарить Витни, а девушка, как и в сегодняшнем разговоре с принцем, молчала. Сендельмен, девушка сглотнула, она тоже сожалела о кончине колдуна, он первым распространил слухи о дочери героя, которая чтя память отца и рискуя жизнью, зажгла сигнальный костер. А затем Джеймс Луде поведал о ее героизме, когда она, единственная женщина, билась в Оширской крепости наравне с мужчинами.

Может, поэтому другие женщины откликнулись на зов принца и пришли в Долину пяти рек. Старые вояки и генералы, правда, не приняли их всерьез, но если о Витни мог рассказать только один Луде, то о тех воительницах, которые сражались на глазах тысяч мужчин, воины сами рассказывали после боя. И никто уже не возражал, когда принц принял решение разрешить и женщинам служить в армии. В тавернах воительниц встречали как героев. И Витни с трудом удержалась от слез, когда к ней подошла маленькая девочка, лет десяти, и подарила букет цветов. Малышка была одета в брючный костюм, и на перевязи у нее висел деревянный меч.

— Я вырасту и стану как ты.

И удивительно, но родители девочки не рассмеялись ее желанию, а в толпе никто не возмутился ее наряду.

Времена менялись, а Витни, запертая в спальне полученными ранами и болью, не успевала увидеть все изменения.

Посланный отряд нашел в долине Оширской крепости только одну скульптуру. Это был Глостер. Наемник каким-то образом обратился камнем. Сначала его хотели привезти в столицу, но Зекар приказал рядом возвести обелиск, а затем началось строительство стелы, на которой за месяц высекли имена защитников крепости. И так как в крепости для ее защиты остались не только солдаты, но и простые фермеры, выяснялись и их имена, чтобы каменная память сохранила каждое имя, если люди вновь позабудут своих героев. А в паре километров от Ошира строители возводили уже новую крепость.

Да, мир так быстро менялся, что девушка не успевала за ним. И порой ей казалось, что она задыхается в столице и дворце. Камень душил ее, и ей хотелось покинуть столицу, но… идти ей было некуда.

В Тар Имо? Но не там было ее место. Да и драконы не способны были унять какую- то пустоту, которую она чувствовала в сердце после возвращения. Несколько раз появлялась совершенно сумасшедшая мысль — оседлать лошадь и отправиться в земли степняков, туда, откуда родом, как выяснилось, была ее мать. Но там, подумала Витни, она тоже будет чужой. К тому же земли орков находились слишком рядом.

О нем она тоже думала, хотя и пыталась забыть. О да, ее воспоминания о том дне обрывались ударом по голове. Она не помнила, как Эгр появился на поле брани, не помнила, как они провались в яму. Забыла она и поцелуе…

Ничего этого для Витни не было. Для нее орк бросил ее в крепости, бежав вместе со своим кланом. Вот и девушка пыталась выбросить его из головы и вырвать совершенно неуместные чувства из сердца…

Зекар удивленно привстал, когда девушка после прогулки в зимнем саду дворца — сегодня она не решилась вновь выйти в столицу — ворвалась в его кабинет. Стражи не остановили ее, не успели они предупредить и принца о ее визите.

— Что-то произошло?

Витни боялась передумать. Она хотела отрезать себе пути к отступлению, чтобы не поддаться искушению отправиться на поиски Эгра или степняков, напомнив себе, что она дочь Форта Дершорта.

— Я согласна! — выпалила она на одном дыхании.

Зекар подошел к девушке. Он смотрел на ее лицо, в ее глазах свет почти померк, и он ощутил желание, вновь заставить ее улыбаться и смеяться.