Моя не понимать - Константин Костинов

– Нет. Продолжай.

Димка мысленно согласился с господином Шарлем. Любая революция хуже самой плохой эволюции. Когда хочется всего и сразу, чаще всего получается ничего и никогда. Разрушить до основания мир насилия просто, а вот построить что-то на его обломках… Как и что строить, местные революционеры – как и революционеры вообще – даже не задумываются. Главное, по их мнению, разрушить, а как создать – пусть другие думают. Так как чаще всего создавать приходилось таким, как Димка (не будут же уличные крикуны работать физически), то поэтому революции он не любил. Ни цветные, ни бесцветные.

В общем, если коротко пересказать историю сеньора Жозефа, то его путь в революцию выглядел следующим образом. Антикварная деятельность, столкновение с предубеждением к черным эльфам, затем с высокомерием высшей знати (богатым аристократам плевать на небогатых дворян), полгода в тюрьме только за ответ на оскорбление. Ненавистью Жозеф не воспылал, но когда познакомился с тогда еще не товарищем Речником, а скромным юристом Виктором, то сразу понял, что это его шанс расквитаться. Черноэльфийские предки, несомненно, одобрили бы такую месть.

Расчетливый ум товарища Речника уже создал подробную и четкую схему революции, меняющей весь расклад сил в стране. В принципе, для Димки ничего нового не было: революционная ситуация, когда простолюдины уже устали от дворянского произвола, дворяне полагают, что простолюдины слишком о себе возомнили, а власть предержащие считают, что все в порядке и менять ничего не нужно. В этой мутной водичке создается ядро единомышленников, тех самых товарищей, которые ведут пропаганду, привлекая в свои ряды все больше и больше сторонников, создаются партийные структуры на производствах и в городских кварталах, привлекаются студенты – горючий материал для любых заварушек. Потом в удачный момент – как говорится, «вчера было рано, завтра будет поздно» – массовые выступления, сопротивление властям и свержение короля.

Как и предположил Димка, что делать дальше, революционеры представляли себе смутно. С одной стороны, короля свергали не для того, чтобы ставить нового, с другой – кто-то ведь должен управлять государством. Товарищ Речник не был настолько простодушен, чтобы считать, что все как-нибудь само собой образуется, но и четкого плана действий после захвата власти у него не было. То ли не до того, то ли, как предположил Димка, ума товарища Речника хватило настолько, чтобы понять, что любые планы дальше часа в условиях бардака, красиво именуемого «революционным подъемом масс», просто бесполезны. Как формировать новые органы управления, что делать с дворянами, со старыми деньгами, паспортами, документами, что делать с церковью – все это было отложено на «после победы». Определенная логика есть: победим – разберемся, а проиграем – все планы без толку.

В общем, до революции – четкий план, после революции – туман и хаос.

– Хорошо, – выслушал рассказ товарища Кузнеца господин Шарль, – теперь давай уточним кое-какие подробности. Деньги откуда?

Жозеф внимательно взглянул на господина Шарля.

– Без денег, – проигнорировал взгляды господин Шарль, – не делается ничего и никогда. Где вы брали деньги?

– Во-первых, пожертвования партии…

«Партвзносы», – перевел Димка.

– Во-вторых, мы организовали группу… хм… изымающую средства у богатых…

«Экспроприация. Погодите, погодите…»

– Группу? – заинтересовался господин Шарль. – Уж не Летучего ли Мыша?

– Да. – Грабежей сеньор Жозеф не стеснялся так, как возможной подставы друга. – Вы ведь их уже арестовали?

– Арестовали? – медленно произнес господин Шарль. – Вы что, не знаете? Ваши люди были отравлены. Отравлены мышаном, который связывал их с Хозяином.

– Кто такой Хозяин?

Димка и господин Шарль переглянулись.

– Разве вы общались с Летучими Мышами не от имени Хозяина?

– Нет. С ними общался только товарищ Камерник, высокий мышан, через своих доверенных людей. Возможно, для конспирации он и представлялся Хозяином, я не могу сказать.

– Что тебе известно о Сапожнике?

– Сапожник? Убийца девушек? Говорили, что их убивает королева. Мы еще искали убийцу, чтобы… Чтобы казнить.

– Были ли у вас связи с военным министром?

– Зачем?

– Для того чтобы вызвать в столицу войска.

– У нашей партии нет людей в войсках.

– Возможно, ты просто не знаешь?

– Если я не знаю подробностей работы каждого товарища, это не значит, что мне неизвестны такие вещи.

– Интересно, – господин Шарль задумался.

«Странно, – подумал Димка, – что-то тут какая-то путаница. Сапожники подчинялись Хозяину, Поджигатели – Хозяину, а Летучие Мыши – партии. И со всеми тремя группами общались через мышанов. Или я чего-то не понимаю, или… Или».

Димке пришла в голову мысль, связывающая все обстоятельства в один узелок. Высокий мышан и есть Хозяин.

Похоже, такая же мысль посетила и господина Шарля.

– Жозеф, хочешь, я угадаю одну вещь о вашей партии.

– Какую? – настороженно поднял уши черный эльф.

– У вас был еще один источник денег. Некий человек, который не хотел себя называть либо называл себя, скажем, Другом. Он давал большие суммы и общался с ним только товарищ Камерник.

– Откуда ты знаешь?

– Насчет Друга я угадал?

– Да. Но откуда?

– Жозеф, ты приходил ко мне, только чтобы покаяться в своем невольном соучастии в моем убийстве?

– Нет. Чарльз, с моей стороны это прозвучит нахально…

– Помогу. Ты ведь хотел, чтобы я вывез тебя из города.

– Да. У нас есть свои пути, но я не уверен.

– Свои пути? Это случайно не для вашей партии ввозилось контрабандное оружие?

– Да.

– Много?

– Я не знаю. Этим занимался…

– Товарищ Камерник?

– Нет. В этот раз ты не угадал. Товарищ Мостовой.

– Это второй мышан?

– Да.

Господин Шарль немного подумал:

– Скажи-ка, Жозеф, ты ведь занимался антиквариатом?

– Ну да. Я же антиквар.

– Не проходил ли через тебя Скипетр Истинных Королей?

– Настоящий – нет.

– А ненастоящий?

– Да, была у меня как-то подделка, срабатывала на любого хуманса.

– Хочешь, угадаю ее судьбу? – Господин Шарль поднялся.

– Даже не сомневаюсь.

– Ты нашел ее по просьбе товарища Камерника. Ему и отдал.

– Верно.

Господин Шарль и Жозеф ушли.

«Понятно, – подумал оставшийся один Димка, – создается партия, а внутри ее интриганы-мышаны, пользуясь слишком сильными родственными привязанностями, играют свою игру. Девчонки-связные, мышан-связной, те два, что работали с военным министром… Министр! Его злейший враг – начальник жандармов. Он же – злейший враг партии, скончавшийся после того, как смерть дочери подорвала его здоровье. А кто убил дочь? А убил ее фанатик-партиец. А кто убил фанатика, чтобы тот не выдал нанимателя? А убил его мышан. Ух ты, как все складывается! Как же я раньше не догадался. Некая группа людей, относящихся к одному народу и тесно связанная родственными узами. Да это же мафия! Пусть не совсем такая же, но некий зародыш мафии здесь присутствует. И здешний дон – Хозяин, то есть тот высокий мышан! Все сходится!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});