Королева у власти - Хлоя Пеньяранда

заберут и камера снова опустеет, птица улетит и никогда не вернется.

Стон двери вырвал из поэтических грез. И страх поглотил ее при виде порочного лица капитана – злобно улыбающегося, словно он получал удовольствие от ее ужаса еще до начала пыток. Она старалась держаться прямо и сохранять уверенность, но с каждым днем это получалось все хуже из-за усталости.

– Готова поиграть? – злорадствовал он.

От его голоса по спине побежали мурашки, но она собрала всю храбрость и сказала:

– Я пообещала, что убью тебя, Варис.

Его улыбка стала шире. Он наслаждался ее непокорностью, ведь только так мог насладиться победой. Когда сломает ее.

– Посмотрим, – сладко пропел он и шагнул ближе к решетке. – Мне будет очень весело с тобой, Фейт. – Ее имя прозвучало мерзко из уст хищника.

Варис кивнул, и вперед вышел стражник, чтобы открыть камеру. Двое вошли внутрь, и она не вздрогнула, даже несмотря на грубое обращение, почувствовав, как запястья пронзила боль, когда железные тиски спали. Ей не дали возможности идти с достоинством, вместо этого схватив под руки и вытащив из камеры. Ноги заплетались, пока она изо всех сил старалась ступать ровно в такт их широким шагам.

Ее не повели в тронный зал, и она не узнавала восточную часть замка, в которую они спускались по множеству лестниц, пока не убедилась, что оказалась под землей.

Под землей, где никто не смог бы услышать ее криков о помощи.

Когда они дошли до конца последнего коридора, ее втащили в большую комнату, где пахло смертью. Внутри царила темная сила, тусклые факелы высвечивали брызги крови на камере боли. Тошнота одолела ее, и в панике она не смогла остановить подступившую рвоту, согнувшись пополам в тот момент, когда стража отпустила ее. Ладони больно ударились о землю, и она задохнулась, пытаясь взять себя в руки и унять бешеное сердцебиение.

У этой комнаты было только одно зловещее предназначение, которое повергло ее в холодный ужас. Пытки. Капитан усмехнулся, наслаждаясь ее реакцией на это место.

Затем она заметила короля в конце комнаты, совершенно не вписывающегося сюда в своем наряде. Он не улыбнулся, но глаза блеснули жестокостью, давая понять, что он с радостью сделает все, чтобы вытащить из нее информацию. Не имея возможности надавить на нее с помощью друзей, он решил прибегнуть к боли.

В центре комнаты стояла длинная плоская скамья, а рядом гораздо более удобное кресло, резко контрастирующее с обстановкой.

– Фейт, – король протянул ее имя, и от этого голоса кровь стыла в жилах. – Ты оказалась такой непоседой. – Орлон скользил к ней, словно ядовитая змея. А потом остановился и посмотрел сверху вниз как на таракана, которого мог раздавить ботинком. – И все это время держала то, что я искал.

Он кивнул стоявшему в стороне стражнику, и тот вышел вперед с обнаженным мечом.

С Лумариасом.

Ошеломленная, Фейт широко раскрыла глаза и оцепенела. Король взял его в руки, восхищаясь мастерством изготовления, прежде чем сосредоточить внимание на камне в рукояти.

– Рискиллиас, – выдохнул он, словно не до конца верил в это. А затем снова посмотрел на нее: – Но у тебя есть еще кое-что, что мне нужно, ведь так? – Он глубоко вздохнул, и Фейт подготовилась к его следующим словам: – Скажи, где ты прячешь руину храма, шпионка.

Фейт старалась оставаться беспристрастной, процедив сквозь зубы:

– Не знаю, о чем ты…

Тыльная сторона ладони хлестнула по лицу. И она всхлипнула от острой боли, голова повернулась так сильно, что только ее собственная воля не дала удару сломать ей шею.

– Не лги мне, девчонка! – сплюнул он, голос сочился ядом от нетерпения. Затем он выпрямился и взял себя в руки. – Признаться, я впечатлен. Изначально я задержал тебя по другой причине. Можешь представить мое удивление, когда я обнаружил, что ты так хитро скрывала все это время, ускользая от меня и охраны. Должен отдать тебе должное – это нелегкий подвиг.

Фейт яростно тряслась на холодном полу, пока король расхаживал по комнате.

– Я собирался убить тебя за нападение на союзника – на короля! Похоже, твои навыки не так хороши, как ты думаешь, хотя трюк с памятью Варласа некоторое время работал. – Орлон остановился, чтобы посмотреть вниз и оценить ее реакцию на разоблачение измены. Но Фейт не могла заставить себя изменить выражение лица, застыв от ужаса. – В своем письме он требовал, чтобы я передал тебя ему вместе с генералом Райенелла. С его стороны было глупо возвращаться в мое королевство. И я продолжаю гадать, что повлияло на его возвращение… – Орлон сдвинул брови от любопытства, но размышлял недолго. Его черный пристальный взгляд, суливший смерть, остановился на Фейт, когда он подошел ближе. – Ты будешь рада услышать, что я отклонил его просьбу. А может, станешь умолять меня выдать тебя Варласу, когда узнаешь, что я приготовил для тебя. – Он остановился прямо над ней.

Фейт не смотрела вверх, уставившись на начищенные ботинки, пока пыталась подавить снова подступающую тошноту.

– Я задавался вопросом, как много ты узнала о наших планах и посмела ли еще когда-либо использовать свои способности без моего ведома. Я знал, что не найду Ночного странника, способного проникнуть в твой разум – или разум моего сына – незамеченным. Поэтому приказал обыскать воспоминания моей подопечной, чтобы узнать, насколько сильно вы успели сблизиться. Фейт – главная шпионка, – похоже, ты куда более хитрая, чем я предполагал. Но я выпытаю у тебя местонахождение руины. Так или иначе.

Король оглядел комнату с затаенной угрозой, заметив покрытые запекшейся кровью стены.

– Как бы сильно мне ни хотелось увидеть, как ты истекаешь кровью за свою измену и обман, тебе стоит бояться не физической боли. Нет – я собираюсь проникнуть прямиком в источник информации. В твой разум, Фейт. Твое главное достояние станет твоей погибелью. – Орлон кивнул стражникам за своей спиной и попытался обогнуть ее.

Фейт тяжело дышала, обезумев от паники. Она рванулась вперед, потянувшись к ботинку и вскочив на ноги, сжимая в руке клинок, чтобы вонзить его в спину короля.

Но чьи-то пальцы болезненно обвились вокруг запястья, остановив ее всего в паре сантиметров от цели.

Фейт закричала, когда хватка Вариса стала сокрушительной, и выронила клинок, ее последняя надежда с проклятым эхом рухнула на каменный пол.

Орлон издевательски усмехнулся:

– Твоя борьба и самоотверженность достойны восхищения. Обидно видеть, как такой талант пропадает даром. Ты могла бы стать бесценным союзником. Могла бы помочь завоевать мир. И все же на каждом шагу изощренно боролась со мной. Твое неповиновение привело тебя к концу.

Два