Сыщики преисподней (сборник) - Георгий Зотов

– Связной мне довольно мало про него говорил, – пожал плечами Склифосовский. – Я знаю лишь то, что это, кажется, духовное лицо, которое живет в Подмосковье под именем «отец Андрей». Должен тебе признаться – я им восхищаюсь. Мужик – голова. Придумать такую вещь, разработать эликсир, который сможет достать твоих врагов и в Аду, – уметь надо. Связной объяснял, что он общается с ним при помощи ночных спиритических сеансов, – я не знаю, правда ли это. На меня, во всяком случае, он не выходил ни разу.

– Интересно, зачем «духовному лицу» из Подмосковья заказывать Гитлера? – ухмыльнулся Алексей. – Делать ему там, что ли, нечего?

– Я уже тебе сказал – сам понятия не имею, – с сожалением сказал доктор. – Но если я уж подрядился на роль киллера, то профессиональный убийца никогда не интересуется причинами, по которым заказчик выбрал ту или иную персону. Типа кодекс чести такой – я это в фильме «Леон» видел. Могу порадовать – тебя мне заказали тоже.

– Какая честь, – восхитился Калашников.

Доктор осушил стакан полностью, с неудовольствием заметив, что вода закончилась, а налить себе новой он не может. Это был знак, что трепаться пора заканчивать.

– Напротив – недальновидность, – констатировал он. – Заказчик недооценил тебя. Надо было испепелить твое благородие с самого начала, чтобы ввергнуть в хаос оперативную бригаду. Я сам собирался это сделать – даже тренировал себя, заново приучал к твоей личности, что ты мне чужой, ведь у нас были весьма хорошие отношения. Но я дисциплинированный человек, не могу что-то делать без приказа. Знаешь, было классно, когда первое время я приезжал на место своего же преступления и осматривал его с умным видом, глядя на ваши обалдевшие рожи. Очень тяжело было не рассмеяться.

– Мне одно непонятно… – задумался Калашников. – Если вы хотели прикончить Менделеева, чтобы он не раскрыл тайну эликсира раньше времени, то какого хрена ты сам позвонил мне на мобильный и проинформировал о его «особом» блокноте?

– Ох… Я так хотел, чтобы ты не напоминал мне об этом, – смутился Склифосовский. – Знаешь, это такой же мой прокол, как и то, что я забыл цветы в гримерке Монро. Я только потом сообразил – мать честная, получается, Менделеева зря грохнул, вот проклятый склероз что делает-то! Понадеялся – мало ли чего там взбалмошный старик наговорил, вдруг ты забудешь. Ладно, в конце концов, с каждым может случиться – я же все-таки человек в возрасте. Надеюсь, заказчик о моей ошибке ничего не узнает.

– Знаешь, я порылся у тебя в шкафу и обнаружил билет на гавайский поезд, – вкрадчиво перевел тему Калашников. – Чемоданы-то как – собрал уже?

– Уф-ф… Спасибо большое, а я все думал, куда задевал его? – с облегчением вздохнул доктор. – Да, поеду отдохну чуть-чуть – буквально сто лет не был в отпуске. Связной должен выплатить мне миллион золотом после устранения седьмой кандидатуры, поэтому надо спешить. Наша беседа закончена – на работу пора, еще масса дел. О… кстати, раз ты здесь – ты, случайно, не в курсе, что случилось с нашим связным? Он не берет трубку и вообще не выходит на связь – я помаленьку начинаю волноваться.

– Теперь моя очередь тебя порадовать, – улыбнулся Калашников. – Связной мертв.

– Неужели? – саркастически осклабился врач. – А я-то думал, в Аду только живые!

– Он совершил самоубийство с помощью эликсира прямо на таможне, когда мы попытались арестовать его, – флегматично продолжал Алексей, игнорируя подколку. – Можешь себе представить, какого труда нам стоило скрыть это от телевидения. Так что извини – золота тебе не получить. Да и, если уж откровенно, с самого начала никто за твою работу ничего платить не собирался. Тебя элементарно кинули, как мальчика.

Рука Склифосовского с зажатой в ней ампулой не дрогнула, но его лицо отразило сложнейшую гамму чувств – от ненависти до полнейшего умиротворения. Мгновенно набухшие вены на лбу, означавшие колебание, быстро разгладились. Раздались автоматические щелчки – заблокировались двери. Через секунду, многократно усиленные динамиками, комнату сотрясли первые аккорды Into The Storm группы Blind Guardian – пол завибрировал, словно бешеный, задрожали оконные стекла.

– Я полагаю, что ты мне врешь, – прокричал доктор в ухо Калашникову. – Но даже если вы и верно вышли на связного – это неважно. Я верю заказчику, как серьезному человеку.

– Дурак ты, профессор, – заорал в ответ Алексей. – Зуб даю – не заплатит он тебе.

– И хрен с ним, – вопил Склифосовский, еле расслышав сквозь музыку калашниковские слова. – Это мои проблемы, я сам с этим разберусь. Можешь не беспокоиться!

Он поудобнее перехватил скользкую ампулу большим и указательным пальцами.

– Мне пора идти на романтическое свидание с Лилит. Прощай, батенька.

– The end, – во весь голос, но почему-то по-английски подвел черту под разговором Калашников и, прикусив губу, изо всех сил выкрикнул фальцетом, перекрывая сатанинский грохот гитар Blind Guardian:

– Слушай, ну пора уже! Сколько тебя можно ждать?

С некоторым опозданием Склифосовский понял, что эти слова относятся не к нему.

Глава 22

Объект номер семь

(22 часа 01 минута)

Лилит пребывала в натуральном бешенстве. Визит дорогого братца пустил прахом все ее планы на романтический вечер – это во-первых. Во-вторых, оказывается, ее хотят убить, таковая новость сама по себе не призвана улучшать настроение. В-третьих, размахивая руками во время оживленной дискуссии, она сломала ноготь на указательном пальце – эта трагедия превосходила своей ужасностью две предыдущие, вместе взятые. Короче говоря, цветущее с утра настроение сестры Шефа к вечеру было испорчено безвозвратно. Выходить никуда нельзя, к окну подходить невозможно, к двери тоже – сиди как полная дура, и, главное, неизвестно сколько – то ли день, то ли всю неделю подряд. Даже кабель телевизора перерезали, чтобы «не нервировать плохими новостями» – о как! Да когда там хоть один раз за все время показывали хорошие новости?

…Лилит, в отличие от высокопоставленного родственника, не отличалась уравновешенным нравом. Более всего девушку выводили из себя многолетние споры о возможности ее существования в принципе. Она даже согласилась, пожертвовав покоем, чтобы ее дом включили в программу обязательного посещения экскурсантов из Рая, но многих не убеждало и это. «Некоторые богословы-исследователи всерьез утверждают о свидетельствах разлада между Адамом и Евой после их изгнания из библейского Рая – Адам сошелся с вероятной сестрой дьявола, демонической женщиной по имени Лилит, от сожительства с которой родилось несколько адских существ»[18].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});