Вершины и пропасти - Софья Валерьевна Ролдугина

дорогой.

– Не откажусь, – усмехнулся он. Вдохнул аромат, затем пригубил из пиалы, покатал горечь на языке. – Отчего-то мне кажется, что этому напитку подошёл бы мёд и или специи…

Улыбка жреца стала лукавой.

– Так его и подавали, – подтвердил он, чуть склонив набок обритую голову. – Лет сто, пожалуй, назад.

Изрядно выцветшая звезда спутника над плечом возмущённо затрепетала – видно, сказанное расходилось с истиной, однако Алар не стал вслушиваться и отмахнулся. Сейчас он чувствовал себя настолько живым, насколько это возможно, и полным сил; шаг немного пружинил, разум был ясным, а будущее представлялось в светлых тонах.

Мрачное наваждение ночи сгинуло без следа.

Тайра тоже выглядела счастливой и посвежевшей; появись здесь брат, Тарри, никто б уже не принял её за старшую сестру. В отличие от Алара, она не стала разнеживаться и выскользнула из спальни ещё днём: помогать Рейне собираться, примерять новые одеяния, подаренные храмом, и делать множество других, невидных, однако необходимых дел. Встретиться удалось уже перед самым отбытием. Одного поцелуя вскользь, на бегу, было отчаянно мало, но для большего не нашлось ни времени, ни места, чтоб остаться только вдвоём. В храме не было суеты. Скорей уж, он напоминал сейчас полноводную реку с быстрым течением: все передвигались точно в одном потоке, связанные общей целью… Люди Ачира тоже влились в этот поток, мягко направляемые жрецами; к назначенному часу мехи и фляги были полны свежей воды, тхарги оседланы – и объединённое воинство ступило за стены города.

Солнце тогда уже почти утонуло в песках, и жгучий ветер начал медленно остывать.

На пустыню опускался вечер.

Казалось бы, Земля злых чудес многое уже повидала – и плохого куда больше хорошего, но короткая ожесточённая война изменила её сильней, чем можно было бы представить.

Ашраб, прежде бывший сосредоточением роскоши и богатства, обезлюдел и поблек. Исчезли с городских стен разноцветные полотнища, расшитые гербами уважаемых семей; многие дворцы лежали в руинах; всякая работа остановилась, кроме самой необходимой: не чадили кузницы, закрылись чайные, музыка не звучала в домах удовольствий… Да и за пределами столицы жизнь затихла. Не спешили от оазиса к оазису богатые караваны, нагруженные драгоценными товарами, не летели над песками всадники-арафи на своих стремительных скакунах, исполняя волю конклава и просто красуясь, не звучали степенные разговоры у источников. Даже барханы – и те выглядели нетронутыми, хотя прежде и часа не проходило, чтоб чья-то нога не нарушила прихотливый узор на склоне… За минувшие дни ветер стёр все следы – и человечьи, и звериные.

Пустыня выглядела безмятежной, прекрасной и тихой – если б не призрачный запах гари и не предчувствие беды.

На первом же привале Алар по указанию жрицы ещё раз осмотрел снаряжение, особое внимание уделяя мехам с водой – не отравил ли кто запасы? – и морт-мечам; затем сверился с картами и изучил округу, надвинув на глаза новенький окулюс. Однако в окрестностях и впрямь было тихо: ни коварных врагов в засаде, ни смертоносных аномалий на пути.

– Не понимаю, – нахмурилась Вещая Госпожа, глядя, как тонкие серпы лун висят над дальними дюнами, один над другим. – Ведь должна быть угроза… какая-то скрытая угроза, которая довлеет над нами, – пробормотала она непонятно.

– Вот проявится – тогда и будем с ней бороться, – пожал плечами Алар, изрядно утомлённый лишними проверками. – Глядишь, если скрытое не беспокоить, оно и не раскроется. Мы уже одолели основные силы Радхаба, осталось одно последнее усилие.

– И всё же недооценивать его не стоит, – качнула жрица головой. – Пустынные падальщики обычно пускаются наутёк, едва заслышав шум шагов. Но если такого падальщика загнать в ловушку, то он станет бросаться на противника с отчаяньем и свирепостью… Всё равно помрёт, но вреда причинит много.

– Ну, если самих себя измотать лишней бдительностью, то пользы точно не выйдет.

– И то верно.

Хоть Алар и возражал жрице вслух, но про себя задумался о том, откуда можно ждать удара; так ничего и не надумал, зато не успел толком перекусить во время остановки. Перед тем как снова тронуться в путь, он подсел к Рейне и ещё раз затвердил с ней, как действовать перед лицом врага.

– На рожон не лезть, – повторила девочка послушно, загибая пальцы. – Защитить прежде себя, потом кого-либо другого. Держаться или тебя, или Дёрана, или жрицы, а если совсем худо станет, то бежать прочь, прятаться и ждать помощи… Учитель, а если помощь не придёт?

– Пока я за тебя отвечаю, то права помереть у меня нет, – ответил Алар с улыбкой, хотя вовсе не ощущал той уверенности, с какой говорил. – А если я не помру, значит, непременно тебя найду… Ну-ка, покажи, как мы с тобой учились защищаться от морт-меча?

Затем он наведался к Дёрану, который снова правил струны на своём инструменте; наконец, взял с Тайры обещание в драку не лезть и, если что, хватать Рейну в охапку и прятаться. Хотел и Киару поручить что-нибудь, но понаблюдал за тем, как тот безмятежно дремлет, пристроив голову на коленях у Илки-северянки, и отступил.

«Хоть один разумный человек во всём лагере, – с трудом удержался от вздоха Алар. – Ему сказано было отдыхать – он и отдыхает».

– Долго ли осталось ехать? – послышался тихий вопрос, когда Алар, улучив момент, подогрел остывшую лепёшку с мясом и попытался всё-таки поесть, раз уж подремать не получилось. – Жрица говорила, что вражеское войско стоит лагерем в одном дневном переходе…

– Нынче лето, ночи короче дня, – ответил он, не раздумывая; обернулся и увидел Мэв. Девочка была не такой болезненно истощённой, как в первые дни после освобождения, но вокруг глаз по-прежнему залегала чернота, на запястьях виднелись шрамы оков, а морт плясала вокруг золотистым бездымным пламенем, ярким и злым. – Но мы передвигаемся быстрей, чем рассчитывали; полагаю, что на место прибудем ещё до рассвета… А ты чего не с Рейной? Вы не поссорились?

На мгновение – слишком короткое, чтоб кто-то посторонний заметил, но Алар-то был не посторонним – лицо у Мэв смягчилось, а глаза чуть посветлели.

– Рейна хорошая, с ней ссориться не выходит, – ответила она. И добавила непонятно, ни к чему: – Она будет жить долго-долго.

– А ты нет, что ли? – с подозрением сощурился Алар, догадываясь, откуда может прийти «беда», о которой упоминала Вещая Унна. – К слову, ты с кем в седле едешь? С молодой жрицей вроде? А ко мне пересесть не хочешь? А то скоро к вражескому войску подъедем, вот мне тогда-то твои молодые глаза и понадобятся, – схитрил он невинно, предположив, что с девчонки станется обмануть жрицу и убежать навстречу подвигам,