"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Рау Александр Сергеевич

— Вижу, — маг указал рукой на поле, где под звонкую барабанную дробь и звуки горна, перестраивалась пехота.

Ровный четырехугольник, ощетинившийся пиками для защиты от конницы, в считанные минуты вытянулся в ровную линию. Пикейщики первых рядов расступились, давая дорогу арбалетчикам в синих плащах, украшенных тремя лунами. Те быстро заняли позиции к стрельбе, выстроились в два ряда, натянули воротами тетивы, вложили короткие тяжелые болты, пробивающие пластинчатые латы.

Залп. Еще один. Установленные перед ними мишени превратились в ежей. Арбалетчиков сменили стрелки с огромными в рост человека луками. Они дали несколько дружных залпов, после чего раздался горн; и человеческий квадрат вновь пришел в движение, поднимая сапогами клубы пыли. На учебном поле траву давно уже вытоптали.

Гийом никогда не мог привыкнуть к войсковым маневрам. Слаженные движения тысяч людей, отягощенных тяжелыми доспехами и оружием, вызывали в нем трепет сродный священному. Будучи профессионалом в своем призвании, он уважал мастерство и талант других, особенно если ему эти навыки были недоступны.

Пехота вытянулась в линию, лучники отошли назад, арбалетчики на фланги, пикейщики вышли во фронт, какие-то повозки двинулись вперед из тыла. Ветер с поля доносил до холма едкую вонь, чувствовалось, что солдат гоняют уже давно.

— Внимание! — предупредил капитан Феррейра

Лучники расступились, давая дорогу, странным сооружениям: на четырех колесной телеге на деревянном лафете сверкала металлическая труба, рядом что-то с ней похожее на бочонок.

Пикейщики так же пропустили повозки в первый ряд. Вновь горн — резкий короткий приказ — пламя, вырвавшееся из труб на повозках, полыхнуло на добрых тридцать-сорок шагов. На мертвом вытоптанном поле гореть было нечему — но окаменевшая земля пылала.

— Огнеплювы! — со странной смесью гордости и дрожи, — выдохнул Феррейра, — Как вспомню себя перед ними, так до сих пор в дрожь бросает. А ведь это лишь одна из идей покойного Риккардо де Вега. Мы сейчас учим офицеров по его «Трактату», который, пускай, и содержит много неточностей и противоречий, но все-таки великая книга.

— Для остияков это будет неприятный сюрприз, — заметил Гийом, — Вижу, комбинируете арбалетчиков и стрелков из лука?

— Верно подметили. Арбалетчики хороши против латников, редкость залпов компенсируется убойной силой и дальностью. Лучники же незаменимы против алькасаров, те, как вы знаете, не любят тяжелый доспех.

Феррейра потерял былой задор, там, где он вырос — на юге — пограничная война с Султанатом тлела постоянно. Легкость алькасарского доспеха с лихвой компенсировали отвага султанцев, их многочисленность и презрение к смерти.

— Этот строй крепок, но сломать его можно, — подвел итог боевой маг, — Подвижные стрелки, грамотное использование местности

— И латная конница, — довольно продолжил гвардеец, — но тут требуется долгая выучка и слаженность действий. Я гвардию часто гоняю на совместных учениях. Рыцари мои ругаются безбожно, но терпят.

Где-то совсем близко раздалась ругань на чужом языке.

Гийом обернулся. По дорожке, чертыхаясь и потея, поднимался здоровенный воин в полном пластинчатом доспехе со шлемом в руке. Белокурые волосы и грубые прямые черты лица выдавали в нем северянина.

— Здраства, командыр! — он поднял вверх руку, сжатую в кулак.

Так приветствуют друг друга только скайцы — лучшие в мире наемники.

Блас ответил ему тем же.

— Я есть Ханрик Оланс, пришел смотреть на знаменитый колдун. Один боятся. Но здесь есть великий Блас. Он меня спасать, — скайец веселился от души.

Гийому это понравилось.

— Тебе есть везение. Ханрик. Я сегодня уже съесть наемник. Сыт. Приходи завтра.

Скаец довольно заржал.

— А ты совсем не страшный, маг. Только худ очень. Приходи в полк, будем кормить до пуза. Станешь толстым и сильным как я.

— Как служба королю, Ханрик? — поинтересовался маг, — Лучше, чем вольное кондотьерство?

— Лучше, — кивнул тот, — Денег меньше, но зато контракт на пять годов. Граф Кардес платить больше, но и требовать слишком много, грабить не давать. Но мы не отчаиваться, мы знать: Остия — богатый страна! А Хорхе — настоящий воин, не хуже нас.

* * *

— Не хуже их?! — рассмеялся крепкий мужчина, в движениях которого странным образом совмещались привычки опытного фехтовальщика, и та неторопливость и властность, что воспитываются с рождения.

— Ты плохо знаешь скайцев, Хорхе, это был изысканный комплимент, — Гийом дождался, когда монарший смех стихнет.

Он был единственным человеком в Камоэнсе, которому король разрешал, вернее, приказывал называть себя на «ты». Рассудительный Хорхе понимал, что любому властителю нужен соратник, способный говорить правду в лицо, не опасаясь последствий.

Обычно для этого заводят шута. Но боевой маг куда интересней. Во-первых, шуты есть у всех; да и сам он — Хорхе — их терпеть не может. Во-вторых, и это главное, Гийом единственный в своем роде, особенный.

Маг идеальной фигура: чужак, всем обязанный ему, всегда говорящий правду. Человек знающий себе цену, не боящийся никого, вне зависимости есть у него монаршая благосклонность, или нет. Конкурент-спорщик необходимый любому владыке.

— Скайец видит в тебе вождя. В случае большой войны проблем с дополнительными наемниками не будет. Только грабить давай, гуманизм еще не в моде.

Король и маг сидели напротив друг друга в уютных мягких креслах, дегустируя молодое вино этого года. Свечей было немного, так что бы чуть рассеять мрак; за полуоткрытым окном царила глубокая ночь. Хорхе берег глаза, давая им отдых в полутьме, после дневной суеты.

Корона — это не пиры и развлечения, как думают глупцы, — а множество бумаг и донесений, требующих личного контроля; бессонные ночи и напряженные дни. Нелегко быть полновластным правителем, но Хорхе не для того ломал прежний строй — феодальную вольницу, чтобы потом жаловаться и беречь себя. Жалости он не знал ни к себе, ни к другим.

— Совсем не плохо, — заметил маг, ставя на стол пустой бокал. Он откинул голову на высокую спинку, наслаждаясь легким хмелем.

— Дрянь, — вынес приговор король, — ничего ты, Гийом, в винах не понимаешь. Год от года они все хуже.

— А может ты, просто стареешь? — уколол маг, — Я вот, что покрепче люблю. Коньяк, например. Недавно мне новые охранники — паасины — открыли секрет их национального напитка Лесной Слезы. Самому такое чудо сделать почти невозможно, но я заранее купил три бочонка. Действительно слезу вышибает.

— Пришли, оценим, — попросил-приказал Хорхе.

Два мужчины: уже не молодые, но и не старые, в самом расцвете сил. Пьют вино, говорят о чепухе. Словно обычные люди, а не божий помазанник и мастер волшбы.

— Кстати, мне доложили, что ты передал через второго посла официальные соболезнования королю Стивену и попросил прощения за то, что не уберег его слугу. Это так? — все тем же ленивым расслабленным тоном, как бы невзначай, спросил Хорхе.

— Да, — маг вновь наполнил себе бокал из следующей бутылки, — Ведь это правда: не уберег, а посол был ему действительно хороший слуга.

— Как он умер? — король отправил в красивый правильный рот виноградинку, сжал ее крепкими белыми зубами, брызнул сок.

— Не так как ты хотел. Легко, хоть и не сразу, — маг приоткрыл веки, готовый к упреку.

— Вечно ты самовольничаешь, когда-нибудь тебе за это придется дорого заплатить, — без тени угрозы в голосе констатировал король, — Ты двуличная сволочь, Гийом, такая же, как и я, — Кто оказывал отравленному тобой помощь: поил зельями, что-то ворожил? Не стыдно, как говорит моя любимая племянница, где твоя совесть? — король рассмеялся, он казался захмелевшим, но это была лишь видимость.

Маг никогда не видел его пьяным. Хорхе всегда контролировал каждое слово, каждый жест.

— Нет, не стыдно. Ангела может позволить себе совесть, потому что она прекрасная принцесса, и однажды сумела заставить меня делать то, что я не хочу.