Однажды орел… - Энтон Майрер

— Вам все это должно быть чертовски скучно, Сэм, — неожиданно сказал Даунинг. — Сидеть и слушать нашу болтовню.

— Нет, нет, наоборот, очень интересно. Никерсон фыркнул, а Эдгар рассмеялся:

— Ваш тесть наверняка сказал бы, что мы не раскрываем существа проблемы, не добираемся до самого главного. Как сейчас, слышу его слова: «Все дело просто в том, чтобы изучить все действующие факторы и избрать наиболее оптимальный образ действий». Или… какая еще-то его любимая фраза?

— «Найти правильную точку опоры для рычага»! — вспомнил Хедли с улыбкой. Форст тоже засмеялся, и даже на лице Никерсона появилась насмешливая улыбка. Это рассердило Дэмона. «Джордж Колдуэлл не стал бы вертеться вокруг да около и целых полтора часа говорить обо всем, кроме главного, — подумал он. — Кто вы такие, чтобы смеяться над ним?» Однако он сдержался и ничего не сказал.

Тем не менее Даунинг, видимо, заметил что-то во взгляде Сэма, ибо, оперевшись на локти и наклонившись немного вперед, он спросил:

— Шутки в сторону, Сэм, как бы вы стали решать эту проблему в армии?

— Возможно, что я вторгаюсь не в свою область, — начал Дэмон, поставив стакан на стол. — Видит бог, я ничего не понимаю в бизнесе и связанных с ним проблемах. Но во Франции у нас однажды была почти такая же ситуация, с точки зрения срочности различных работ, то есть приоритета тех или иных операций. А по-моему, именно в этом заключается и ваша проблема. Почему бы не попробовать решить ее так же, как мы решаем проблему цогрузочно-разгрузочных работ в боевой обстановке? Завести набор трафаретов для нанесения условных обозначений срочности: желтый треугольник, например, первая очередь; красный ромб — вторая; синий квадрат — третья. Над знаками можно проставлять номер железнодорожной ветки, а под ними — номер отправляемой партии товара. Такие условные обозначения заставят железнодорожный персонал соответственно обращаться с грузами.

— Вы не знаете, Сэм, этих занимающихся погрузкой бригад, — вмешался Хедли. — Вам никогда не удастся заставить Карла Прейса принять какую бы то ни было новомодную систему с разноцветными картинками, даже если бы такая система и решала проблему. Уверяю вас.

— А я не уверен в этом, — сказал Даунинг. — Почему бы ему не принять такую систему?

Другие собеседники молчали, но Дэмон чувствовал их неодобрительное отношение к его идее. Еще бы, солдат мирного времени поучает их, как нужно вести дела на фабрике. Нахальный парень. Но было во всем этом и еще что-то, какая-то важная для разгадки деталь, незнание которой он ощущал и ранее.

— Почему нам не попробовать? — продолжал Эдгар. — Мне эта идея нравится. Хорошо и просто. Единственное, что нам придется сделать, это слегка вмешаться в организацию работы погрузочно-разгрузочных бригад.

— Карлу это не понравится, Эд, — сказал Никерсон.

— Может быть, и не понравится, — согласился Даунинг, выпустив клуб сигарного дыма. — Может быть, настало время всем нам прекратить нянчиться с этим Карлом Прейсом. — Он рывком пододвинул свой стул к столу. — Послушайте, Сэм, а вы не согласитесь поработать у нас? С завтрашнего дня. Я серьезно. Это будет куда занятнее, чем сидеть целыми днями на берегу озера. — Он снова сильно затянулся сигарным дымом, глаза его оживились. — Я не думаю, что такому молодому человеку, как вы, хотелось бы провести свой двухмесячный отпуск подобно трутню.

Дэмон закурил сигарету. Разрумянившееся от выпитого вина лицо Даунинга выражало сердечное добродушие, но в его глазах горел такой же яркий задорный огонек, какой Сэм видел во взгляде мистера Торнтона, конгрессмена Буллина, полковника Вейберна, полковника Хаудена. Это был взгляд, означавший: жизнь — это ряд сделок; здесь распоряжаюсь я, и мои желания, мои предложения, мои сделки, естественно, определяются моей властью. О да, разумеется, здесь тоже и чипы и ранги, так уж заведено во всем мире. Дэмон усвоил это очень давно и очень хорошо. Наблюдая за взглядом Даунинга, за его непрестанно движущимися неспокойными руками, Сэм понял: это была сделка — плата за предоставление его семье домика садовника.

На решение Дэмона повлияло и еще одно обстоятельство. Он помнил шумную ночную ссору с Бэтчелдером в форту Беннинг и позднее, в спальне, вопрос Томми: «Ты не боишься, Сэм?» Рожденный для борьбы, не способный по своему характеру не ответить на вызов, от кого бы тот ни исходил, Сэм хотел доказать, что он не боится, хотел показать Томми, что в состоянии преуспеть на любой гражданской работе, какой бы она ни была трудной и тернистой. Да и дополнительные деньги, сколько бы ему ни заплатили, никогда не окажутся лишними.

Почему же, я с удовольствием поработаю для вас, — ответил Дэмон, — если вы считаете, что я смогу быть полезным.

— Отлично! — воскликнул Даунинг, ударив ладонью по столу. — Это в моем вкусе. Люблю людей, которые принимают решение без колебаний, людей, знающих, что им нужно. — Он бросил взгляд на Никерсона. — Слишком уж много в наше время развелось неженок, бесхарактерных и нерешительных людей.

Они поболтали еще некоторое время, затем вошла Мэрилин и разговор о делах закончился.

Когда они вернулись в домик садовника, Томми повалилась на широченную двухспальную кровать и, раскинув руки в стороны, тихо воскликнула:

— Вот это да, Сэм! Почему в этой проклятой армии что-то подобное невозможно?

— Возможно. И будет, если я окажусь начальником гарнизона, — ответил Сэм. — Дядя Эдгар не кто иной, как начальник здешнего гарнизона.

Посмотрев на него, Томми сделала ему гримасу.

— Это не гарнизон, — заявила она. — Это земной рай на озере Эри, и мы находимся в этом раю! Никто от тебя ничего не требует, никому ты ничем не обязан. Сэм, поцелуй меня крепко-крепко. — Он нагнулся и исполнил ее желание. — О, это будет божественно! — Томми крепко обняла его руками за шею, повалила на кровать, они повернулись так, что она оказалась сверху. — У меня такое ощущение, как будто с уроками в школе покончено и мы находимся в реформатории, то есть… Давай, Сэм, устроим завтра пикник на озере. Просто будем весь день лежать, купаться, кушать. Мэрилин говорит, что там есть чудесный изолированный мыс, покрытый мягкой зеленой травой.

Дэмон сдержанно вздохнул:

— Боюсь, что я не смогу, дорогая. Ты возьмешь туда детей, а я присоединюсь к вам позднее.

— Но почему?

— Мне придется встать рано. Я буду работать на фабрике. Томми отпустила его шею и, резко выпрямившись, села.

— Ты шутишь!

— Ни капельки. С завтрашнего дня я работаю специальным уполномоченным в отделе материально-технического обеспечения, в котором, кажется, что-то не ладится. — Он кратко рассказал ей обо всем.

— Но, Сэм, это же чудовищно! — воскликнула Томми. — Мы приехали сюда, чтобы отдыхать, у тебя отпуск… А сколько он заплатит тебе?

— Не знаю.

— Не знаешь! — Она бросила на него пытливый взгляд. — Почему ты взялся за эту работу?

— По многим причинам. Во-первых, я кое-что заработаю; во-вторых, ты же знаешь, мы их гости, это он предложил, а я согласился.

Томми отчаянно махнула рукой:

— Но ведь здесь же не армия! Предложение — это далеко еще не приказ…

Дэмон улыбнулся:

— И да, и нет. В какой-то мере мы в долгу у Даунингов за всю эту роскошь на берегу озера, а он попросил меня помочь ему. К тому же наш отдых не так уж сильно пострадает: ты и дети будете целыми днями на озере и на теннисном корте; я по вечерам буду дома, а уикенды мы проведем вместе.

Томми опустила глаза, и Сэм понял, о чем она подумала в этот момент: если у него все пойдет хорошо, если ему прилично заплатят за работу — а вероятно, это так и будет, — он, возможно, соблазнится, уволится с военной службы и остается здесь, чтобы продвинуться в сфере бизнеса; детей можно будет отдать в частную школу; очень скоро у них появится такой же дом на берегу озера, с садом, с зелеными газонами и стоящим перед подъездом новеньким «паккардом». У них будет весь этот комфорт. Тщательно расправляя брюки на вешалке, Сэм прикусил губы: честно ли все это по отношению к ней? Он не знал. Он действительно не мог ответить на этот вопрос. Единственное, в чем он был уверен, это в том, что должен попробовать.

Люди неторопливо, вразвалку, выходили из-под навеса и бросали на него взгляд украдкой — слегка вызывающий взгляд, свойственный людям, сдерживающим свои явно неодобрительные чувства. Дэмон хорошо понимал это. Случалось, что ему самому приходилось оказываться в таком же положении и поступать так же. Где-нибудь в укромном, расчищенном местечке, среди упаковочных клетей и картонных коробок, на горячей плите наверняка стоит кофейник, рядом с ним несколько консервных банок с пончиками и печеньем, а также куча потрепанных иллюстрированных журналов. А между тем было уже восемь тридцать утра.