Татуированная любовь - Гайя Алексия

может вам ответить, – отрезает львица.

Она вежливая, но дерзкая. Если она будет так себя вести во время всей трапезы, мне понравится этот вечер.

– Ах, вот оно что. Но Софи сказала, что вы с ним много говорили, – добавляет мужик.

Львица любезно улыбается, но я чувствую ее сильное желание послать его к черту.

– Со мной он разговаривает, верно… – бормочет Елена.

Мужчина оглядел ее сверху вниз и выдавил из себя вежливую улыбку. Он начинает меня бесить. Мне не нравится ни его рожа, ни его стиль.

Взгляд Вуда устремился на меня. Он смотрит на мою шею, там, где видно татуировки. Кажется, ему совсем не нравится то, что он видит.

– Значит, вы разговариваете, но при этом весьма избирательны, верно? – интересуется он.

Никакого ответа с моей стороны. К счастью, мать встает между нами с бокалами, потому что заметно, что я вот-вот выкину что-нибудь совсем глупое – например, плюну ему в лицо.

– Эндрю, не выпьете шампанского? Оно прямо из Франции, – предложила она.

Он согласился, натянув еще одну фальшивую улыбку. Мать протягивает бокал и мне.

– Это или пиво наедине с Дэниелом. Выбирай… – прошептала она.

Я рассмеялся. Значит, она нас спалила?

Встречаю взгляд отца, не переставая улыбаться. Тот поднимает свой бокал в мою сторону, и я делаю то же самое.

Львица берет только яблочный сок, а Софи, похоже, не прочь выпить: одним глотком опустошает половину бокала. Может быть, это будет забавно.

Пользуюсь разговором между Еленой, ее родителями и отцом сумасшедшей Софи, чтобы удалиться. Отступаю, прям как во время войны, и засовываю руку в карман, в котором лежат сигареты. Пересекаю комнату и прохожу в столовую. Стол уже накрыт. Мать сделала все на высшем уровне, как в самом шикарном ресторане. Не могу дождаться, когда мы закончим, тогда я смогу наконец пойти наверх и улечься перед телевизором.

Незаметно выхожу в сад с бокалом шампанского. Жуть как холодно, но все равно это лучше, чем терпеть громкий смех татуированной Софи и излишнее внимание к моему наряду.

Ставлю бокал на землю и несколько раз щелкаю зажигалкой, прикрывая ее от ветра. С трудом курю, пока сигарета неожиданно не выскакивает из моих губ. Софи улыбается мне своими чересчур белыми зубами, поднося мою сигарету к губам.

– Спасибо, – благодарит она, подмигнув.

Нахмуриваюсь. Она серьезно? Если она продолжит, то полетит в стену. Насколько я зайка с львицей, настолько я остаюсь уличным хулиганом с любой другой бабой.

– Через несколько дней в школе будет бал в честь Дня Благодарения. Елена никогда туда не ходит, но ты ведь мог бы пойти со мной, не так ли?

Пфф… даже с Еленой я бы на такое дерьмо не пошел. Я что, на балы, по-твоему, хожу?

– Холодно, не передашь мне куртку? – добавляет она.

Конечно, нет, идиотка.

Вместо этого вырываю у нее сигарету из пальцев, делаю затяжку и выдуваю дым прямо ей в лицо. Она хихикает и отступает, но не останавливается. Хватается за кончик моего галстука, затем кладет руку мне на брюки.

– Значит, у вас с Еленой все…

Ее пальцы продолжают скользить и добираются до пуговицы брюк.

– …серьезно? – заканчивает она.

Она смотрит на меня, не моргая. Эта сумасшедшая хочет меня.

Хватаю ее руку и, не очень-то этого желая, скручиваю запястье. Ее взгляд совершенно изменился. Она замирает, глядя мне прямо в глаза. Ее плохо скрываемое желание исчезло, и вот теперь она меня боится.

– Не трогай меня.

Она распахивает рот при звуке моего голоса. Говорю с ней резко и властно. Эта сумасшедшая вытаращила на меня глаза, и то, что она осмеливается подойти и пытаться соблазнить меня за спиной моей львицы, приводит меня в бешенство.

– Ты делаешь мне больно, прекрати, – пискнула она.

Она смотрит на меня, но ее дерзость лишь скрывает желание сбежать. Когда Елена идет на конфротацию, она делает это по-настоящему, не шелохнувшись, не пугаясь и не задумываясь. Она просто такая, какая есть. Софи никогда с ней не сравнится.

С силой дергаю за запястье. Она выронила свой бокал, и тот разбился у наших ног. Приближаю свой рот к ее уху, чтобы быть уверенным, что она меня хорошо слышит. Фу, от нее воняет духами.

– Да… У нас с Еленой все серьезно, Софи.

Чувствую, как она застывает, и мне даже кажется, что она перестала дышать. Отталкиваю ее и наконец отпускаю запястье. Растирая его, она морщится.

– Что ты в ней нашел, в этой жирной корове? – выплевывает она.

Вздыхаю и делаю пару шагов в сторону, стараясь не обращать на нее внимания. Брось, парень, она чокнутая.

– Эй! Я с тобой разговариваю!

Бросаю на нее косой взгляд и поднимаю средний палец. Пусть убирается отсюда. Она смотрит на меня секунду и наконец уходит. Тянусь за сигаретой.

– Кстати…

Опять она?

– Тебе понравилась моя футболка? – спросила она меня.

Смотрю на нее с непониманием. Ее футболка? Какая футболка?

– Ну, помнишь: «Я сирота-засранец», – хихикает она.

Что? Так это была она? И правда, в тот вечер она ужинала здесь. И это из-за нее я припер Елену к стенке. Проклятая сучка.

Но почему Елена ничего не сказала, черт возьми?

В бешенстве швыряю сигарету на землю и быстро приближаюсь к Софи. Та сразу отступает. Я изобью ее дома или рядом с домом – мне уже все равно. Быстро иду за ней вслед, пока она пересекает столовую. Чувствую, что ей все еще страшно. Ей не следовало меня так провоцировать, она не знает, насколько мне плевать на набитый деньгами кошелек ее отца.

Мой дерьмовый костюм сковывает движения, поэтому дурочка Софи запрыгнула в гостиную раньше, чем я успел схватить ее за волосы.

Вхожу в маленькую гостиную, и первое, что я вижу, заставляет мое сердце взорваться. Какой-то парень обнимает мою львицу. Он стоит ко мне спиной, но, кажется, он нашего возраста. Елена встречает мой взгляд, и я читаю в нем много чего, но это совершенно не важно, ведь все, что я вижу, так это то, что они стоят слишком близко друг к другу, и мне это совсем не нравится. Она избегает моего взгляда, и его взгляда тоже. Затем он поворачивается к Софи.

– О! Ты все-таки пришел, кузен! – восклицает та, обезумев от радости.

Елена быстро улыбается и немного отступает назад, все еще глядя себе под ноги. Парень, двоюродный брат Софи, рассматривает меня. Отворачиваюсь от львицы, мгновенно закипая от ярости. Никто другой не смеет ее трогать, черт побери.

Смотрю на парня и узнаю его. Мы уже встречались сегодня.

– А-а!