Искушение Эльминстера - Эд Гринвуд

сказала леди-лорд бархатным угрожающим голосом. — Прошу тебя, продолжай.

Ученик еще сильнее задрожал, затем поклонился и пробормотал:

— Как пожелает моя великая леди.

— Это чудесно — заставлять мужчин и мальчиков бояться тебя, Несса. Но компенсирует ли это твои годы под плетью? Сбежавшая рабыня сводит счеты, порабощая других?

Голос его учителя был резким. Раунтлавон постарался не выдать своего минутного колебания. Леди-лорд была рабыней? Стояла голой на коленях под плетью работорговца, в пыли и жаре? Боги, но он бы никогда не...

— Как думаешь, мы можем оставить мои прошлые занятия в моем собственном шкафу в спальне, Айрик? — почти мягко сказала леди-лорд. Однако ее следующая фраза была почти боевым криком. — Или есть какая-то насущная необходимость рассказать об этом всему миру?

— Я никому не скажу, никому... Клянусь! — пробормотал Раунтлавон, опускаясь на колени на ковер.

Он услышал, как Великая Леди вздохнула, и почувствовал на своем плече железные пальцы, поднимающие его на ноги. Другие пальцы схватили его за подбородок и повернули голову так резко, будто щелкнули кнутом. Ученик обнаружил, что смотрит в стальные глаза леди Нурессы с расстояния не больше длины его самого длинного пальца.

— Раунтлан, — сказала она, обращаясь к нему как его друзья, коротким именем. Он понятия не имел, что кто-либо из лордов его знал, — Ты знаешь, что один из самых важных навыков, которым должен обладать любой волшебник — это хранить правильные секреты и хранить их хорошо. Так что я проверю тебя сейчас, чтобы увидеть, достаточно ли ты хорош, чтобы остаться в замке в качестве ученика мага... или полноправного волшебника, со временем. Сохрани мой секрет и останься. Раскрой его — и будешь изгнан из наших земель, преследуем до наших границ, а мой клинок будет бить тебя по заднице так часто, как я смогу.

Раунтлавон услышал, как его учитель начал что-то говорить, но леди-лорд сделала какой-то жест, который он не мог видеть за ее спиной, и Айириклаунаван снова замолчал.

— Ты понимаешь, Раунтлан?

Ее голос был таким спокойным и нежным, как будто она обсуждала сенокос на поле. Раунтлавон сглотнул, кивнул, поежился под жестким взглядом и сумел сказать:

— Великая леди, я клянусь хранить вашу тайну. Я подчинюсь вашему испытанию... и если когда-нибудь я проговорюсь, то сам приду к вам и признаюсь в содеянном, чтобы погоня могла начаться в удобное для вас время.

Ее темные брови приподнялись.

— Хорошо сказано, уважаемый ученик. Значит, договорились.

Она быстро отступила от него на шаг и неторопливо приподняла платье, демонстрируя загорелую мускулистую ногу, такую длинную и стройную, что он дважды сглотнул, не в силах оторвать от нее глаз. Где-то далеко-далеко его наставник усмехнулся, но Раунтлавон потерялся в медленном, но продолжающемся движении тонкой ткани вверх, к ее бедру. Теперь он тяжело сглатывал и знал, что его лицо пылало как лампа. Его глаза остановились на пурпурно-белом клейме. Жестокий рисунок был выжжен глубоко в ее плоти, чуть ниже края кости, из-за которой выступало ее бедро. Она обвела его одним длинным пальцем и спросила сухо:

— Насмотрелся, Раунтлан?

Он чуть не поперхнулся, пытаясь одновременно сглотнуть и горячо кивнуть, и где-то в разгар его отчаяния платье снова спустилось к ее лодыжкам, рука хлопнула его по плечам как обрушивающаяся дубинка, и ее глубокий голос сказал ему на ухо:

— Итак, у теперь нас есть секрет. Что-то запоминающееся.

Она мягко оттолкнула его и добавила:

— Я полагаю, что этот конец комнаты еще не был полностью осмотрен, ученик.

Ее голос снова звучал задорно, и Раунтлавон поймал себя на том, что почти ухмыляется, когда он отошел в конец комнаты и объявил:

— Проверка возобновляется, великая леди!

Его учитель громко рассмеялся, и через мгновение Раунтлавон услышал низкое, волнующее бормотание, которое, должно быть, было хихиканьем леди-лорда. Затем она обрушила силу своего голоса на Аириклаунавана, прервавшись на полуслове:

— Хватит терять время, маг. Ты пугаешь меня, поднимаешь из-за стола с наполовину нарисованной картой и остывшим супом, а потом начинаешь юлить. Что такого «серьезного», что твой ученик должен слышать об этом вместе со мной? Как думаешь, у тебя хватит времени рассказать мне отаком серьезном деле, скажем, до наступления темноты?

— Я не шутил, когда говорил, что это серьезно, Несса, — тихо сказал учитель Раунтлавона. — Прикуси на мгновение язык и послушай. Пожалуйста.

Затем он сделал паузу и — о чудо — леди-лорд Нуресса замолчала, ожидая, когда он заговорит! Раунтлавон даже обернулся, чтобы посмотреть, чем заслужил почти удивленный взгляд великой леди. Айириклаунаван моргнул, сам выглядя удивленным, затем быстро сказал:

— Ты знаешь, что магия — вся магия, не подкрепленная истощением нескольких видов зачарованных предметов, — сбоит. Заклинания приводят к искаженным результатам, ненадежным и опасным. Некоторые маги прячутся в своих башнях, неспособные защититься от любого, кто может попытаться свести счеты. Магия сошла с ума. Если бы об этом знало меньше людей, я бы сказал, что это должно быть нашим секретом — моим и Раунтлавона — который ты должна сохранить. Тебя не удивит, что многие маги пытались выяснить, почему обрушилась эта тьма. Я один из них.

— И это вообще не удивительно, — тихо сказала леди Нуресса. Голова Раунтлавона резко повернулась, чтобы посмотреть на ее мрачное лицо. Он никогда раньше не слышал, чтобы она говорила так мягко. Ее голос звучал почти... нежно.

— У меня нет предметов, которые можно было бы потратить на усиление моих заклинаний, — продолжил Айриклаунаван, — поэтому мальчик, Раунтлавон, был моим оплотом, своими заклинаниями укрепив мои. До нас даже дошли слухи, что некоторые волшебники — и даже священники Плетения — считают, что божественные Мистра и Азут сами намеренно искажают магию, преследуя какие-то цели, на которые смертные даже не могут отважиться.

— Ты поклоняешься нашим богам магии?

— Несса,  — спокойно сказал Айриклаунаван, — у меня даже нет шкафа в спальне, чтобы хранить свои секреты. Я пытаюсь рассказывать побыстрее, правда пытаюсь. Просто послушай.

Нуресса прислонилась спиной к одной из опоясанных лампами колонн, которые поддерживали потолок комнаты заклинаний, и жестом велела эльфийскому магу продолжать. Она даже не выглядела раздраженной.

— Только что мы искали место, но еще не вызвали в нашем видении. Чары были только едва завершены, — продолжил Айриклаунаван, — когда я почувствовал одно,